Роза Лануана. Преемница Луизы
– Миссис Лики интересовалась у меня, сколько расходуется ткани на паруса хотя бы одного судна, – сказал Эрих.
– Это довольно сложный вопрос… – ответил Анн. – Видите ли, сам я ещё не занимался заменой парусов на своей шхуне, но знаю точно, что на пошив косых парусов расходуется больше льна, чем на пошив прямых. Однако ткань у них одинаковая, или лён, или хлопок. На «Беатрисс» используется лён, он более удобен для работы в дождливую погоду. Главное не держать его слишком долго сырым, иначе появится плесень. А хлопок хорош тем, что толщина его нити меньше, из-за чего ткань делается более плотной, чем льняная.
– Наверное, паруса быстро теряют свой парадный вид от ветра? – предположила тётя Сельма. – У корвета они смотрятся совсем новыми. Может быть, с изнаночной стороны они кажутся изношенными, ведь мы её не видели…
– Нет, нет, наоборот, лицевая сторона встречается с ветром, именно она его ловит, – поспешил пояснить Анн.
– На кораблях лицо и изнанка расположены для нас непривычно, – сказал папа. – Я немного слышал об этом. Лицо у прямых парусов располагается на стороне, обращённой к корме, изнанка же находится со стороны носа корабля. Я ничего не упустил, мистер Одд?..
– Вы совершенно правы. Иными словами, изнанка расположена спереди, лицо сзади. Но на моей «Беатрисс» всё совсем по-другому. Изнанка на её косых парусах обращена к левому борту, а лицо к правому борту.
– Вы нас совершенно запутали, – улыбнулась Шарлотт. – Теперь в моей голове всё смешалось.
– Здесь нет ничего сложного, – сказала бабушка Аннет. – Я ничуть не сомневаюсь в том, что наши девочки во всём разобрались. Они многое способны уяснить. Вы заметили, миссис Эрдон, как увлечённо они «пытают» мистера Одда? – обратилась она к Флорентине.
– Да, их любопытство мне импонирует. Мистер Одд, не могли бы Вы распорядиться подать воды? Меня измучила жажда. Сегодняшний день, словно продолжение лета…
– Я могу дать Вам свой зонтик, миссис Эрдон, – предложила Эллис.
– Нет, благодарю. Вашей милой головке он больше необходим.
– Миссис Эрдон, прошу, пройдёмте в трюм. Я сам подам Вам воды, – сказал Анн. – С самого утра я отпустил своих матросов в город, мне некому отдать приказ. Вы не против?..
– Охотно соглашусь, – ответила Флорентина. – У меня есть огромное желание осмотреть ваш трюм и каюты, потому как сегодня пришла в голову мысль, не отплыть ли мне обратно в Билард на Вашей шхуне?..
– …Вы не представляете, как я и Нил будем этому рады! Единственное, не смутит ли Вас то, что моя шхуна слишком проста для того, чтобы такая леди, как Вы, провела на ней несколько дней?
– Это будет даже занимательно. Я не боюсь, что меня увидят в порту Биларда, сошедшей с вашей «Беатрисс».
– В таком случае… мы ждём Вас в любое время. Прошу всех, кто желает ознакомиться с моей «Беатрисс» изнутри, пройти за мной, – позвал Анн.
Эллис незаметно дотронулась до моих пальцев, давая знак не торопиться, идти позади всех, и, когда ко мне приблизился Эрих, она сказала:
– Мистер Эрдон, позвольте мне немного с Керен поделиться впечатлениями. Мы скоро присоединимся к Вам.
Эрих учтиво кивнул головой и отправился за остальными.
– Скажи мне, Эрих приглашал на эту прогулку Шона?.. – тихо спросила сестра.
– Да, он отправлял к нему посыльного.
– И где же он?.. Верно, предположил моё присутствие здесь и решил не появляться? За вчерашний день он ни разу не посмотрел в мою сторону. А ведь я так просила Долилу поговорить с ним обо мне. Напрасно я рассчитывала на твою свадьбу… – она тяжко вздохнула и начала складывать свой зонтик.
– Буду с тобой откровенна, – начала я. – Думаю, что Шон уже никогда не захочет с тобой говорить. Он слишком упрям и мстителен. Каждый раз, когда он узнавал от меня о том, что я была у тебя в Енеяке, он обрушивал на меня всю свою злость. Подумай сама, если он так холодно отнёсся к попытке Аманды покончить с жизнью, то ему ничего не стоит игнорировать твоё существование до конца своих дней.
