Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины

– Все меня спрашивают: Сэнди – это уменьшительное от какого имени, – произнес он в ту же секунду, как поймал мой взгляд, хотя я ничего такого не спрашивала. – Это сокращение от Сэнфорда. Ну, знаете, как у Сэнди Кауфакса. У бейсболиста. Его звали и Сэнфордом тоже. Сэнфорд Кауфакс.

Он с гордостью улыбнулся. Сэнди оказался ветераном экспресс-свиданий. Он сообщил мне, что ходит на них уже много лет. Выдал кучу анекдотов, которые звучали так, будто он рассказывал их все эти годы. Он делал ужасные грамматические ошибки и всякий раз, сделав ошибку, спрашивал меня, как правильно произносится это слово – «ну, вы понимаете, вы ж писательница и все такое». Он был довольно мил – на мальчишеский манер, – но контакт у нас был примерно как у масла с водой, и после пяти минут его шуточек я уже жаждала услышать «дзынь».

Мужчина № 4 представился как Роджер. Он был красив, как бывают красивы стареющие мужчины вроде Билла Клинтона. После недолгой светской болтовни Роджер упомянул, что переехал в Лос-Анджелес в 1973 году.

– Помните, перебои с газом и жуткие длинные очереди? – спросил он.

Мне тогда было шесть лет, хотела я ответить, но вместо этого игриво улыбнулась и спросила, чем он зарабатывает на жизнь. У него было собственное кадровое агентство, но дела шли неважно. Он задал ответный вопрос, и я ответила, что я писательница.

Роджер перегнулся через стол:

– Вам нужна работа?

Я подумала, что он шутит, поэтому ответила ему в тон:

– В настоящее время нет, но я дам вам знать, если что-то изменится. Может, вы сумеете мне помочь.

Шутка до него не дошла.

– Не следует ждать, пока у вас не будет никакой работы, чтобы начинать что-то подыскивать! Надо ковать железо, пока горячо.

– Спасибо, – отозвалась я, посмеиваясь. – Я это учту.

– Писатели так беззаботно к этому относятся! – продолжал он. – Вот чем вы занимаетесь целый день – слоняетесь по дому в пижаме?

– Э-э… не сказала бы, – протянула я.

– Опра?

– Простите – что? – не поняла я.

– Ну, смотрите каждый день Опру[4 - Роджер имеет в виду ежедневное «Шоу Опры Уинфри». – Прим. перев.]? Все писатели, с которыми я работаю, они вообще ни черта не делают.

Прозвенел колокольчик. Роджер сунул мне свою визитку.

– Нет, правда, я могу вам помочь, – сказал он, переходя к следующему столику.

Я не знала: то ли смеяться, то ли плакать.

Его дочь…

На этом круге мужчины № 5 у меня не оказалось, потому что из-за неблагоприятного количественного соотношения мужчин и женщин на нашей вечеринке каждый раз четыре женщины оставались за столиками в одиночестве. Координатор вечера подсел ко мне, чтобы помочь скоротать время. Он был симпатичный, лет под 30 и веселый. Я сказала ему, что это моя первая вечеринка экспресс-знакомств… а разве возрастной ценз здесь не должен быть от 40 до 50?

– Да я знаю, – сказал он сочувственно, – мы работаем на доверии, но так получается каждый раз. Мужчины за 40 не хотят идти на эту вечеринку, потому что, вы же понимаете, они хотят знакомиться с женщинами между 30 и 40. Мы подумывали о том, чтобы сделать ограничение по возрасту обязательным, но если мы скажем 40-летним мужчинам, что они не смогут ходить на вечеринки «помоложе», мы растеряем клиентов.

Симпатичный координатор пересел за другой столик, чтобы составить компанию еще одной 40-летней даме, оставшейся без партнера.

В течение шестого раунда я тоже сидела одна. Начала болтать с женщиной за соседним столиком, которая тоже пережидала этот круг. Это была высокая блондинка в сексуальном замшевом платьице, зубной врач по профессии. Веселая, умная и общительная. Оказалось, что мы ходим бегать в один парк и только что закончили читать одну и ту же книгу. Поболтав с ней пять минут, я уже могла представить, как мы с ней подружимся. В первый раз за весь вечер я расстроилась, когда прозвенел звонок.

Наконец я получила своего мужчину № 5. У Кевина был свой бизнес по очистке воды. Так случилось, что я разбираюсь в водяных фильтрах, поэтому спросила, фильтрует ли его система фториды.

– Вон та женщина, стоматолог, задала мне тот же вопрос! – проговорил он, изумленный этим совпадением. – Нет, ну не странно, а?

Я не считала странным то, что стоматолог спрашивает о фторидах, равно как и женщина, у которой есть маленький ребенок; но он повторил это замечание по меньшей мере трижды. Завершив серию своих «странно», он ответил на мой вопрос так:

– Не уверен. А фториды – это компаунды?

Я задумалась, как такое может быть: заниматься фильтрацией воды и не знать таких основ. Вода, содержащая фториды, не должна быть тайной за семью печатями для того, кто зарабатывает ее фильтрацией на жизнь. Бо?льшая часть водопроводной воды в США содержит фториды.

