Снежинки в огне

– А позднее вам срочно понадобится домой. И вы будете возмущаться, почему за вас это делает Анна Михайловна. Пожалуйста проследите за старшей группой, они сейчас будут вставать. Нам сегодня не хватает воспитателей. – Качает головой заведующая, а затем, вновь обращается ко мне: – Они в моем кабинете. Уже ждут. Справитесь?

– Конечно, – киваю, промокая губы салфеткой и завершаю свой перерыв под укоризненным взглядом Яны.

Поднимаюсь на второй этаж. Стучу в дверь. Открываю…

Воздух застревает в горле. Максим.

Живой, настоящий – стоит у окна, и что-то объясняет темноволосому мальчику. Всё такой же высокий, широкоплечий… и безумно красивый. Нет, кажется, что со временем он стал еще красивее.

Ноги подкашиваются, словно ватные, и мне приходится незаметно опереться о дверной косяк, чтобы не упасть. В висках стучит так сильно, что кажется, будто сердце переместилось в голову. Другой ребёнок. Эта мысль острым лезвием врезается в сознание. С трудом я перевожу дыхание, пытаясь сделать глубокий вдох, но воздух застревает где-то в груди.

А чего я ожидала? Я помню, как он говорил о беременной, шесть лет… Мальчик примерно этого возраста.

– Здравствуйте, – выдавливаю из себя.

Максим поднимает на меня глаза, и мне кажется, что я лечу вниз, на самое дно. Хорошо, что успела опереться рукой в дверной косяк, иначе, я точно упала бы. Как глупо бы это выглядело.

– Аня? – По телу пробегает дрожь от знакомого глубокого тембра.

Кажется, он удивлен не меньше, чем я. Спокойствие. Только спокойствие. Он ничего не знает, и я не хочу, чтобы знал. То, что он стоит передо мной со своим сыном от другой женщины – лишь подтверждает правильность моего решения.

– Извините, я сейчас вернусь. – Я на мгновение выхожу в коридор чтобы вдохнуть воздух и посчитать до десяти. Сердце колотится как сумасшедшее, а в висках стучит. Потом, я оглядываюсь по сторонам, есть ли кто-то поблизости, кто смог бы меня заменить. Коридор пуст, только эхо детского смеха доносится с первого этажа. Проводить экскурсию своему бывшему, от которого у тебя ребенок, и о котором он не знает… Учитывая, что у него есть свой… Нельзя назвать приятным занятием. Найти Яну, которая была бы в восторге? Этот вариант еще глубже опускает меня на дно… Неужели я все еще его ревную? От этой мысли к щекам приливает жар, и я прижимаю холодные ладони к лицу, пытаясь успокоиться.