Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

– Люблю таких! – заявил он. – Хитрованы вы оба, как я вижу, но с деловыми взглядами. Ладно, впрягусь тоже, дед мне не чужой. Рассказывайте.

После сухого изложения фактов кругляш крякнул, задумчиво постучал пальцем по растрескавшемуся носу, покачал ногами, свисающими с лавки, поглядел в одну сторону, в другую. Был бы прозрачный – было б видно, как мозгами шевелит, будто Страшила в Изумрудном городе, но судить о тяжелых раздумьях можно было только по выражению хитрого лица.

– Ладно, – изрек он наконец, – сделаем все в ажуре, комар носу не подточит. Всех специалистов я знаю, среди них точно не найдете такого, кто у царя куру спер, всем известно, что моя. Это кто-то из пришлой шараги, значит, надо поискать.

– Найти вора среди воров – как иголку в стоге сена, – вздохнула Баба Яга. – Да и кому это выгодно?

– Кому-никому, а есть личности. – отозвался Колобок, спрыгивая с лавки. – Болото, говоришь? Ну, не обещаю, но попробовать можно. Айда за мной.

Переглянувшись друг с другом, Баба Яга и Серый Волк направились следом за кругляшом в ворота, откуда он недавно баскетбольный мяч изображал. Удивительно, но за ними оказалось многолюдно. Корчма «Топор и мясо» была популярным местом среди разного рода личностей не совсем дружных с законом. Волк в костюме и Баба Яга в сарафане среди них были как гудок на бане – яркие и неуместные. Постепенно разговоры стихли, все обернулись и с разными выражениями на лицах смотрели на вошедших.

Колобок себя лишним не чувствовал. Подойдя к высокой барной стойке, за которой торчал косматый мужик в засаленном фартуке, он запрыгнул на стул и сказал:

– Михей, организуй мне и моим друзьям выпивку.

Настя, незаметно оглянувшись, увидела, как на нее устремляются разной заинтересованности взгляды. Вцепившись в рукав Волка, прижалась к нему и шепнула:

– Место какое-то… нехорошее, Вов.

– Тсс! – отозвался тот. – Спокойно. В крайнем случае, твой жабий хор пополнится немедленно и любопытными экземплярами.

– Ты смотри-ка, кто вернулся! – из-за крайнего стола в углу встал невысокий человек в повязке через голову, закрывающей один глаз и смерил взглядом всю вошедшую троицу. – А вы кто такие? Ишь ты, чистенькие какие, прям смотреть тошно! – он сплюнул на пол и грязно выругался.

Колобок полуобернулся, посмотрел на одноглазого и спокойно ответил:

– Это со мной.

– Такие же, как ты, хитрованы? – одноглазый загоготал, вслед за ним также засмеялись все остальные.

Яга поморщилась – смард стоял одуряющий. Публика, собравшаяся в этом заведении, о чистоте тела не помышляла, а уж о том, чтобы зубы почистить, и вовсе не слышала. Раззявленные в смехе рты демонстрировали страшный сон стоматолога – торчавшие пеньки разной степени разрушенности зубов, перекошенные шрамами губы, заросшие кустистой щетиной щеки. И все они пялились на новоприбывших с возрастающим интересом.

– Ишь ты какая аппетитная! – щипок за филейную часть заставил Настю подпрыгнуть от неожиданности.

Сама не осознавая, что делает, она щелкнула пальцами и икнула – на стол позади нее шмякнулась жирная зеленая жаба в бородавках.

– Первый пошел, – прокомментировал Волк ехидно.

6

Смех оборвался внезапно. Жаба квакнула возмущенно, проведя передней лапкой по своему горлу.

– Однако! – прокомментировал одноглазый, крякнув. – Интересные у тебя спутники, Колобок.

Тот, похоже, сам не ожидал подобного поворота, медленно развернулся на стуле и долгим взглядом смерил земноводное, раздувавшее горло.

– Мда, – сглотнул он шумно, а потом покрутил пальцем в воздухе. – А нельзя его обратно тудыть?

– Кудыть? – хмыкнул Серый, веселясь.

Его забавляли выражения лиц разом стихших мужчин, настороженно следивших за Настей, не собирается ли она снова сделать кульбит пальцами. А та сама, похоже, растерялась от своей мощи и заозиралась с явным желанием покинуть помещение.

– Тихо! – шепнул ей Волк в ухо. – Держи себя в руках.

– Ик! – ответила она ему.

Одноглазый, подойдя ближе, оказался невысокого роста крепким парнем неопределенного возраста – то ли двадцать ему было, то ли пятьдесят, не сказать – вроде, лицо молодое, а взгляд суровый, многознающий.

– Говорите, с чем пожаловали! – рыкнул он, смерив притихших пришельцев глазом.

– Суров ты, я посмотрю, – без страха насмешливо сказал Волк. – Хоть бы представился для начала, как-никак, девушка перед тобой.

– Ах, извините-извините! – скабрезно осклабился тот, шаркнув ножкой. – И как это я запамятовал? Алексеем меня зовут. А вас?

– Анастасия она, – в той же манере ответил Серый. – А я Владимир.

– Позвольте вашу ручку… облобызать! – без спроса схватив Ягу за ладонь, одноглазый шлепнул смачный поцелуй на тыльной стороне руки Насти и поклонился.

Выпрямился, взгляд его посуровел.

– Хватит этих любезностей, говорите, с чем пожаловали! – приказал он, прищурив глаз.

– Может, наедине поговорим? – все также насмешливо продолжал Волк, нисколько не робея перед этим сборищем бандитов.

В жизни Серого и не такие передряги случались, а потому бояться он и не начинал.

– Давай наедине, – покладисто согласился Алексей, поворачиваясь и направляясь к незаметной двери позади всех столиков.

Настя под руку с Вовой направились следом. Их провожали разными взглядами – косыми, боязливыми, наглыми, но никто не комментировал.

– Ну? – одноглазый уселся за круглый стол в темной комнате, освещенной одним потолочным светильником в форме перевернутого ведра.

– Пропажу мы одну ищем, – начал Волк, усевшись напротив.

– Мой какой интерес? – прищурился одноглазый.

Серый откинулся на спинку стула с независимым видом.

– А чего ты хочешь? – спросил он.

– А что за пропажа? – в тон ответил тот.

Настя молчала, переводя взгляд с Серого на одноглазого. Да уж, занесла судьбинушка в вонючую даль.

– Умыкнули у царя-батюшки нашего птичку одну волшебную, – начал было Вова, а одноглазый хмыкнул.

– У царя вашего батюшки уже умыкать нечего скоро станет, все сам отдаст, – ответил весело он. – Кто только дурня такого во главе государства поставил? Ну да, это риторический вопрос, – опять усмехнулся, увидев, как Настя удивленно вскинула брови. – Что, красавица, думала, мы тут все чурбаны необразованные? Ан нет, ошиблась чутка.

– Кто ж ты такой? – подала она голос, тоже откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.