Необыкновенная история про Эмили и её хвост

***

– Милли, а ты разве не житель залива?

– О, видишь ли, я не верю во всю эту демократическую чепуху, – ответила гадалка, делая мне знак подвинуться, чтобы тоже сесть на диван.

И мы стали смотреть телевизор. Когда закончилась очередная серия «Улицы Коронации», я ожидала, что Милли прикажет мне отправляться спать, но она молчала. Я оглянулась на гадалку: та полулежала, закрыв глаза и приоткрыв рот.

– Милли! – окликнула я.

Милли не ответила. Она заснула!

Я закинула ноги на подлокотник дивана и пощелкала кнопками пульта, переключая каналы. Ничего интересного. Остановилась на программе, где люди вытворяли всякие безумства без видимой причины. Одна тетка, боящаяся высоты, собиралась прыгнуть со скалы на тарзанке. И зачем, спрашивается?

Ни разу в жизни я не видела, чтобы кто-то был так испуган. Ее лицо буквально посерело. Крупным планом показали вытаращенные от ужаса глаза. Женщина глубоко вздохнула и прыгнула с обрыва вниз головой.

После того как все закончилось, к ней подбежала маленькая девочка и обняла ее, а тетка улыбалась как дура. «Лаура должна лететь в Америку на операцию. Я никак не могла отпустить ее одну. Вот и решила бороться со своими страхами. Иногда все, что вам нужно, – это разорвать внутренние путы и дерзнуть». Женщина обняла дочь, обе они ревели. В общем, не передача, а сплошные нюни.

Когда я чистила зубы, слова той женщины всплыли у меня в мозгу. Они словно пытались до меня достучаться. Я снова и снова прокручивала их в голове, пока не остался один-единственный кусочек: «Нужно разорвать внутренние путы и дерзнуть».

Господи, ну правильно! Именно так мне надо поступить. Большой Тритоний риф очень далеко, но можно же отправиться туда на лодке! И сегодня как раз самое подходящее время. Да что там, сегодня – мой единственный шанс.

Смогу ли я? Успею ли вернуться? Я посмотрела на часы. Половина девятого. Мама еще долго проторчит на своем собрании, а Милли дрыхнет как сурок. Когда еще выпадет такой удобный случай? Я должна попытаться сегодня, прямо сейчас.

Схватив ключ зажигания, я бросилась наружу. Еще полчаса – и станет совсем темно. Но ночное море – это ерунда, к нему я привыкла. А вот справлюсь ли с лодкой? Я всего несколько раз пробовала ею управлять. Каждые два года мы отводили лодку на техосмотр в Саутпульский порт, и мама давала мне немного порулить. Парусом мы никогда не пользовались. Вообще не понимаю, для чего он нам сдался?

На набережной было тихо, только мачты поскрипывали на ветру. Я машинально начала накручивать волосы на палец. Наверное, я сейчас выглядела точь-в-точь как та трусиха перед прыжком. Теперь мне стало ясно, как она себя чувствовала. Я просто должна была это сделать, каким бы опасным, ужасным или безумным ни выглядел мой поступок.

Отвязав швартовы, я последний раз посмотрела на набережную. Пусто.

Почти.

Из зала игровых автоматов кто-то вышел. Я присела у мачты и затаилась. Это была мама Мэнди: вероятно, она шла на собрание. Я уже привстала, и тут в дверях показался кто-то еще. Сама Мэнди! Я вновь пригнулась, ожидая, когда она зайдет обратно внутрь. Интересно, заметила ли она меня?

Канат в моих руках провис. Лодка отчалила. Можно было еще успеть перепрыгнуть на пристань и привязать ее, но с каждой секундой «Морской царь» уходил все дальше и дальше. Что же делать? Пока еще можно было отказаться от задуманного.

Дохнул ветерок, приподнимая нос лодки, и я наконец решилась. Оглянулась. Мэнди нигде не было видно. Я швырнула канат на палубу и повернула ключ зажигания.

Ничего не произошло.

Я попыталась снова. На сей раз мотор завелся, послышалось знакомое «так-так-так», разорвавшее вечернюю тишину.

– Эй, рыбешка!

Я обернулась на окрик. На причале стояла Мэнди.

– Куда это ты собралась? – завопила она.

– Никуда!

Как же, никуда! Ну и глупости я несу.