– Но, я не могу поверить в то, что у него не осталось ни капли любви ко мне, ведь я – его сестра! – Эллис с гневом посмотрела на меня.
– Никто и не говорит о том, что он тебя не любит. Он обижен, и этого достаточно для того, чтобы оградиться ото всех! Он гордый, Эллис, понимаешь?.. Я прошу тебя, давай оставим этот разговор: и ты, и он мучаете меня. Он – своей злостью на тебя, ты – своими муками вашего молчания. Прости меня.
У Эллис на глазах выступили слёзы, но она тут же постаралась с ними справиться, усиленно замахав кистями рук перед лицом.
– …Сейчас я… – выдохнула она. – Всё верно, я сама заслужила эту ненависть. Прошло время, и наша с ним отчуждённость начала меня угнетать.
– Где твой платок? Ты его забыла?..
– Нет, он здесь. Вот он, – она спешно вытерла им глаза. – Твоя свадьба дала мне самое очевидное доказательство того, что Шон относится ко мне, как к пустому месту. Не удивляйся моим слезам, я люблю его не меньше, чем ты.
– Эллис, мы почти у трюма, как ты спустишься вниз? Что всем скажешь?..
– …Идём обратно, – она развернулась и снова раскрыла зонт.
– …Напиши ему письмо, расскажи как переживаешь, что любишь, не находишь себе места.
– Думаешь?.. Нет, он будет этому рад! Он решит, что я прошу прощения за Бене, но я не прошу…
– О, Эллис, этого от тебя никто не требует. Не проси прощения, просто напиши, что любишь его, и то обстоятельство, что между вами сложилось, не стоит того, чтобы так беспощадно разрывать родственные узы. Сделай хотя бы что-нибудь, чтобы потом сказать себе, что ты пыталась наладить с ним отношения!
– Написать сегодня?.. Послать по почте, или ты передашь ему?..
Я вздохнула.
– Могу передать, но не скажу ему ни слова, чтобы он не заблуждался в том, что я стремлюсь помирить вас. Он должен видеть и чувствовать, что именно ты хочешь этого.
– Почему я сама не додумалась так поступить?.. Я напишу, да, скорее всего, сегодня. Ты права, глупо было рассчитывать на Долилу. Мне самой следовало поговорить с ним.
– О, Эллис, мистер Нил Грог идёт к нам…
– Думаешь, он никогда не видел женских слёз? – улыбнулась она и намеренно сильнее укрылась зонтом, чтобы ещё раз промокнуть глаза.
Осмотр трюма и кают не произвёл на меня никакого впечатления. Разговор с сестрой испортил всё настроение, погрузив в размышления об отдалении родных мне людей. Эллис же, напротив, выглядела весёлой и шутила с мистером Анном Оддом. Все её внутренние переживания никак не отражались на красивом личике. В этом самообладании ей можно было позавидовать. Уже вечером, когда я и Эрих остались наедине, он поинтересовался, как я себя чувствую, выразив беспокойство переменой моего расположения духа там, в порту. Я была с ним откровенна, сказав об Эллис, на что Эрих ответил:
– Думаю, нет смысла осуждать его за это. Шон присутствовал вчера на нашей свадьбе – это куда главнее, чем сегодняшняя прогулка.
– Если бы в моих силах было примирить их, я бы не теряла ни минуты. Но, я прекрасно знаю, что брат не станет меня слушать, когда речь зайдёт об Эллис.
– Возможно, через некоторый срок Шон изменит своё отношение к ней, и у них получится найти язык. Только, боюсь, произойдёт это нескоро. В любом случае не советую тебе, моя дорогая, окунаться во все эти перипетии целиком и полностью. Это может подорвать твоё здоровье. Если изо дня в день в этих прелестных глазах я буду видеть только грусть, то не смогу понять, какую роль играю в твоей жизни. Ведь моё присутствие должно поддерживать тебя и дарить спокойствие… Делись со мной всем, что будет тебя расстраивать, я готов выслушать и помочь. Не оставайся со своими мыслями один на один…
Глава 2
Флорентина уплыла вместе с Анном Оддом и Нилом Грогом. За Эллис приехал Бенедикт и увёз её в Енеяк. Шон получил разрешение на врачебную практику и проводил всё своё время в городской больнице. Эрих целыми днями исчезал в конторе, занятый проверкой документов важнейшей торговой сделки в своей жизни. Я была предоставлена самой себе. Лишь поздно вечером, в темноте меня согревали жаркие объятья мужа, а с приходом утра посещали одиночество и скука. Ежедневные блуждания среди новых стен в поисках какого-нибудь занятия стали меня тяготить. Я соскучилась по дому, по своему родному дому в Кеннете. Захотелось хотя бы на часок окунуться в его атмосферу, увидеть папу, посмотреть в какое платье нарядилась мама и услышать голос Гриди.
