Измена. Я докажу

Символический стук, и дверь открывается.

ШОК

После того, как я ушла от Никиты, мы больше с ним не пересекались. Он делал попытки сойтись, звонил несколько раз, но я ему отказала. Сева был вне конкуренции. А последний раз просто откровенно его послала, чтобы больше мне никогда не звонил. И он не звонил. Но рявкнул в своей гнусной манере, что я об этом пожалею.

Никита стоит у двери в кабинет. Моё сердечко сразу грохнулось в пятки. Чего я так испугалась, я не понимаю. Я чувствую, что с этой минуты начнутся проблемы. Он их принёс, он не может без них. Изменился. Очень повзрослел, и так на шесть лет старше, стал таким маститым солидным мужиком чуть ли не в крокодиловых битинках.

Рядом девушка, отдалённо похожая на меня, как мне кажется, только пониже ростом и волосы подлиннее. Я больше смотрю на неё, чем на него. На него не могу. Закричать и выгнать его вон тоже не могу. Я на работе.

Комплект этот с опалами, красивый и редкий, уникальный в прямом смысле слова, но у него есть одна небольшая проблема. За такие деньги люди обычно покупают бриллианты или главную тройку – рубины, изумруды, сапфиры, а тут опалы по цене бриллиантов. У нас публика не очень в курсе, что это, это не очень модно ещё, многие могут вообще не понять. Только в кругах, где все бриллианты уже куплены, и хочется незнамо чего, чтобы выпендриться на очередной тусовке или попасть в светскую хронику в глянце. Но и там доплачивают.

Это сложная вещь, на любителя, причём, очень состоятельного и продвинутого любителя. А таких мало. И комплект может зависнуть. Откуда у Киселёва появились такие познания в драгоценных камнях, с чего это он полюбил ювелирные украшения, вопрос тоже непростой. Очень много состоятельных людей не тратят на это деньги. Это не вложение, в отличие от предмета искусства, которое со временем растёт в цене. Хотя редкие камни могут быть вложением, но опять же есть риски.

– Никита и Вероника, – представляет их Мыся. Безмятежный и всегда готовый к продажам, слегка роботизированный даже.

– Здравствуйте! – протягиваю руку сначала его жене, потом Никите, – Галина.

Они садятся на мои белые кресла, и продавец, которая шла за ними следом вместе с Мысей, ставит замшевый поднос с комплектом на мой стол.

– Спасибо, – говорю я ей, она уходит. Мыся тоже исчезает. Это моя партия. Цена комплекта – небольшая квартира в Москве в пределах Садового кольца.

Упустить клиента я не имею права, и мои объяснения, что клиент – мой бывший, с которым я не хочу разговаривать, недопустимы и не имеют никакого отношения к бизнесу. И ещё, я не могу подвести нашего креативного директора. Это Серафима, которая прежде, чем привезти его в наш центр, спросила меня: «Осилишь?» Я ответила, что осилю. То есть, если я не продам этот комплект до Нового года, доверие ко мне будет подорвано, и я не буду считаться продавцом номер один, как Мыся у себя в машинах. Да и много чего другого тут намешано. Короче, Киселёв мне со своей женой, как огромная кость в горле.

Киселёв не подаёт виду, что знаком со мной. Я с удовольствием поддерживаю это его начинание, потому что, если он скажет хоть пол слова о нашем прошлом, я не очень за себя ручаюсь. Ничего уж такого между нами не случилось, он меня не бил, не колотил, я ему не изменяла, даже резко не отвечала на его вечные недовольства. Но! Он мужчина, которого бросили у всех на виду в его тусовке. И он хочет реванша. Я знаю, о чём говорю. Драка с Виноградовым и наш скандал у Катерины он так и держит в голове, и для него – это позор.

– Вы можете примерить, Вероника! – говорю я его жене, – А потом посмотрим вас с украшениями на 3D модели, чтобы вы увидели себя так, как вас увидят другие.

