Пули

– Счет на стойке, – Хантер, казалось, абсолютно потеряла интерес к ним.

– С вами приятно иметь дело. Лаки так любит вашу клинику. Прям только о вас и говорит.

Тесс посмотрела на него, выгнув бровь, и открыла было рот, чтобы разразиться ругательствами, когда ее телефон зазвонил. Бросив взгляд на дисплей, она схватила телефон и тут же сменила гнев на милость:

– Да, Мэй? Как ты, милая?! – другой рукой она махнула Робу на дверь и, повернув кресло к нему спиной, дала понять, что с ним она наговорилась.

Роб моментально перестал улыбаться, скрипнув зубами в бессильной ярости, и, выйдя на улицу, присел на одно колено, спуская пса на землю.

– Спасибо, чувак! Прям выручил.

Пес радостно лизнул его в лицо.

– Да, друг знаю… Мог бы и обосраться там… Для правдоподобности, что ли… Ты хоть поскулил для приличия? Нет? Эх, ты… Ладно… Поехали домой, мой мохнатый друг…

***

– Боже, Мэй… Я еле сдержалась, чтобы не воткнуть шприц в его наглую и самодовольную рожу…

– Очень симпатичную, заметь, – рассмеялась Мэй.

– Он невыносим. Я серьезно. Если там будет какая-то распродажа оружия, возьми мне ствол.

– Тесс!

– Что? Или слушай, если я дам тебе порошочек, как думаешь, получится у тебя подсыпать ему в бухло? Чтоб обосрался не только пес, – мстительно захихикала Тесс.

– Ну, тебя, дурочка. Он неплохой парень, правда…

– Ну, мне срать на него. Ладно, пойду работать. После увольнения этой идиотки, работы прибавилось вдвойне. Целую, милая.

– И я тебя. Желаю удачно поужинать с Сэмом.

– О, черт. Точно… Спасибо. Пока, пока.

Тесс положила трубку и открыла свой ежедневник. Все страницы текущей недели были изрисованы сердечками и наскоро набросанными фразами:

В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью».

Запомните, вы можете упрекнуть человека всем, прошлым, нравом, поступками, даже внешностью, но никогда не упрекайте его любовью. Вы не можете знать, что чувствует человек и как чисты его чувства.

Полюбят тебя или нет – это вопрос везения, а вот чтобы тебя по-настоящему ненавидели, нужна индивидуальность.

Тесс внимательно прочитала каждое.

– Философ, блять… – хмыкнула она.

Но весь остаток дня прокручивала в голове написанные им фразы.

«Сэм никогда не сделал бы ничего подобного…» – подумалось ей.

«Зато Сэм не связан с преступным миром и не торгует, блядь, оружием! Чертова ты дура!» – тут же одернула себя.

Вечером, заметно опоздав, Хантер влетела в ресторан. От нее не ускользнуло, как Сэм, поднимаясь к ней навстречу, быстро бросил взгляд на часы.

«Зануда», – мысленно простонала Тесс, но продолжала широко улыбаться, пробираясь к нему.

Роб, сидящий в тени в самом конце зала, схватил пробегающего официанта за руку и сунул в нее несколько купюр:

– Мне нужно знать все содержание разговора воооон той пары. За третьим столиком.

– Но, сэр…

– Я умею быть ОЧЕНЬ благодарным…

– Да, сэр.

Тесс с удовольствием ужинала. Вернее, это был ее единственный прием пищи за сегодня.

– Ты опять не ела? – нахмурился Сэм, наблюдая за ней.

– Времени не было, – пробормотала она, запихивая в себя очередную порцию.

– Вовсе не стоит так торопиться.

– Ты прав, извини. Очень голодная.

– Да отъебись ты от нее, пусть ест, – прорычал Роб, который сидел за спиной Тесс.

Официант пересадил его в очень выгодное место. Их столики разделяла огромная колонна, которая не давала абсолютно никакого обзора, но зато предоставляла отличную возможность подслушать. Что Хилл и делал, потягивая виски.

– Слушай, тебе не надоело? Я давно зову тебя к себе. Место все еще вакантно.

– Сэм, мы миллион раз обсуждали это… – устало произнесла девушка.

Настроение начинало портиться. Она очень устала и вместо приятного вечера, на который рассчитывала, похоже, придется слушать очередную лекцию Сэма.

– Я не понимаю…

– Сэм, я прошу тебя…

– Хорошо, детка, прости. Вернемся к этому позже, ладно?

– Надеюсь, что нет.

«Моя колючка… Блять, обожаю…».

Роб отправил в рот кусок сыра.