Царевна не лягушка

Я все ждала, когда же мне начнут делать прическу, но девушки будто игнорировали волосы, только в конце прошлись по ним гребнем, брызнули каким-то спреем, и оставили свободно лежать.

– Вы готовы, Ваше Высочество! – благоговейно произнесла одна и уставилась на меня, как на привидение.

– Могу я пару минут побыть одна? – спросила сурово, сдвинув брови.

– Конечно! – прощебетала другая и хихикнула. – Жених уже ждет вас в храме, но несколько минут роли не играет!

Едва за ними закрылась дверь, я гаркнула:

– Митька! Вылезай, поганец, и скажи мне, почему я должна на это пойти?

Домовой высунул бороденку из-под кровати, огляделся, потом вылез полностью, поправил рубаху, молча обошел меня вокруг оси, отчего мне пришлось поворачиваться за ним, и сказал:

– Потому что тебе деваться некуда.

Вот же…! Цензурных слов в моем лексиконе не нашлось.

– Я так понимаю, план твой был царевну туда закинуть, а меня тут оставить, чтоб я ее собой заменила? Ты надеялся, что я безропотно соглашусь выполнять роль куклы безвольной?

Чувствуя, как внутри все закипает от злости, сжала кулаки.

Домовой вздохнул.

– Тамара, – начал он жалостным голосом, – давай поможем друг другу! Выходи за короля этого, а там дальше я придумаю, как тебя обратно вернуть!

– Угу! – зло фыркнула я. – Выходи, и брак консумируй, а о предохранении тут не слышали, конечно же! В итоге, я окажусь беременная и замужем, все как ты хотел!

– Я не хотел! – взвыл Митька, но тут дверь начала открываться, и он снова полез под кровать. – Я придумаю что-то до ночи, не переживай!

Вот как не переживать? Быть спокойной и не глазеть по сторонам, да еще и позволить выдать себя замуж за какого-то незнакомого мужика, тем более, короля! С другой стороны, если я признаюсь, что не принцесса, то где гарантия, что со мной не поступят так, как сказал домовой? Что мешает им убить меня, а жениху сказать, что от счастья сиганула в окно? Учитывая, что мачеха и папенька с такой любовью в голосе разговаривают, то им это как раз плюнуть. А если я правильно понимаю, и мир тут средневековый, то и правила такие же. В общем, куда ни кинь – всюду клин. Если еще и жених окажется старый, хромой и горбатый, то вообще сказка! С таким не то что о консумации брака думать, с таким за столом сидеть противно.

В общем, пока я такие мысли невеселые в голове прокручивала, девушки вывели меня в коридор, оказавшийся широким и хорошо освещенным. На стенах висели портреты с изображением людей, по всей вероятности, родственников нынешнего царя и сбежавшей царевны. Любопытно, что изображения самого «папеньки» я так и не нашла. Может, была какая-то другая галерея, может, тут не принято рисовать живых людей – неизвестно. Да и не время о таком размышлять.

Будь сейчас другая ситуация, я бы полюбовалась и тканными обоями, и лепниной, и статуями, расположенными в специальных нишах по обеим сторонам коридора, но нервозность не давала этого сделать. Ледяные пальцы на руках и ногах, внутренняя дрожь и паника – вот были мои спутники весь путь до первого этажа и объятий «папеньки», который оглядел любимую дщерь с таким видом, будто лошадь на рынке оценивал, только в зубы не заглянул. Я на всякий случай оскалилась, изобразив улыбку и позволив батюшке убедиться в моем радушии. А то как же, за цельного короля ж взамуж выдают!

– Веди себя достойно царевне! – недовольно процедил родитель и смерил меня в очередной раз взглядом.

Я поежилась. Да уж. Ну и семейка! Как можно единственную дочь отдать неизвестно за кого, да еще и требовать от нее при этом спокойствия? Сам-то, небось, нервничал бы.

Вздохнула. Признаться, что ли? Но посмотрела на суровое лицо царя, сжатые в линию губы, хмурый взгляд, и поняла, что меня скорее пристукнут на месте, чем выслушают и отправят обратно. Дешевле прикопать, однако. Я б, наверное, так и сделала. А что, дешево и эффективно!

Ну ладно, если мы не можем избежать вакханалии, надо ее возглавить. Раз уж я с моими первоклашками справилась, то неужели царя с королем не приструню? Вот уж дудки! Подавайте сюда жениха (мысленно я проговорила это голосом Марфушеньки-душеньки из сказки «Морозко»).

Папаша, видать, окончательно уверился, что дочь покорена и сломлена, удовлетворенно вздохнул и подал мне руку, согнутую в локте.

– Мать твоя была редкостная красавица, – сказал он. – И ты очень на нее похожа. Мне бы хотелось, чтобы у тебя все сложилось хорошо.

Ну, конечно, как иначе. Отдать дочь за соседа – самое верное в правлении страной. Молодец, папочка. Внучок на трон потом сядет, воевать не пойдет – все продумал, старый хрыч. Хотя, конечно, не такой уж он и старый – лет сорок, наверное. Самый сок, как говорится.

Раздумывать было некогда – перед нами открыли входные двери, солнце ударило в глаза, ослепив на миг, а потом мы прошествовали по дорожке, вымощенной красным камнем, до уже ожидающей нас кареты с впряженной в нее четверкой лошадей, украшенных плюмажами и попонами из расшитой золотыми нитями ткани.

Перед нами распахнули дверцу, я взобралась по специальной лесенке внутрь и уселась, а служанки, появившиеся следом, расправили пышную юбку. Царь заскочил за мной, устроился напротив и уставился в окно, проведя весь короткий путь в молчании. То ли он был закоренелым шовинистом, то ли просто неразговорчивым типом – непонятно. Ясно одно – попала я всерьез, и как выпутываться – неизвестно. Придется действовать по ходу событий, на домового надежды мало.

