Сокровищница

Тетя Шура вдруг усмехнулась, и Павел улыбнулся ей. Он тоже оказался здесь не по своей воле.

– Мамуль, давай таблетку выпьем. Надо так. Давай? – ласково произнесла Маша.

Тетя Шура взяла таблетку дрожащей рукой, положила ее на язык, запила.

– Вот и хорошо, мамуль. Погулять хочешь?

Тетя Шура махнула рукой.

– Мы завтра с Раей на лавочке посидим. Позвони ей, пусть придет ко мне!

Маша налила чай в чашку, передала ее гостю. Принесла и поставила перед мамой поднос, накрытый для обеда.

– Посидите еще немного? Мне девочек на автобус надо проводить.

– Конечно.

– Ворота так можете прикрыть, я потом закрою.

Павел кивнул.

Маша опять пошла на кухню. Она слышала, что мама включила телевизор. Ровно в восемь начинался ее любимый сериал, от которого ее ничто на свете отвлечь не могло. Обычно она под него хорошо ела, поэтому обед подавался у них вечером.

Девочки ждали ее за столом.

– У-у-у! – протянула скучающе Оля, подперев щеку. – Ты что, его оставила с мамой турецкий сериал смотреть? Не боишься, что пры-ы-ы-нц сбежит?

Маша поставила стакан из-под воды в раковину, пожала плечами.

– Пусть бежит! – равнодушно произнесла она. – Не для нас эти принцы.

– Это уж точно, Машунь. Пойдем на остановку? – тихо сказала Света.

До остановки было полчаса пути. Дорога была прямой, чуть выше поля. Подруги вспоминали былое, всякие нелепые случаи из школьных счастливых времен. Весело было и спокойно как-то. Автобус пришел вовремя. Девчата обнялись крепко на прощание. "Как хорошо с ними! – думала Маша, махая высоко поднятой рукой. – Я как будто снова становлюсь семнадцатилетней девчонкой! Ах, как же хорошо!"

Когда звук от автобуса смолк вдалеке, Маша повернула к деревне. Пустынная потрескавшаяся дорога, поля, вдалеке ряд берез. Тишина. Умиротворение? Нет! Нет в этом пейзаже умиротворения! В нем одиночество. То самое одиночество, что ровняет человека с землей! Девочки тоже видели и эту дорогу, и это поле. В глазах каждой из них было свое. Маша почувствовала, как слезы текут по щекам!

– Боже, неужели, неужели я не заслужила того, чтобы любили меня, чтобы самой любить! – прошептала она.

Тут в душе появилось смятение! Маше стыдно стало. Что же бога гневить. Ведь у нее мама есть, сын, да и сама она здорова. Ну не может бог человеку дать все!

– Господи, прости! – прошептала она.

И все же в душе ее где-то очень глубоко была надежда. Эта надежда тянулась красной нитью к тому человеку, что сидел у нее в гостиной. Она вдруг представила, что он очень хороший, и что она нравится ему. Если бы это было так… Маша не спеша дошла до дома. Посмотрев на пустой стул в комнате, она поняла, что ей легче два раза подряд выиграть миллиард в лотерею, но встретить на этом свете родственную душу точно не суждено. «Дурочка!» – подумала она.

– Ушел Павел Андреевич! – безразлично произнесла она.

– Угу, пошел на кладбище.

– Куда? – удивилась Маша.

– Я его попросила оградку покрасить у отца! – довольно сообщила тетя Шура дочери. – А то ты одна-то все не поспеваешь.

Маша прикрыла глаза. Да, мама в последнее время выдумщицей стала. Они еще с весны хотели оградку красить. Да только времени и, правда, не хватало.

– Я завтра утром покрашу. Ты не переживай из-за этого больше.

Закончив с домашними делами и огородом, Маша составила компанию маме за вечерним чаем, а потом поднялась в свою комнату. Она переоделась, включила торшер, достала старый журнал о космосе, который дал ей учитель физики и математики, и полностью углубилась в чтение. "Разноцветные звезды"! – так обозначался раздел. Маша получала несказанное удовольствие от чтения этих старых журналов. Трудная тема, изложенная автором простым языком, была интересна и успокаивала ее. Через полчаса она спала под включенным торшером с журналом в руках.

В это время Павел сидел на пригорке, расположенном достаточно далеко от деревни в поле. Встреча с коллегой была назначена в полночь именно в этом месте. Максу, его связному, было велено пробраться сюда как можно осторожнее с выключенными фарами. В половине первого Павел услышал, как по дороге неспешно едет машина.

Макс остановился в той точке, что была указана в сообщении.

Чтобы привлечь его внимание Паша чуть слышно свистнул. Через минуту трава внизу холма зашелестела.

– Судя по всему, ты что-то нашел! Я ведь не зря проделал этот путь? – сказал Макс, смотря на лицо коллеги, освещенное бледным светом планшета.

Павел без слов развернул экран планшета к связному. На нем было изображение "Розы", стоящей на алой бархатной подставке. Он провел пальцем по экрану, и предмет сменил расположение. Теперь роза стояла среди каких-то вещей, более всего напоминавших обычную посуду. Кроме того, блик на изображении говорил о том, что фотография была сделана через стекло. Макс повернул голову в бок.

– Что это? Вещица какая-то редкая? – спросил он.

– Да! Стоит несколько миллионов долларов. Ее украли у коллекционера несколько лет назад.

– Да ладно! Где нашел?

– Стоит у сельской учительницы в серванте!

Макс посмотрел на него как на умалишённого.

– Она ее украла? – спросил он после минутной тишины. – Или это копия?

Павел нервно хихикнул.

– Не копия! Настоящая! Хочешь, расскажу про систему охраны и охранника?

Макс последовал примеру своего коллеги и сел прямо на траву.

– Валяй! Вижу, тебе есть чем меня удивить!

Павел включил диктофон, а потом рассказал подробно о том, что видел этим днем. Каждый фрагмент обстановки дома, каждое слово председателя, учительницы, ее подруг, тети Шуры было зафиксировано. Павел прописал психологический портрет людей, наметил их взаимоотношения.

– Более всего меня удивил сам вор. Не зайди я в этот дом, никто бы никогда не узнал, что в нем хранится столь дорогая в денежном и истерическом эквиваленте вещь. Наверняка, к этому серванту за несколько лет только я и подошел из посторонних, ведь гостей этот посудный ящик интересует столь же рьяно, сколько рассказы бабушки о славном трудовом прошлом.

– И что, вообще слежки нет?

Павел сощурил глаза и улыбнулся.

– Пока не заметил! В доме камер наблюдения точно нет.