Год Волчицы

Оказалась дома я поздно, а вернее, рано ? часов в пять утра. Потому и спала до вечера. Когда же проснулась, увидела Марьям, которая листала книгу по домоводству.

– Привет! Во сколько же ты вернулась, подруга? ? улыбнулась она.

– Не помню, ? зевнула я. ? На часы не смотрела.

– Ну и как там Глеб?

– Вроде жив-здоров.

– У вас с ним…

– Что ты, погуляли немножко в другом мире и всё.

– Скучно…

– А у вас с Никитой как?

– Отлично, спасибо. Мы наконец-то договорились встретиться… Наверное, я расскажу ему о своих чувствах… В общем, буду поздно, не жди. А лучше ? не жди, а действуй!

– Да не хочу я никаких действий!

– Почему? Что не так?

Я задумалась. Как бы это сформулировать…

– Пугает меня он. Напором, взглядом, словами…

– Не готова к отношениям?

– Вот именно! А у него на лбу написано ? любовь обмену и возврату не подлежит! Сложно это всё…

– Ладно, не дрейфь! Само как-нибудь разрулится… А если и нет, то кто-нибудь другой подвернётся, не такой серьёзный. Ну, я пошла, до завтра!

– Пока…

Целый вечер одиночества. И чем заняться?

Одевшись и перекусив, я оглядела комнату. Чтение? Макраме? Рисование?

Раздался стук в дверь. Ох, только не…

– Здравствуй, Глеб. Какими судьбами?

Как же он прекрасен! И так невозмутим.

– Да так. Мне стало скучно, и я подумал: «А вдруг ещё кто-то скучает?» И вот…

– И вот ты здесь.

– Точно. Прогуляемся?

Пожав плечами, я последовала за ним.

Мы пришли на берег. Глядя на гитару, которую он взял с собой, я спросила:

– Сыграешь что-нибудь?

– Как скажешь, ? учтиво склонил он голову.

Борясь с чувством нереальности происходящего, я даже не запомнила, что именно он пел… Что-то в духе бардов или даже средневековых менестрелей, конечно же, о любви. В какой-то миг он поднял глаза, и мы встретились взглядами. Он улыбнулся. Так… хорошо улыбнулся, что мой страх пропал, сменившись безграничным доверием. Чёрная дыра, которая всегда зияла в его глазах, исчезла без следа, и он сразу стал таким простым, родным и любящим человеком… Я даже не заметила, как кончилась песня.

– Спой ещё!

И он пел… Гитара и его руки будто бы стали единым целым, песни взлетали к небу, на котором светил яркий месяц… Всё было так прекрасно… Удивительное спокойствие, которое охватило меня, пьянило, как выпитый залпом бокал шампанского. Я положила голову ему на плечо, и музыка смолкла. Кажется, ещё секунда, и он бы обнял меня, а я бы не сопротивлялась…

Но тут из кустов выскочил шакал и оскалился, глядя на нас. Секунда ? и Глеба уже нет рядом, черная огромная птица несётся навстречу мигом струсившему зверю. Шакал метнулся в лес, а Глеб, чуть запыхавшись, подбежал ко мне, уже вновь превратившись в человека.

– Чернокрыл?!

Он смущенно кивнул.

– Почему ты не сказал?

– Ты не спрашивала.

– Спрашивала, и не один раз! У Орла!

– Но Орлы ведь не умеют говорить.

– А превращение, как вижу, занимает всего пару секунд! Ты солгал!

– Я промолчал, ? уточнил он.

– Не важно! А я верила тебе…

– Кира! ? он шагнул ко мне, но я уже бросилась к поселку. Надо всё хорошенько обдумать…

Марьям пришла под утро. Вздохнув, присела на крыльцо рядом со мной. Помолчали.

– Ну и что случилось? ? не выдержала наконец она. ? Поссорились?

Я рассказала ей всё. Она слушала внимательно, не перебивая, и от одного её молчаливого сочувствия сразу стало легче.

– Что ты думаешь обо всём этом?

– Даже не знаю… Конечно, неприятно, что он соврал… Но ведь это не конец света? Он же тебя не предал, не изменил и всё такое? Напротив, хотел всегда тебя защищать… У всех есть свои маленькие секреты. Ты правильно поступила. Не надо сгоряча действовать, обдумай всё, остынь… Займись чем-нибудь.

– Но чем?