Когда меркнет свет

– Молодец… Так… Ты просто проезжал мимо? Или приехал сделать мне предупреждение насчет этого бельма? – Она кивнула головой в сторону дома.

Он улыбнулся.

– Да. Повсеместная проблема, вандалы. Постоянно расписывают пустые отпускные дома, особенно внизу, на пляже. Я слышал, что ты вернулась. Подумал, дай заеду.

Она вздохнула, пытаясь разглядеть его глаза, спрятанные тенью от шляпы.

– Слышал, ты пишешь книгу. Про Шерри.

– Да. Быстро новости расходятся.

– Не каждый день у нас в Шелтер-Бэй появляются такие новости. Давай помогу с замком. – Он взял у нее ключи и подошел к воротам. Вставил ключ, немного пошатал и уверенно повернул – его руки были куда сильнее. Замок открылся. Он вытащил цепь, широко раскрыл ворота и протянул ей ключи.

Забирая их, Мэг залилась краской.

– Рядом с тобой я почувствовала себя девчонкой.

Он молча смотрел на нее непроницаемым взглядом. Ее улыбка медленно угасла.

– В чем дело, Дейв?

– Не лучшая идея. Насчет книги.

– Почему?

Он фыркнул, посмотрел на лес.

– Это старое дело раскололо город. Довело папу. Маму… Всех нас. – Он повернулся и вдруг пристально посмотрел на нее. – В чем смысл? Тай Мак мертв. Твоих родителей больше нет.

Она сжала зубы. Какое-то время молча смотрела ему в глаза. С полей его шляпы капала вода. Сквозь деревья снова подул ветер, пролетел по ее лицу, словно прикоснувшись. Предупредив. Она снова почувствовала присутствие Шерри.

– Дейв, мне нужна правда.

И вдруг ее осенило. Дело действительно в большем. Не просто книга. Не просто интервью. Ее мать верила в более глубокие причины случившегося, в то, что отца могли подставить. И каждую минуту пребывания в Шелтер-Бэй чувство, что в ее памяти скрыто что-то важное, усиливалось. Что бы ни гноилось в ее голове двадцать два года, рану нужно залечить. Так или иначе. И она это сделает. Не только ради Джонаха.

– Прими мой совет, – Дейв открыл дверь своей машины, – оставь все как есть. – Он помолчал. – И не вздумай просить моего отца об интервью, поняла? Он вышел на пенсию пять лет назад. У него слабое сердце. Мы хотим, чтобы он пробыл с нами как можно дольше. Теперь он дедушка.

– Дейв, я пишу книгу. И мне придется взять у него интервью.

– Он не согласится.

– Хорошо, тогда пусть скажет мне об этом сам.

Молчание. Вдали слышались звуки машин на прибрежной дороге. И Мэг почувствовала, как между ними растет пропасть.

– Мэг, будь осторожна.

– Что это значит?

Он задержал взгляд на мгновение дольше, чем нужно.

– Если эти вандалы вернутся, а ты тут одна… – Он покачал головой. – Дашь мне знать, хорошо?

Он сел в машину и уехал. Мэг стало не по себе. Ей вспомнились утренние слова Блейка:

Твое пребывание здесь не пройдет гладко. Никто не обрадуется. Ни книге, ни тебе.

* * *

Джефф вышел на террасу своего пляжного дома на сваях и посмотрел на море. Вдалеке бежала по песку какая-то пара с двумя собаками. На берег накатывали белые буруны. Воздух Южной Калифорнии был таким мягким и приятным. Джефф засунул руки глубоко в карманы. Он всегда знал, что это может всплыть и снова начать его преследовать. Просыпался по ночам в холодном поту. Сны становились все тяжелее. А теперь? Теперь это. Он тяжело вздохнул.

Сильнее всего на свете он желал очиститься перед свадьбой, новым началом в своей жизни. Но при этом мог потерять все. Такая ирония…

Между молотом и наковальней. Избитость этого выражения набила оскомину. Меж двух огней. Между Сциллой и Харибдой…

– Все в порядке?

Он напрягся, обернулся. В дверях стоял Нат, крутил в руке ручку, закатав рукава. Его улыбка померкла, когда он увидел лицо Джеффа.

– Что хотел твой брат? – спросил Нат.

– Просто повидаться. Думаю… Мне надо съездить домой.

Несколько секунд Нат молча смотрел на него, потом произнес:

– Я подожду. Хочешь вина? Здесь, на террасе?

Джефф выдавил улыбку:

– Было бы здорово.

Они сели рядом, глядя на океан, с бокалами охлажденного пино-гри и тарелкой органического сыра. Освещение было странным. Медно-пурпурным, как перед штормом. На горизонте показалась стена дождя. Цепь облаков тянулась к побережью. Поднялся ветер, но было тепло.

Джефф любил это место. Здесь он впервые в жизни обрел свободу. Сумел стать собой. Но было ли это истинной свободой, если он не мог отправиться куда угодно? Даже домой? Обратно в прошлое? По-настоящему ли он свободен, если внутри его по-прежнему сидит та чернота? Он пил вино и вспоминал, как читал о преступниках, которые сознавались во всем, не выдержав чувства вины. Им нужно было рассказать кому-нибудь о своих злодеяниях. Возможно, эта мысль берет начало в католичестве. Грехи отпускаются, и верующие могут начать жить сначала.

Но как он может начать исправлять прошлое, если рискует потерять Ната? И полностью уничтожить человека, который был ему когда-то так дорог? Ведь именно поэтому он сбежал при первой же возможности.

А теперь этот звонок, щупальце прошлого, липкое и коварное, и – да – опасное. Проникающее в его жизнь.

– Итак? – наконец спросил Нат. – Зачем тебе домой?

Джефф посмотрел Нату в глаза. Карие, со слегка опущенными уголками, что придавало ему грустный, но добрый вид. А когда он улыбался, они выглядели озорными. Его Нат был кротким. Но при этом твердым, как камень. У Джеффа внутри все сжалось от безысходности.

– Хочу рассказать брату про нас, про свадьбу. Лично. Пригласить его и Ноя.

Брови Ната поползли вверх.

– Хочу открыто заявить о себе в родном городе. Я устал от чертовых недомолвок, старых обманов. Я… Просто должен это сделать. Разобраться с собственной жизнью… До свадьбы.