Бессердечный граф

– Главный водопроводчик объяснил.

– Дорогая, леди не подобает разговаривать с мужчиной, которому ее не представили, – мягко пожурила ее Хелен, – не говоря уже о рабочих.

– Но, Хелен, он же старый, на Санта-Клауса похож.

– Возраст тут ни при чем, – строго сказала Кэтлин. – Пандора, ты обещала следовать этикету и подчиняться правилам.

– Я и подчиняюсь! – возразила девушка, раздосадованная. – Но их столько, что все и не упомнишь.

– Как такое возможно: запомнить в подробностях устройства водопроводной системы, но забыть основы этикета?

– Потому что водопровод гораздо интереснее.

Пандора опустила голову над учебником хороших манер, делая вид, что читает главу «Как должна вести себя леди», и Кэтлин, озабоченно наблюдая за девушкой, была вынуждена признать, что за две недели занятий она очень мало продвинулась вперед по сравнению с Кассандрой, которая за то же время научилась гораздо большему, но, чтобы Пандора не выглядела по сравнению с ней еще хуже, пытается скрыть свои успехи. Было совершенно ясно, что Пандора куда менее дисциплинированная.

В комнату вошла миссис Черч, добродушная пухлая экономка, чтобы сообщить, что в гостиную на втором этаже сейчас подадут чай.

– Ура! – закричала Пандора, вскакивая со стула. – Я так проголодалась, что могу съесть колесо от кареты!

И через мгновение ее и след простыл.

Кассандра посмотрела на Кэтлин так, словно хотела извиниться, и побежала вслед за сестрой, а Хелен по привычке стала собирать книги и листы бумаги и складывать их стопочками.

– Пандора всегда была такой… – начала было Кэтлин, но замялась, пытаясь найти более подходящее слово.

– Да! – с чувством произнесла Хелен. – Вот почему ни одна из гувернанток не задерживалась у нас надолго.

Кэтлин вернулась к библиотечному столу и поставила на место стулья.

– Как же я подготовлю ее к сезону, если не могу удержать за столом больше пяти минут?

– Сомневаюсь, что ее вообще можно подготовить.

– Кассандра делает большие успехи, но вот Пандора…

– Кассандра ни за что не пойдет ни на одно светское мероприятие без сестры.

– Но ведь она должна понимать, что это неправильно.

Хелен пожала изящными плечами.

– У них всегда было так. С младенчества они говорили между собой на своем собственном придуманном языке. Если одну наказывали, вторая требовала, чтобы и ее наказали. Они совершенно не могут проводить время порознь.

Кэтлин вздохнула.

– Им придется, иначе не будет никакого прогресса. Я несколько дней позанимаюсь с Пандорой отдельно. Могла бы ты в это время занять Кассандру?

– Да, конечно.

Хелен сложила книги по порядку, а перед тем как закрыть каждую, положила в нужных местах закладки. Она всегда обращалась с книгами очень бережно, они были ее компаньонами, ее развлечением и ее единственным окном во внешний мир. Кэтлин беспокоилась, что девушке будет трудно приспособиться к особенностям лондонской жизни.

– Ты хотела бы войти в светское общество, когда закончится время траура? – спросила она у Хелен, но та ответила не сразу, задумавшись над вопросом, и наконец призналась:

– Да мне хотелось бы когда-нибудь выйти замуж.

– И о каком же муже ты мечтаешь? – спросила Кэтлин с игривой улыбкой. – О высоком, красивом, модном?

– Не обязательно: главное – чтобы был добрый. Ну, а если он любил бы книги, музыку… и, конечно, детей, я была бы счастлива.

Кэтлин посмотрела на девушку с нежностью и заверила:

– Мы найдем тебе такого мужчину, обещаю. Это самое малое, чего ты достойна, дорогая.

– Почему ты не пришел ужинать в клуб? – спросил Уэстон, входя в гостиную городского дома Девона. Почти из всех комнат была уже вынесена мебель. Современный стильный особняк был уже сдан в аренду итальянскому дипломату, который собирался поселить здесь свою любовницу. – Сегодня подавали бифштекс и пюре из репы. Не припомню случая, чтобы ты пропустил… – Он вдруг оборвал себя на полуслове. – Почему ты сидишь на письменном столе? Что, черт побери, ты сделал со стульями?

Девон, разбиравший почту, поднял на брата хмурый взгляд.

– Я же тебе говорил, что переезжаю в Мейфэр.

– Я не знал, что это случится так скоро.

Рейвенел-хаус представлял собой каменный особняк эпохи короля Якова с двенадцатью спальнями, и при взгляде на него казалось, что приорат Эверсби породил уменьшенную версию самого себя. К счастью, особняк был в гораздо лучшем состоянии, чем Девон ожидал. Дом, хоть и чрезмерно заставленный мебелью, был удобным, а темное дерево и ковры насыщенных темных тонов придавали интерьеру отчетливо мужской дух. Рейвенел-хаус, конечно, слишком велик для одного человека, но у Девона не было выбора: пришлось поселиться здесь. Он предлагал Уэстону жить вместе, но брат не захотел отказаться от комфорта и уединения его стильного дома, и его нельзя за это винить.