Загадка часовни Рослин

Нет, – последовал ответ. – Я занимаюсь продажей недвижимости, но история и искусство – любовь, которой я не изменяю уже два десятка лет.

Анна пополнила свой запас знаний в приятной компании доброжелательного человека и не заметила, как они подошли к выходу. Клубы ледяного воздуха врывались в помещение через открытые двери. Она поежилась. В этот момент Анна почувствовала, что ее спутник деликатно рассматривает ее и, возможно, создает о ней впечатление. Это короткое знакомство было, как ей показалось, комфортно для обоих.

Не успела Анна подумать, что она с сожалением расстанется с этим приятным человеком на пороге храма, Говард как будто понял ее мысли и сказал:

А не выпить ли нам по чашечке чая?

Глава IV

Она сразу же согласилась. Мысль о том, что знакомство продлится, обрадовала Анну. Говард уже быстро шел по площади немного впереди, умело лавируя между вновь прибывающими туристами. Они очутились на тихой улочке.

Здесь я оставил машину, – указал он в сторону стоянки. – А поедем мы на площадь Мадлен, – пояснил Говард, распахивая перед Анной дверцу серебристо-серого «Пежо».

В машине было тепло, тихо звучала музыка.

Говард сосредоточенно вел машину. Анне казалось, что он дает ей возможность оценить происходящее и немного отдохнуть от впечатлений. Деликатность мужчины – одна из черт, которые ценила Анна, она говорила о хорошем воспитании.

По дороге Говард произнес всего одну фразу. Скорее утверждение, чем вопрос:

Вам нравится Париж.

Очень, – искренне отозвалась Анна.

Их приятная автомобильная прогулка по Парижу завершалась. Табличка на перекрестке гласила: «Площадь Мадлен». Они остановились на улице Руаяль. Ее милый спутник явно хорошо знал Париж. Лицо Говарда вновь засветилось в улыбке. Они прошлись по улице. Говард обратил ее внимание на дом, в котором жил кардинал Ришелье. Вскоре они подошли к кондитерской в светло-салатовых тонах. Анна прочла: «Laduree». Она слышала об этой знаменитой кондитерской, но никогда здесь не была. Анна восхищенно скользнула взглядом по витрине. Говард перехватил его и, галантно открывая перед ней дверь, воодушевленно спросил:

Вы тоже любите сладкое?

Люблю, – только и могла ответить Анна.

Внутри перед ней предстал неповторимый мир сладостей.

Любовь к искусству и сладостям! У нас много общего, – констатировал Говард.

В чайном салоне было многолюдно. Оглядывая помещение, Анна вдруг ощутила, будто попала в Париж XIX века. Великолепные потолки в свете люстр мягко сверкали позолотой.

Когда они расположились за столиком, накрытым скатертью с золотым тиснением, обходительный официант предложил десертное меню с богатым выбором сладостей. Они выбрали ванильные макаруны и засахаренные фиалки, попробовать которые было давней мечтой Анны, а довершением к прекрасному десерту стал ароматный чай в чашечках из тонкого фарфора.

Говард показал на нежнейшее пирожное из взбитых белков с различными добавками и произнес:

Этот десерт был известен еще во времена Людовика Шестнадцатого и Марии Антуанетты, хотя многие считают, что во Францию он попал из Италии.

«А в Австрии приглашение на чай с фиалками было свидетельством зарождающихся чувств», – подумала Анна.

Гармония и мир в душе – так бы описала она то, что сейчас ощущала. Наслаждаясь уютной атмосферой кондитерской, в которую хозяин не поскупился вложить талант и деньги, она остановила взгляд на прелестной картине на стене.

Говард, картины могут говорить? – шутливо задала она вопрос, ответ на который интересовал ее всерьез.

Говард не улыбнулся, как ожидала Анна, но внимательно посмотрел на нее, а затем ответил:

Могут, если на это дает разрешение Бог.