Я собралась и поехала туда в личном экипаже. Как это хорошо – жить у родителей, быть взрослой и в тоже время оставаться ребёнком для отца и матери. С ними нет необходимости держать себя в рамках, заботиться о том, правильно ли сказано моё слово, достаточно ли грациозно я присела на диван и не чересчур ли поспешно протянула руку за кружкой чая… С ними можно было оставаться самой собой. Прошёл всего месяц, а я так соскучилась по ним – как никогда прежде.
Я очень обрадовалась, когда встретила у ворот Каина. Он был на месте, и это говорило о том, что мама никуда не уехала. Влюблёнными глазами окинула весь двор, лаская взгляд фонтаном, цветами и деревьями, выросшими при мне. Как странно… но, порой, войдя в двери с улыбкой на лице, мы выходим из них с глазами, полными слёз. Моё расстройство было неизбежным. Порадовавшись встрече с родителями, утолив свою жажду общения с ними и душевно отдохнув в родных стенах, я отправилась в сопровождении мамы навстречу сюрпризу, ожидавшему меня в спальне.
– Не представляешь, Керен, какая красота тебя ждёт, – сказала Шарлотт. – Это доставили позавчера. Конечно, они запоздали, но это не имеет значения…
– Кто они, мама?..
– Морены.
– Морены? Они были здесь?
– Нет, они прислали тебе подарок. Подарок, о котором я даже никогда и не мечтала.
Шарлотт отворила дверь, вошла первой и указала мне на стену. Я замерла на месте. На стене моей комнаты висела картина совершенного пейзажа, с которым в необыкновенной гармонии сочетался силуэт девушки. Это была я на фоне Женноки. Прав был Орнел Морен, уверявший в том, что спустя время я благодаря этому полотну почувствую соприкосновение с Женнокой более ярко, нежели раньше. На меня вновь подействовали ароматы природы, дуновение ветра и плеск волн этого божественного места. Ощущение было такое, словно бы я оказалась внутри полотна. Эти звуки, воздух, это беспощадное, но всё же великолепное солнце и ощущение любви… Любовь к Кларку вновь пробудилась во мне. Она напомнила о себе, будто по ниточкам сплетая воспоминания о времени, проведённом в Женокке, в одно целое слово – люблю…
Я присела на кровать, потупив взгляд в пол, и попыталась сквозь свои мысли услышать то, что говорила мама. После очередного взгляда на пейзаж слёзы полились из моих глаз.
– Что с тобой? – спросила Шарлотт.
Я упала на подушку, спрятав лицо.
– Керен, что произошло?.. – она подошла ко мне и дотронулась до плеча. – Эрих тебя обидел?.. Что он себе позволил?..
Я заплакала ещё сильнее, уже не в силах сдерживать эмоции. Что можно было ответить на вопрос?..
Мама немного помолчала, потом ласково погладила меня по голове и сказала:
– Хорошая моя, ты привыкнешь, потерпи… Я также первое время плакала, столько плакала… Как давно это было. Моя девочка, это только начало взрослой жизни. Я понимаю, что ты боишься стать самостоятельной, хочешь вернуться сюда, но надо взять себя в руки. Подумай о том, что у тебя есть теперь муж. И он очень состоятельный человек. Ты попала в сказку и должна радоваться своему счастью. Потом, когда у вас появятся дети, ты поймёшь, что превратишься в самого необходимого человека в их жизни. Для всех них, для мужа и детей, – она улыбнулась.
«Дети? – подумала я про себя и ужаснулась. – Какие могут быть дети, если я их ещё не желаю, и к ним не готова? И я… опять чувствую любовь к Кларку… Какие дети?!»
– Я велю Каину привезти картину к тебе домой. Эриху она понравится, – заключила мама.
– Не нужно, – отказалась я. – Не хочу, пусть она висит здесь, в моей комнате. В том доме нет для неё места.
