Мой истинный

Демон, зарычав, усилил влияние. Да так резко, что мне пришлось до боли в пальцах вцепиться в парапет. Земля рванула вниз, а башня принялась бесконечно расти. Единственная опора подо мной на глазах рассыпалась в пыль, и я крепко зажмурилась.

– Я нахожусь в постели в комнате, а это все морок. Убирайся прочь, выродок лохматого касалопуса, пока я тебе рога не поотшибала!

Было нелегко сохранять ледяной тон. Я не знаю, помогло внушение или нет, но до сих пор не почувствовала удара. Но, главное, я точно знала, что нельзя поддаваться ни при каких обстоятельствах. Нужно цепляться за реальность и бороться до самого конца, как бы больно или страшно ни было. Пока я верю, что происходящее лишь иллюзия, наведенное демоном видение в моей голове, то даже у меня есть шанс, если смогу остаться крепка духом.

Похоже, тварь почуяла мой боевой настрой и сменила тактику. Мы очутились посреди бального зала полного народу. Нарядно одетые люди ходили слишком быстро и как будто кругом, центром которого была я. Их лица искажала злоба и насмешка, они жалили меня взглядами, перешептывались. От этой цветной круговерти нарядов стало дурно. Я постаралась не смотреть, но пол и потолок были зеркальными, как и стены. И куда бы я ни обратила взгляд, видела собственное обнаженное отражение среди разодетого народа. И только на виске – на месте ай'рэ, точно чудовищный нарыв, пульсировал зловещим багрянцем вздувшихся вен жуткий разветвленный бугор.

– Тебя никогда уже не примут, отверженная. Ты навсегда останешься посмешищем, лишившимся ай'рэ, – шипел демон уныния. – Ты такая больше не нужна Дэрину!

Тварь парила прямо надо мной. Вместо крыльев за ее спиной закручивался водоворот серпообразных глиняных на вид отростков. Они кружились гипнотизируя, и в такт им пульсировал кровавый камень на воротнике демона. Толпа вокруг что-то нечленораздельно бормотала. Это бормотание сливалось в единый невыносимый звук, похожий на древнее запрещенное заклинание, и дергающий нервы. Теряя себя по крупицам, я растворялась в горе. Хотелось лечь на пол, съежиться и обхватить себя руками, чтобы хоть как-то прикрыться от осуждающих женских взглядов и похотливо-ненавидящих мужских. Раствориться и превратиться в ничто. Рассыпаться серым пеплом и закончить жалкое существование…

Я закрыла глаза, отгораживаясь от всего, что мешало думать. Заговорила вслух, чтобы уверенный звук собственного голоса помог справиться с наведенными чарами.

– Я – Марэна Данаосторо. Дочь величайшего демоноборца Лигирии и принцессы по рождению. Не тебе, тварь, диктовать мне, что делать!

– Дэрин отказался от тебя! Отказался! – чуть истерично прозвучал голос демона. – Отказался чтобы… – она вдруг осеклась и заговорила иначе. – Отказался, потому что ты слишком никчемная, – шепот раздался у самого моего лица.

Но было поздно. Я уже зацепилась за эту оговорку. Резко распахнув глаза, оказалась нос к носу с тварью, и как-то так вышло, что инстинктивно ухватила ее за рога. Сама не знаю почему, ведь мне было ужасно противно. Но я не могла не поинтересоваться:

– Что бы, что? – задала вопрос почти равнодушным тоном.

Тварь не ответила, только дернулась, подаваясь назад, и ее страх придал мне сил.

– Ты должнааа… Должнаааа… – тварь задергалась, точно сломанная.

У нее будто что-то сбилась в мозгу, если он у нее, вообще, был.

– Тебе и твоему дрянному племени я точно ничего не должна! – рыкнула я ей в мерзкую прикрытую отвратительной маской морду. – Гори пламенем Эфира!

Неожиданно мои ладони полыхнули сиреневым огнем, и демоница заверещала, подалась назад с необычайной силой. Глиняные серпы за ее спиной завращались на пределе, словно перемалывая зал вместе с придворными.

Мироздание смазалось в сплошное разноцветное пятно, но я не отпускала ее. Только крепче сжимала пальцы. Когда ее рога неожиданно отвалились, оставшись у меня в руках, я расхохоталась, точно безумная и с отвращением отбросила их. Хотелось вытереть руки. Только обо что? Да хотя бы об одежду, которая по-прежнему отсутствовала.

Воспользовавшись передышкой, покалеченная мной гадина рванула наверх, жалобно визжа на одной душераздирающей ноте.

Не позволяя ей так просто улететь, схватилась за веревку, что свисала с ее запястий. Чуть присела и налегла всем весом, изо всех сил дернув за импровизированный поводок. Тварь рухнула к моим ногам, но тут же отрастила огромные когти и набросилась. Инстинктивно я выставила вперед руки, прикрываясь от ее неожиданно зубастой пасти.