– Нам не надо никакое 3D, – решает за неё Киселёв, – Будешь мерить? – спрашивает он жену.

– Да, конечно, – она быстро снимает свои серьги. Тоже, кстати, совсем не дешёвые.

Я ещё раз демонстративно протираю спиртовой салфеткой замки серёг.

Ей идёт. У неё длинная шея, небольшие уши. Но она помалкивает. Не выражает никаких восторгов.

– Мне бы хотелось примерить и кулон, – говорит она мне. Мне не нравится её голос. Чем? Что в нём не так? Грубый и низкий? Да, но не это. В нём слышится улица и стук колёс в плацкартном вагоне. Мне она кажется не его круга. Странно. Ухожена, в дорогой одежде, держится, по крайней мере, старается, вполне нормально.

Я помогаю с серьгами.

Она встаёт и проходит к зеркалу на стене. Молча.

Я рассказываю про опалы, про месторождение, показываю сертификаты. У меня не очень получается их обаять, то есть совсем не получается даже навести хоть самый маленький контакт, чего со мной не бывает в принципе. И тут я понимаю, почему. Киселёв всё время на меня смотрит. Я говорю, а он ловит каждое моё слово – жадно и взволнованно, не вслушиваясь в смысл. Этого нельзя не заметить. Просто пожирает меня глазами.

– В чём дело, Никита? – его жена резко нарушает тишину. Властно так и как-то по-дворовому. Это не только не соответствует её облику, я не понимаю, как Киселёв это терпит? Не его стиль общения с женщинами.

Они обмениваются странными взглядами.

– Тебе нравится? – спрашивает он жену.

– Вполне, – медленно и не сразу отвечает Вероника.

– Поговорим о стоимости. Ты не оставишь нас с продавцом, дорогая? – обращается он к ней.

По-другому он не может меня назвать. Спокойно. Хорошо, что не сказал «с продавщицей».

– Без проблем, – она тут же соглашается.

Я звоню Мысе. Он заходит через полминуты.

– Вы не против, если мы вам покажем новую коллекцию вечерних платьев? Вы сможете примерить любое на вашем аватаре. Мне кажется, вы останетесь довольны, – говорю я ей.

Мыся ей нравится. Она снимает комплект, кладёт его на поднос, встаёт.

– Да, это интересно.

Она идёт с Мысей на выход.

– Я надеюсь, что недолго, дорогая! – говорит ей Никита вдогонку.

Прямо дорогая предорогая. Милый какой супруг. А то я его не знаю. Сижу с каменным лицом.

– Вот это сюрприз, Ростова! А как же твоя карьера международного экономиста? – тут же, как закрывается за ними дверь, Киселёв начинает подковырки, своим знакомым до боли тоном из прошлого.

Маски сброшены.

ГЛАВА 6. Ну, как сказать…

– Кажется, ты здесь остался по другому поводу, – я спокойна. Зачем мне нервничать? Я спокойнее всех.

– Ну, надо же, Ростова, чем ты сейчас занимаешься!

–Я не пойму, ты, что нашёл меня на городской свалке, где я сортирую пластиковые бутылки? Это, между прочим, самый современный торговый центр.

– Ну, не твой же, – он усмехнулся.

– Во-первых, тебе знать всего не положено, Киселёв.

Он поднял бровь.

– А во-вторых, тебе не кажется, что твоя жена чем-то меня напоминает? И в-третьих, не знала, что ты такой знаток драгоценных камней, что, в принципе, скорее хорошо.

– Как всегда, полная каша в голове. Ничего нового.

Оно, может быть, и ничего нового, но пялишься ты на меня так, как будто вышел из леса и не видел баб несколько месяцев. Я до сих пор имею над ним, пусть небольшую, но власть. Я это чувствую.

– Не сомневаюсь, что опалы хорошие, но я также знаю, что тебе их надо продать до Нового года, а придёт ли кто-нибудь за ними или нет – большой вопрос. Так?

– Это к делу не относится.