– Как нет? У вас большая гостиная, даже в спальне можно её повесить.
– Нет, мама, я не хочу, ради неё придётся снять одну из картин, а Эрих их так тщательно подбирал…
– Ну и что? Ему приятнее будет любоваться тобой, а не избитым пейзажем…
Ну, какой мог быть разговор о том, чтобы привезти данный подарок в дом Эриха?.. Это было словно впустить самого Кларка и наблюдать его там каждый день! Видеть через пейзаж, через воспоминания тех дней, чувствовать его сердцем. Я не могла этого допустить. Согласие на пребывание этой вещи в доме разрушило бы наш брак.
– Моё предложение мужу заменить любую картину на эту будет выглядеть самовлюблённостью, мама. Гости лишь посмеются над тем, что невеста, едва выйдя замуж, уже причисляет себя к благородному роду Эриха! Кто я такая, чтобы заслужить такую честь?..
– …Ничего не поняла из того, что ты мне сказала. Глупости какие! – возразила Шарлотт. – Уверена, что Эриху не придёт в голову и половина подобных мыслей. Я сама покажу ему эту картину, как только он здесь появится. Пусть сам решает, как с ней поступить.
– Моё мнение и желание не учитываются?..
– А какое твоё желание? Оставить её здесь навсегда? Вздор! – миссис Ноун поднялась с кровати и остановилась напротив картины. – Морены сделали этот подарок тебе, значит, он должен быть в твоём доме. И довольно об этом говорить. Керен, пора становиться смелее и начинать себя любить, а не заниматься разного рода глупостями. Скромность, конечно, украшает женщин, но поверь мне, не лишним будет показать супругу, что ты – самая прекрасная, неповторимая женщина в его жизни. Лишний взгляд на эту картину, хотя бы раз в день, будет только укреплять мнение твоего мужа о том, что он сделал правильный выбор.
Я встала и подошла к двери, борясь с желанием ещё раз взглянуть на стену.
– Мне пора домой.
– Уже?.. – последовала за мной мама. – Я думала, ты останешься до вечера.
– Нет. Эрих обещал вернуться пораньше, – солгала я, пытаясь уйти от разговора о подарке Моренов.
– Может быть, вы навестите нас в субботу? Будем вас ждать.
– Не могу обещать, если только я приеду одна. Эрих занят и в выходные дни. Я почти его не вижу.
– Как мне это не нравится, совсем не нравится. Вы отдалитесь друг от друга… Когда он закончит свою сделку?
– К новому году.
– С одной стороны это уже близко, с другой – два месяца – слишком долго. Мой тебе совет, займись чем-нибудь. Миссис Хад не так давно спрашивала у меня, не собираешься ли ты вступить в совет деятельных дам. Ей очень польстит твоё присоединение, поскольку имя Эриха на слуху у всего города. Все в восторге от его деловой хватки, от его состояния, – она довольно улыбнулась. – Подумай о том, что сможешь принести городу пользу. Что ты там хотела? Поставить навесы над скамейками? Тебе достаточно замолвить слово, и они появятся. Все будут восхищаться твоей заботой о горожанах.
– Они будут хвалить моё имя Эрдон, а не меня саму, – возразила я. – Сама я не буду значить для них ничего. Всё это какая-то неправда.
«Не желаю лжи, – повторяла я про себя, остановившись в гостиной, – Не хочу лжи в своей жизни, в своей любви». Слёзы вновь потекли по моим щекам.
– Керен… Керен… Прекрати немедленно, – строгим тоном сказала мама. – Брось глупости. Тебе нужно отвлечься. Не отпирайся, прими предложение миссис Хад. Оно очень интересное. К тому же в совете много молодых девушек, у тебя расширится круг общения. Не привыкай к затворничеству. Вспомни, что рассказывала Эллис! Она постоянно в водовороте событий Енеяка. Чем больше времени ты будешь проводить в своём доме, тем хуже сложится мнение о тебе в обществе.
– …Я подумаю.
Уехать к Эллис стало бы для меня спасеньем. С ней было всегда так хорошо. Но проблему моего одиночества это решило бы только на время. А я действительно была одинока, и это тяготило меня. Как тяжело было позволять себя любить, не питая ответных чувств. В моей голове и сердце жил другой мужчина, и разлука с Моренами вовсе не означала расставания с моей любовью. Вот она, на полотне – Кларк вернулся ко мне через этот художественный образ, разрушив все надуманные преграды, мои обиды и попытки заменить его Эрихом.