Тем временем он выяснил, что я журналистка, и принялся назойливо уговаривать меня написать статью о его компании. Я несколько раз отклоняла его предложение: объясняла, что не пишу о бизнесе; пыталась сменить тему, расспрашивая, какие он любит развлечения, – но он не воспринимал намеков и провел оставшиеся три минуты, донимая меня уговорами все-таки написать статью о его фирме. Отчаявшись, я уже была готова сказать ему, что я вообще не журналистка – это была шутка! Ха-ха! – на самом деле я бухгалтер. Моя работа не имеет ничего общего с писанием о воде или по воде… но мне так и не представился шанс произнести это, поскольку – ура! – раздалось очередное «дзынь!».

Мужчину № 6 звали Робертом. Вдовец. Умный. Приятный в обращении. Юрист. Вероятно, был невероятно красив лет этак 30 назад. Никогда прежде не был на экспресс-свиданиях. Он сказал – «в интересах полного раскрытия карт», – что на самом деле ему 60, но для людей его возраста экспресс-свидания не устраивают. Я, кстати, об этом не задумывалась: а что же делают люди, если они одиноки и им больше 50 или 55 лет? Что, если я в этом возрасте по-прежнему буду одна? Как мне тогда знакомиться с мужчинами?!

До этого раунда, оглядываясь в перерывах, я заметила, что две женщины постарше – те, которым на вид было ближе к 50, – ловили каждое слово Роберта. Роберт не особенно пытался поддерживать визуальный контакт. Казалось, он просто выполняет ритуал. Но эти женщины открыто с ним флиртовали. Он им явно нравился. Они были так… откровенно заинтересованы. И не добились своего. «Такой могу стать и я через 10 лет», подумалось мне. А потом до меня дошло: я такая и есть. Я на той же вечеринке, знакомлюсь с теми же мужчинами, что и эти женщины. Теперь это и моя жизнь.

За те несколько минут, что мы болтали с Робертом, я убедилась, что он человек интересный и приятный. Он признался, что не собирался приходить сегодня сюда, но его дочь, которой 34 года, настояла на этом. Я мысленно ахнула: его дочери 34! Я спросила, бывала ли она когда-нибудь на подобных вечерах.

– Нет, она замужем! – рассмеялся он. – На самом деле я только что снова стал дедушкой!

– Снова? – повторила я, и голос у меня дрогнул, поскольку я пыталась не разреветься прямо за столиком. – У нее что, двое детей?

– Нет, у нее пока один, но у моего сына тоже сын, – ответил Роберт. – Ему два годика.

Я просто онемела. Дети этого мужчины уже обзавелись семьями, и у них есть свои дети! Мой сын одного возраста с его внуком! Я уставилась в стол, и Роберт прервал молчание вопросом:

– Ну, а вы? Вы когда-нибудь были замужем?

Нет, подумала я. А при таком раскладе – никогда и не буду. Собралась с силами и ответила:

– Пока нет.

И после мучительно долгой паузы прозвенел колокольчик.

Поскольку я уже перезнакомилась со всеми шестерыми, оставшиеся два круга я сидела одна и заполняла свою карточку – во всех пунктах я отметила «нет».

Разбор полетов

Вот и все – вечер закончился. Симпатичный координатор попросил нас поприветствовать друг друга аплодисментами (Поздравляю, вы прекрасно держались сегодня вечером!) и сдать карточки. Пока женщины помоложе собирали свои сумочки, координатор заметил наши ошарашенные лица.

– Попробуйте еще раз, – подбодрил он нас и неубедительно добавил: – Может, все сложится по-другому!

Выходя из ресторана, я прошла мимо барной стойки. Стильные, улыбающиеся молодые мужчины и женщины болтали и мелькали вокруг. Кажется, все они были не старше 30.

По дороге домой я подвела баланс. За организацию вечеринки – 25 баксов. Няне – 40. Парковка – 8. Время, потраченное на душ, бритье ног, укладку волос, макияж и обдумывание наряда, – полтора часа. Дорога туда-обратно по пробкам – один час. Вечер, который можно было провести с сынишкой, – бесценен.

Я не винила организаторов за это фиаско – я винила саму себя. На каком-то уровне я понимала, что это – всего лишь последствия неверных решений в личной жизни, принятых мною, когда я была моложе. Я знала, что люди нередко сводят знакомство через систему экспресс-свиданий. Я даже знала одну женщину, которая отправилась на вечеринку для 25–35-летних, когда ей было 29, и встретила там своего мужа, которому тогда было 32. Она побывала на трех таких вечерах, и на каждом, как она говорила, было поровну мужчин и женщин. Некоторые парни оказывались неудачниками, но с большинством было сравнительно приятно поговорить. У них не было особого жизненного «багажа» за плечами или сопливых историй. Если они жили в паршивых квартирках, то у них была многообещающая карьера. Они не напоминали ей собственного отца или отцов ее подруг. Позже я расспросила свою 40-летнюю одинокую знакомую о ее опыте экспресс-свиданий. Был ли мой опыт нетипичным?

– Вовсе нет, – ответила она. – Звучит вполне типично для вечеринок 40–50-летних.