Вся поездка вместе с погружением и выгружением конструкции под названием «невеста», одна штука заняла минут пять – легче пешком пройти было. Пока меня вытащили наружу, стараясь не порвать и не помять свадебное платье, я успела вспотеть. Надеюсь, тут не принято повседневно такие пыточные сооружения вместо одежды надевать, а то пока к завтраку соберешься, уже ужинать пора.

Главный храм оказался величественным сооружением из белого камня. Он был совершенно не похож на привычные православные церкви – без куполов и крестов, но тем не менее, внушал благоговение. Интересно, здесь бог тот же самый или какой-то другой? Или боги, как в древности? Я, честно сказать, особой верой не отличалась, просто испытывала трепет перед такими мощными постройками. Если запрокинуть голову, можно было увидеть шпиль на крыше, маленькое слуховое окно, а чуть ниже начинались витражи с изображением разнообразных существ, среди которых почему-то затесался единорог. Видимо, здесь тоже любили истории про Пинки пай (героиня мультфильма «Мой маленький пони», – прим. авт.).

Перед нами распахнулись высокие двустворчатые двери, пахнуло чем-то приятным и травяным, царь крепко сжал мой локоть и потянул за собой.

Ну что, Тамара, шоу началось?

Гости, собравшиеся на свадьбу, были разряжены в пух и прах. Они сидели на больших скамьях по обеим сторонам от прохода, повернув головы в мою сторону, и провожали восторженными вздохами. Будь это моя реальная свадьба, я бы наслаждалась, а так было досадно, что нельзя этого всего избежать. Алтарь, возле которого стоял мужчина в черном костюме, был в самом конце прохода. Лица видно не было, так как он даже головы не повернул в мою сторону, наглец! Я сгорала от нетерпения, медленно шествуя к своему бракосочетанию, а «отец» крепко держал за локоть, чтоб внезапно не передумала.

Наконец, меня доставили к месту назначения, я украдкой кинула взгляд на жениха – суровый профиль, ястребиный нос, высокий лоб, полные губы – ну прям все, как я не люблю. Еще и ростом этот дядя был сантиметров на тридцать меня выше, мощного телосложения с широкими плечами и длинными смуглыми пальцами. В общем, учитывая, что мне нравились невысокие пухляши – полная противоположность девичьим мечтам.

А еще он молчал. Даже кивком головы не поприветствовал невесту, вот же… Редиска! Ну и ладно, я тоже буду его игнорировать! Кто к нам с мечом, как говорится, придет, тот от сковородки по лбу и погибнет!

В это самое время старый священник в длинной хламиде начал петь на каком-то незнакомом языке. Да уж. Скучнее мероприятия я не могла и придумать. Ноги вскоре устали, я начала переминаться, перенося вес с правой на левую и наоборот, а дед все пел. Вот же неугомонный! Когда там он уже скажет «объявляю вас мужем и женой», и мы пойдем есть? В желудке пусто, шампанское давно растворилось, а дома я не перекусила, волновалась, да и посчитала, что будут кормить на мероприятии. Вот мне наука на будущее – каждый раз перед выходом из дома жри!

В общем, скука смертная – эти ваши свадьбы. Я исподтишка стала разглядывать стены, украшенные цветами, сводчатый потолок с изображением красивой женщины с золотистыми волосами в длинном платье, державшей на руках голопопого младенца. Интересно, может, это храм богини, а не бога? И спросить не у кого, настоящая царевна должна знать такие мелочи.

Внезапно кто-то покашлял над ухом. Что такое? Опустив голову, я наткнулась на укоризненный взгляд молчавшего священника и любопытный жениха. Оказалось, глаза этого мужчины черные, как ночь, опушенные длинными ресницами – повезло ж поганцу! Я чуть не утонула в них, ощутив, как сердце пропустило удар.

– Дитя мое, – мягкий голос храмовника ворвался в мои мысли. – Готова ли ты принести брачные обеты?

Я что, могу отказаться? С любопытством оглянулась на отца, сидевшего в первом ряду. По его сурово сдвинутым бровям поняла – если откажусь, мне свернут шею тут же, прилюдно. Эх, Томка, так вот и пропадают девки!

Повернулась к священнику и кивнула.

Он начал нараспев произносить какие-то незнакомые слова, а жених взял меня за руку, нервно фыркнув. Видимо, я должна была сама положить свою ладонь на его, но я ж в первый раз тут замуж выхожу! Откуда мне знать?

Рука этого Терренса оказалась сухая и горячая, пальцы крепкими, сильными, с аккуратными ногтями, обвившими мои худышки, казавшиеся белыми червяками на фоне загорелой кожи жениха.

– Дитя! – вновь ворвался в мои мысли голос священника.

Вскинув глаза, я встретилась с ним взглядом.

– Согласна ли ты взять в мужья Терренса Аластарского?

Я, конечно, согласна не была, но попробуй тут возрази! Поэтому пришлось кивнуть и прошелестеть «да».

Далее аналогичный вопрос последовал жениху, согласен ли он взять в мужья Эмериду Аллегорскую. И тут я впервые услышала голос Терренса – мягкий, глубокий, чуть хрипловатый – он будто обволакивал.

– Да! – ответил этот мужчина.

Я думала, последует обмен кольцами, но внезапно над нами появилось сияние, после чего на запястье у меня появилась причудливая вязь. Аналогичная украсила и женихову руку. Это что, мать ее за ногу, татушка? Я на это не подписывалась! Попыталась выдернуть руку, но жених, вернее, теперь уже муж, держал крепко, не вырвешься.

– Богиня благословила брак! – возвестил священник, утирая слезы.