– А, поняла! Ты решила сбежать, потому что Джули расхотела с тобой дружить?

– Чего-чего?

– После того как ты продинамила ее в прошлое воскресенье, она знать тебя не желает. Хорошо, что у нее есть я. Она поняла, что кому-то небезразличны ее чувства. – Мэнди злорадно ухмыльнулась. – А твоя мама знает, что ты взяла лодку?

– Разумеется! – торопливо сказала я. – Хочу сплавать до Саутпула и обратно.

– Да ну? А вот мы сейчас проверим. – Мэнди достала из кармана мобильный телефон.

– Ты не посмеешь!

– Не посмею? Уверена? О, я давно ждала случая вывести тебя на чистую воду! Маленькая мисс Паинька, наша послушная тихоня.

Лодка все удалялась от берега.

– За что ты меня так ненавидишь? – спросила я, перекрикивая рокот мотора.

– За что? Дай-ка подумать. – Она театрально приставила палец ко лбу и отвернулась, словно обращаясь к невидимым зрителям. – Сначала меня из-за нее наказывают дома, потом она отбивает мою лучшую подругу и настраивает против меня учителя плавания. Эта девчонка – самая большая задавака, которую я встречала в жизни. – Мэнди опять повернулась ко мне. – Надо же, сама не знаю, отчего я тебя так ненавижу!

И она пошла прочь, демонстративно помахивая мобильником.

– Мэнди, не звони! Ну пожалуйста!

– Может, позвоню, а может, нет. – Она оглянулась через плечо. – Пока, рыбка.

Что мне оставалось делать? Вернуться я уже не могла. Не могла, и все! Ведь это, возможно, был мой последний шанс отыскать отца. И никакая Мэнди Раштон мне не помешает. Я выбросила ее угрозу из головы. Мэнди меня не остановит! Не остановит!

Я решила неукоснительно следовать своему плану.

Несколько минут спустя, сжимая румпель, я уже отводила лодку от пирса, осторожно выбираясь из гавани. Вспомнила, что делала, когда вела лодку к Саутпулу, и попыталась себя уверить, что раз тогда получалось, то и сейчас все получится.

Выйдя в открытое море, я оглянулась на Брайтпорт. Последние лучи солнца поблескивали на воде словно монетки. Соленые брызги падали мне на волосы.

Я зажмурилась, сосредотачиваясь. Нужно было отыскать Большой Тритоний риф. После того как мы с Шоной проплыли до него половину пути, я примерно представляла, где он находится. Всмотревшись в линию горизонта, заметила светлую полоску. Когда я туда доберусь, она расцветится всеми оттенками радуги.

***

Тьма опустилась неожиданно. Нос лодки медленно резал волны. Наш «Морской царь» вообще отличался неторопливостью. Моя рука, вцепившаяся в румпель, начала мерзнуть, а я сама промокла до нитки. Лодка подпрыгивала на морской зыби, то взбираясь на гребни волн, то падая вниз. Чем дальше я отплывала от берега, тем неспокойнее становилось море.

Одна за другой зажигались звезды. Вскоре ночное небо было ими заполнено. Взошел пухлый месяц. Уже просматривалась его вторая половинка, словно ему не терпелось стать полной луной. «Царь» переваливался с боку на бок, перебираясь с одного водяного холма на другой. Интересно, далеко ли я заплыла? Вновь оглянулась. Брайтпорт находился уже в нескольких милях позади! Если закрыть один глаз и вытянуть руку, весь город можно было заслонить одним большим пальцем.

Вверх-вниз, вверх-вниз, с волны на волну, с гребня на гребень я приближалась к Большому Тритоньему рифу.

Оттого что я не сводила глаз с жемчужной полоски на горизонте, на них выступили слезы. Но полоска все же понемногу росла. Я представила, как найду отца.

Проберусь в тюрьму и освобожу его. Потом спрячу на лодке, и мы вернемся в Брайтпорт раньше, чем кто-нибудь заметит его побег. А когда мама придет домой, папа будет ждать нас в море у пирса. Я попрошу маму прогуляться на сон грядущий, потом оставлю ее на минутку, и появится Джейк. Они увидят друг друга, и все станет так, словно родители и не разлучались. К маме вернется память, и мы все будем жить долго и счастливо. По-моему, замечательный план.