ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

– Выводы? – глотаю я слюну, которой нет, – ты её телефон знаешь?

– Конечно. Записывай, – перекидывает мне её телефон, – Вероника Ифэй.

– Аааа… теперь китайские псевды в моде. Поняла. Азиатка?

– Нет. Просто Ифэй.

Зависаю. Ловлю шум в ушах. Это мир шумит, который не перестаёт меня долбить.

– Может, нет?

– Что нет? Не нет, а да. Зайди к ней в телегу. Там она рассказывает про то, как пульсирует жизнь вокруг, про моду. Она обувь любит рекламировать. У неё ноги, типа, красивые.

– Аааа… ноги.

Думаю про свои. Нормальные как бы, без варикоза, гладкие, но не более того. Раньше длина ног счастью не мешала.

У Наташки звонит телефон, мы быстро целуемся и расходимся по машинам.

Сижу в своём авто со стеклянными глазами минуты две. Морда горит, руки почти трясутся.

«Вероника Ифэй» – набираю я в телеге. Смотрю всё подряд минут двадцать. Серьёзный противник, что уж там. Популярная модель сегодняшнего люкса. Моложе меня лет на десять. И где её только мой Игорёк подцепил, и когда?

Да разве за ним уследишь? Столько командировок разных по всей стране, вечерних встреч, конференций.

А как мне реагировать? Просто так всё ему рассказать, глупо. К тому же, он пронюхает, что инфа может быть от Наташки, и они поссорятся вусмерть. Да и Наташка на меня обидится.

Позвонить модели и сказать, чтобы оставила моего мужа в покое? Ну, как бы тоже дурь.

Тупо смотрю через лобовое стекло, как ходят люди вокруг.

Сознание надо менять. И взять курс на внутренний конфликт. Только хитростью и мозгами. Неужели у меня их меньше, чем у Вероники Ифэй?

ГЛАВА 2. Вдребезги

Дома всё путём.

Игорёк усталый и голодный вваливается из офиса, одаривает традиционным поцелуем в щёку, щиплет за задницу и садится ужинать. Домашняя стряпня превыше всего. Известно, на какой воде приготовлена, на каком масле, на какой соли, с какими овощами и приправами, а главное, чьими чистыми любящими руками. Треплется по телефону, жуёт, встаёт, долбит по пульту телека, потом идёт в гостиную, опять куда-то звонит, ему звонят, он ржёт или ругается, смотрит опять телек или в лэптоп, но уже на диване.

У нас нет детей.

Мы спасались из горящего концертного зала, я упала с лестницы, Игорь не успел меня подхватить, и я пролетела целый пролёт, упав без сознания. Запомнила только бегущие ноги людей. Ребёнка спасти не удалось. Ему было почти семь месяцев. Девочка.

Это случилось полтора года назад.

Вспоминать я об этом практически не могу. Сначала запрещала сама себе об этом думать, потому что только об этом и думала и ночью и днём, а постепенно пришла к тому, что уже не могу вспоминать тот день. Его не было. Точка.

И о детях думать тоже пока не могу. Но я и не беременела больше.

– Ты что такая грустная, Агатик? – спрашивает Игорь, наконец оторвавшись от экрана.

Я открываю рот, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, но тут опять звонит его телефон.

– А, Сергей Владимирович, рад вас слышать.

Я иду к тумбочке, где лежат чехлы от диванных подушек. Мне там ничего не надо, я делаю вид, что что-то ищу и прислушиваюсь к разговору.

– Да что вы! – восклицает Игорь, – ну, если только на часок, завтра на работу, у меня важная встреча завтра с утра. И сколько вам исполнилось?

Мне это не нравится. На часах половина девятого. Какой ещё Сергей Владимирович? На какой часок?

Игорь встаёт с дивана и с телефоном отправляется в ванную комнату.

Меня накрывает горячая волна подозрения. Неужели так вот сразу? Только что узнала про эту модель, и она тут как тут? Стою в раздумьях.

Игорь выходит из ванной комнаты.

– У моего старого бухгалтера день рождения сегодня, надо заехать, я на часок, он в соседнем посёлке. Пить не буду. Возьму твою машину.

Я не понимаю, как такое возможно. Я только что узнала про неё, и сразу прилетело. Да у них всё налажено давно! Мне неудобно показывать Игорю, что я ему не доверяю, у нас так не принято, но оставаться круглой дурой тоже не хочется, как и выдавать страшную тайну, не разобравшись.

– А подарок? – говорю я совершенно ненужную вещь. Говорю, потому что хочется его как-то остановить.

– Какой подарок, Агатик? Ты что? Переведу ему немного деньжат и всё. Он хорошо работал.

– Сколько ему?

– Да я даже не спросил. Семьдесят с чем-то.

Врёт! Я же помню, что он спросил.

– А в каком он живёт посёлке?

– Зачем тебе, солнышко? Я мигом.

Я знаю, почему он взял мою машину. На ней отключена навигация, и я не могу отследить, куда он поедет.

– Там бензина мало, я забыла залить.

– Я же просил всегда держать бак полным, – в голосе слышится раздражение.

– Моя машина, хочу заливаю, хочу не заливаю, – огрызнулась я.

Это был его подарок на мой прошлый день рождения. Но она же всё равно моя, какая разница, подарок это, или я сама её купила. Могу и купить, если что.

Но Игорю не нужен скандал или даже лёгкая перебранка, он спешит. Ему надо поскорее свалить. Я это вижу и чувствую. Он меня слышит в пол уха, как жужжание мухи у стекла. Не опасно, даже не оса.

Он уже на втором. Переодевается. Летит обратно. Мягкие брючки, курточка.