И такое действительно возможно? – уточнила она.

Конечно, – продолжал Говард. – Творец водит рукой человека и создает прекрасные творения, которые называются произведениями искусства. Если Он их создал, следовательно, к каждому произведению есть аннотация Вселенной и ее можно прочесть, как любую информацию. Это, опять же, возможно с помощью Бога. Есть творения, в которые через художника Он вкладывает самые возвышенные совершенства. Любовь – одно из них. Есть такие произведения, в которые вложены Его мысли и чувства, перед этими шедеврами Бог нас останавливает и задерживает дольше для того, чтобы открыть их глубокое значение.

«Мне не померещилось», – с облегчением вздохнула Анна. Ее догадки становились такими невероятными, что сейчас она предпочла умолчать о своем открытии в Лувре. Однако вслух не поскупилась на похвалы оригинальному объяснению Говарда. При этом подумала: «Я получила ключ к картине. Это знак свыше. Но что мне необходимо делать дальше?»

Во время их приятной беседы Анна присматривалась к своему собеседнику. В Говарде удивительно сочетались живость и сдержанность. Его открытость очень нравилась Анне. На вопросы, заданные ею, он охотно и обстоятельно отвечал. Она узнала, что он живет в двух часах езды от Лондона и является совладельцем компании по недвижимости. В Париже бывает по делам, но сейчас приехал на рождественские каникулы. Анна не решилась спросить, женат ли он. Но Говард опередил ее и ответил на немой вопрос, не вдаваясь в подробности: «Живу я один, так получилось».

Анна знала, что в Англии более, чем где-либо, люди предпочитают такой образ жизни. Возможно, не потому, что им не с кем разделить свою жизнь, а, пожалуй, потому что им так более комфортно.

Он тоже ждал, судя по всему, ответа на незаданный вопрос.

Все умерли, я осталась одна, – смотря в окно, произнесла Анна. Повисло неловкое молчание.

Извините, – тихо сказал Говард, а потом, сглаживая неловкость, добавил: – Еще пирожного сладким зубкам?

Анна заулыбалась, и холодная льдинка воспоминаний растаяла.

Все сладости были изысканны на вкус, а чаепитие в непринужденной обстановке позволило больше узнать друг о друге. Когда они покинули кондитерскую, обоим явно не хотелось расставаться.

А не пройтись ли нам по площади? – предложила Анна и увидела, как радостно сверкнули глаза Говарда, и он склонил голову в знак согласия.

Напротив кондитерской – бутик мадам Шанель, – как заправский гид, объявил Говард. – А дальше дом не менее знаменитой женщины, с которой Дю- ма-младший списал образ дамы с камелиями.

«Он кладезь знаний. Просто находка», – подумала Анна.

Они шли по направлению к церкви Мадлен. Церковь была открыта для посетителей.

Вы бывали в этой церкви? – ненавязчиво поинтересовался Говард.

Не довелось, но хотелось бы посмотреть, как она выглядит изнутри. Святая Мария Магдалина – личность, на которую навесили за века столько, что трудно понять, где правда, а где ложь, – продолжала Анна.

Позвольте, я воспользуюсь случаем и кое-что проясню, – усмехнулся Говард.

Начал он с вопроса:

Вы порицали бы женщину, умеющую чувствовать и любить, слушать собеседника, и прибавьте к этому, что женщина эта была красива и умна?

Нет. Только одобрила бы, – горячо откликнулась Анна.

Вы согласны с тем, что такая женщина не останется без внимания мужчин?

Конечно, – ответила Анна.

Отлично. И еще злые языки, из-за непонимания и зависти, будут эту женщину порочить и называть распутницей. Возможно, она сопротивлялась такому плохому обращению и казалась странной и одинокой.

Анна грустно улыбнулась. Из рабочей практики ей были знакомы подобные ситуации. Женщины нередко рассказывали такие истории.