Мои ладони продолжали источать сиренево-серебристое сияние. Когда в попытке оттолкнуть одна моя рука легла на уродливую маску, то прошла сквозь нее, не встретив препятствия.

Зашипело. Повалил не то вонючий пар, не то дым. Истошный, запредельный крик демоницы оглушил меня, отбросив назад. Упала я на мягкое, а в следующий миг открыла глаза в собственной постели.

Глава 8. В которой найдутся поводы для радости и расстройства

– Она пришла в себя! Моя девочка победила демона! – громогласно провозгласила Бессигера Маурштейн, заставив меня вздрогнуть.

Пока мне перестилали постель, меня обнимала мама, а приглашенный пожилой доктор в золотом пенсне и с пушистыми седыми бакенбардами осматривал, проверяя различными артефактами.

– Вижу незначительные изменения в ауре ерры Марэны. Нужно будет понаблюдаться. Ерисса Данаостро, вы же сами лекарь, – укорил он вдруг маму.

– Простите ерр Нильсон. Я сейчас немного не в себе. Перенапряглась на работе. Сами знаете, что в последнее время творилось, а тут такие потрясения одно за другим… – она сорвалась на шепот.

– Простите старого дурака. Как-то не сообразил. Простите еще раз, ради Эфира.

Убедившись, что я в безопасности, меня наконец оставили в покое. За окном уже ночь, от ужина я отказалась. Совсем нет аппетита. Мама осталась со мной, сидя на самом краешке кресла-качалки, которое левитировала сюда из гостиной тетя Бесси. Мы некоторое время болтали ни о чем, словно намеренно избегая болезненных моментов, но я заметила тени, что залегли под глазами у Ниары Данаостро.

– Мама, не смей! – говорю невпопад, отвлекаясь от очередной ничего не значащей темы. – Папа жив, и обязательно вернется. Не хорони его раньше времени.

– Моя девочка! Это я должна тебя утешать, а не ты… Я никчемная и слабая, – мамочка мотает головой. – Нет-нет! Я не стану больше плакать. Ты права. Мне нужно собраться.

Я потянула к ней руки, как в детстве, и она пересела на краешек моей постели. Мы заключили друг друга в крепкие объятья.

– Все будет хорошо, родная. Нам просто нужно быть сильными, и все образуется.

– Да, мама.

– И… Не придавай тому, что случилось слишком уж много значения, – мама все же коснулась щекотливой темы. – В жизни всякое случиться может. Я-то знаю. Люди и без ай'рэ находят счастье, посмотри хотя бы на тех, кто не обладает способностями к магии.

– Я знаю. Обещаю, я буду сильной. Не переживай за меня, – ради тебя и папы, добавила я мысленно.

Мне все еще было обидно и больно, я чувствовала себя преданной, но не слабой. Победа над демоном словно изменила меня в один момент. Я стала другой и поняла многое. В том числе и то, что нужно жить дальше, чтобы не случилось. У меня есть семья и друзья. Я поступлю в академию, и в ближайшие три года мне будет чем заняться, а там… Там все, действительно, как-нибудь образуется. Или я просто посвящу жизнь работе.

Такие мысли меня неожиданно успокоили, и сразу стало клонить в сон.

– Мама, мне же можно поспать? – спросила, беспокоясь о демоне.

Вроде в каком-то случае спать не разрешается.

– Спать даже нужно! И ничего не бойся. Доктор Нильсон все проверил. Ты не просто прогнала этого низшего, ты его уничтожила. Насовсем. Мой маленький демоноборец, – мама подавила рвущийся наружу зевок и смутилась

Только сейчас я осознала, как она вымоталась и похудела за последнее время. И волосы пострижены короче, чем обычно и как попало. Словно она обкромсала их сама тем же скальпелем, котором оперировала больного…

– Мамочка, у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – сонно улыбнулась я.

– Какое же?

– Отправляйся-ка ты в спальню и хорошенько выспись. Обещаю, что в твое отсутствие займусь тем же самым.

Мы мгновение смотрим друг на друга и тихо смеемся, несмотря на то что у обеих в глазах блестят слезы. Мама покосилась на меня, на удобное, но все-таки кресло, хоть и заваленное сплошь какими-то пледиками и подушками, и согласно кивнула:

– Да, пожалуй, от таких предложений не отказываются.

Мы еще раз обнялись на прощание и пожелали друг другу спокойной ночи, а утром я выяснила, что маму разбудили рано, и ей пришлось отправиться на работу. Какой-то сложный случай.

– Вот же неугомонные! – возмутилась я.

– Да, но… Поверь, так даже лучше, – успокаивала меня тетя Бесси, ставя на кровать специальный поднос с обильным завтраком. – Ты же знаешь свою маму? Пока Ниара занята, и у нее не останется времени, чтобы волноваться.

– Ты права, как обычно, – вздохнув, я принялась выбирать блинчик.