О любви, которой не было

– А теперь марш в постель и отоспись нормально. Если сложно уснуть, накати еще конины.

Я мотаю головой. Он вскидывает брови, мол, ну как хочешь.

– В шкафу пошарься, найди себе одежду, – советует с ноткой иронии в голосе, будто учитель к ученику обращается.

– Мгм, – киваю, отступаю, потому что больше не могу так близко к нему стоять. Иду в сторону ванной, но останавливаюсь, когда окликает меня. Оборачиваюсь.

– Марика, – говорит уже мягче. Примирительнее. – Мясо сделай на ужин. Если уж вызвалась.

– Стейк? – предполагаю.

– Можешь гриль откопать в шкафу есть, – кивает, и я замечаю в карих глазах налет улыбки.

– Ладно, – опускаю взгляд, но тут же спохватываюсь. – Во сколько ты вернешься?

– После восемнадцати. Надо в пару мест заехать.

Киваю. Разворачиваюсь и иду в ванную. Вхожу, закрываюсь. Ловлю свое отражение в зеркале и несколько минут смотрю в свои глаза. И не понимаю, что со мной происходит. Мне вчера муж изменил. И вместо того, чтобы убиваться, я предвкушаю ужин с другим мужчиной. Быстро же я переобулась. Чувство вины снова нагоняет, и я стягиваю мужскую футболку с плеч. Вешаю на крючок. Встаю под душ открываю воду, и меня обдает льдом. Охаю, выключаю, смотрю на барашек. У Андрея в душе температура выставляется барашком со шкалой градусов. И я отмечаю, что он видимо принимал ледяной душ. Выкручиваю на тридцать пять градусов, выхожу из зоны действия лейки и снова открываю, чтобы холодная пробежала.

Неужели ему нравится в ледяном душе мыться? Или это бодрит лучше с утра?

К тому времени, когда я заканчиваю умываться и выхожу из ванной, Лимов уже оделся. И мне дико видеть его в той же форме, что носит мой муж. Меня накрывает дежавю, в груди давит боль. Он, как и мой муж, военный. Они одного возраста и одного звания. Учились в одном институте в одной группе. Там и подружились. И все еще общаются, хотя с выпуска уже пятнадцать лет прошло. В общем у меня сейчас полное ощущение, что я вижу мужа. Но на Андрее форма сидит лучше из-за отсутствия животика, который наел мой муж в браке. Я затягиваю на груди узел полотенца. Андрей затягивает галстук на шее.

– Я сварил овсянку. Если хочешь есть, успевай, пока горячая. – произносит буднично, и я удивленно вскидываю брови, подавляя улыбку.

– Ты любишь овсянку? – прохожу мимо него к шкафу и беру футболку. А потом тяну с полки его трусы. Он просил быть смелее. И я делаю как велел барин. – Он наблюдает.

– Удивлена?

– После вчерашнего меня мало что может удивить, – говорю, пытаясь пошутить, но ничего не получается. Лимов наблюдает как я натягиваю его футболку через голову. Повторяю ту же процедуру, что и вчера. Надев ее, вытягиваю полотенце снизу. Потом затягиваю его на голове тюрбаном. Выпрямляюсь. – Ты всегда такой ледяной душ принимаешь по утрам?

Андрей уже закончил с рубашкой и галстуком и теперь берет с тумбы часы и надевает на левую руку.

– Не всегда, – говорит буднично. – Только когда сбросить напряжение иначе не удается.

Выходит из спальни, а я зависаю, пытаясь понять. Что это было?

Глава 5

Тренч высох, белье тоже. Туфли на теплом полу у входа стали сухими. Другой одежды у меня не было, и я надела все то же, что надевала вчера перед сюрпризом. Завязываю тот самый пояс, в последний раз бросаю взгляд на себя в зеркало. Я выспалась и чувствую себя гораздо лучше. Я приготовила Андрею ужин, но не прикоснулась к нему сама. Сейчас Боря должен приехать с работы, и я хочу попасть домой, чтобы взять мобильник документы и кое-какие вещи. Выхожу из квартиры, закрываю дверь на ключ. Убираю тот в карман.

Дорогу до дома преодолеваю относительно быстро, не смотря на высоту каблуков. Колодка у этой модели удобная, шпильки как влитые сидят на стопе, поэтому спокойно прохожу расстояние, что вчера преодолела в слезах.

Теперь их нет. Слезы высохли, осталась лишь решимость закончить все это и избавиться от этой грязи. Обидно ли мне, что муж изменил? Да. Думала ли я, что с этим столкнусь? Нет. Я верила ему и всецело доверяла. И от этого еще горше.

Подхожу к подъезду и звоню в квартиру, но никто не открывает. Видимо его еще нет дома.

Интересно, как там дети? Я не созванивалась с ними целые сутки и теперь волнуюсь. А вдруг Артем, мой старший сынок не смог дозвониться и запаниковал? Родители мужа чудесные люди, я уверена, что они окружат моих детей заботой и любовью. Но мне важно быть на связи с мальчиками, чтобы удостовериться, что с ними все хорошо.

Слышу шум подъезжающей машины и оборачиваюсь, замечаю бмв мужа. Седан паркуется около подъезда, и оттуда выходит Боря.

– Давно стоишь? – спрашивает буднично, будто для нас это норма вот так расставаться на сутки. Меня душит обида. Вновь. Я вижу его и вспоминаю вчерашний вечер. Мне горько и больно. Но я сдерживаюсь от колкости и сдержанно отвечаю.

– Нет, только пришла.

Отступаю, заметив, что по двор заезжает еще одна знакомая машина. Крузак Лимова. А он что тут забыл?

– Где была? – Боря подходит ко мне и тянет руки для объятий, но я отступаю, делая шаг назад. – Что опять начинаешь?

Задает вопрос так искренне возмущаясь, что я снова чувствую себя какой-то ненормальной. Дурой, которая устраивает сцены на ровном месте.

Из крузака выходит Лимов и хлопает дверью.

Он тоже в форме, как и мой муж, и я бросаю короткий взгляд на Андрея, боясь, что прямо сейчас будет сцена. Он рассказал Боре, что я ночевала у него? Или собирается сделать это?

Напряженно смотрю на него. Молчу.

– Марика, привет, мужа с работы встречаешь? – обращается ко мне как ни в чем не бывало, а потом переводит взгляд на Борю. – Слышь, давай по-быстрому, и я поеду. Надо еще в магаз заскочить.

– Привет… – отзываюсь.

– Да, идем, – Боря кивает, мы втроем поднимаемся в нашу квартиру. Я не понимаю, что происходит. И мне кажется я начинаю сходить с ума.

Входим. Я снимаю с ног лодочки и сразу беру сумочку, что осталась висеть тут на крючке. Телефона в ней нет.

– Где мой мобильник? – обращаюсь к мужу, тот открывает шкаф с форменной одеждой и роется в нем.

– На кухне.

– А почему он там? – продолжаю с нажимом. Я никогда не брала телефон Бори. Он никогда не брал мой, это негласное правило – один из столпов счастливой семейной жизни. – Он же был в сумке.

– Я звонил тебе, думал он у тебя с собой.

Иду в кухню, нахожу телефон на столе. Беру, понимаю, что тут куча незакрытых приложений. Он прошарил переписку во всех соцсетях со всеми, с кем я только могла общаться. Правда тут нет никакого компромата, я реально не общаюсь с мужчинами. Смотрю, есть ли пропущенные от сына. Один. От Бори семнадцать. Все ночью. Интересно, звонил, когда выпроводил свою шалаву, или прямо при ней долбил.