«Что я натворила?.. Зачем вышла за Эрдона? Надо было бороться за Кларка, заставить его смотреть на меня другими глазами и стать любимой женщиной. Что теперь делать? Что?.. Давит от мыслей, а поговорить не с кем! Мне просто необходим сейчас Олов! Нужно срочно написать Эллис и спросить о нём. На свободе он или нет? Если его отпустили из-под ареста, я отправлюсь к нему, несмотря ни на что. Только Олов выслушает меня без обвинений, укоров и непонимания. Он наведёт порядок в моей голове и поможет».
Вечер этого дня дался тяжело. Эрих вернулся с работы, и надо было делать вид, что я в прекрасном расположении духа, смотреть на него с симпатией и поделиться новостями о том, как я провела этот день. К сожалению, мне ничего не приходило на ум. Наоборот, я достаточно долго молчала, пытаясь внимательно выслушать то, о чём рассказывал он сам. В мыслях постоянно крутилось: «Кларк, Кларк…». Я то кидалась за пяльцы, то бросала их и подходила к окну, вглядываясь в сумрак ноябрьского вечера. Меня занимали фантазии об объятиях Морена, о признаниях, которые он мог мне когда-нибудь произнести…
– Ты была у родителей? – поинтересовался Эрих, приближаясь ко мне.
– Да.
– Как они?
– Хорошо. Мама звала нас в субботу.
– …Суббота у меня занята.
– Я так и ответила.
– Ты расстроилась?
– Нет, я же видела их сегодня.
– Нет, ты грустная. Что произошло? – он обнял меня за талию и притянул к себе.
– Мне скучно. Каждый день я одна. Мама предложила мне присоединиться к совету деятельных дам. Наверное, я так и сделаю. И ещё хотелось бы навестить сестру.
– В Енеяке сейчас неспокойно.
– Что со мной может произойти? Меня там никто не тронет.
– Я поеду с тобой.
– Нет, я не хочу, чтобы ты отрывался от дел. Эта поездка не на один день, минимум на три. Ты ведь позволишь мне, да?
– Нет, только вместе. Ты слишком дорога мне, чтобы отпускать тебя одну. Постараюсь найти пару деньков для поездки вдвоём.
Идти на попятную было бесполезно. Пришлось соглашаться на сопровождение мужа, иначе он мог почувствовать неладное.
– …Тебе это правда не помешает? – уточнила я.
– Конечно, нет. Я понимаю, что провожу с тобой мало времени, а в дороге уже ни на что не отвлекусь. Но не более двух дней, договорились?..
– Согласна.
«Ничего, что-нибудь придумаю для того, чтобы повидаться с Регли наедине…» – пообещала я себе.
– А Новый год мы встретим в столице, – сказал Эрих. – Меня пригласили на маскарад в новогоднюю ночь. Ты не против отметить Новый год именно так?
– Это настолько неожиданно… – удивилась я. – Настоящий маскарад?
– Да. В самом роскошном зале королевского дворца. Тебе уже можно заняться костюмом. Но это не всё. За день до маскарада мы посетим театр. А потом, в первых числах января, уедем в Билард. Тебе будет о чём рассказать моей маме.
– А без театра и маскарада мне не о чем рассказать?
– Не о чем. О том, как ты днями ждёшь меня с работы, как колеблешься, войти тебе или нет в совет деятельных дам?.. Жизнь надо наполнить движением. Не сомневайся, вступай в совет. Только не думай, что я настаиваю на этом потому, что испытываю вину в твоём одиночестве и хочу заменить себя им. Тебе, кроме меня, нашего дома и своих родных следует разнообразить свою жизнь чем-то ещё, пока у нас не появился ребёнок.
Последнее слово словно порезало меня.
«Опять ребёнок, второй раз за день я слышу о нём. Даже не хочу ничего подобного!»
– Я… неважно себя чувствую, – обронила я, аккуратно высвобождаясь из объятий мужа. – Лягу сегодня пораньше, не буду тебя ждать…
– Хорошо, отдыхай, конечно. Тебя проводить до комнаты?
– Не стоит. Спокойной ночи, Эрих.
– Доброй ночи, дорогая.
Я поднялась к себе и позвонила в колокольчик. Мне хотелось как можно быстрее начать подготовку отъезда к Эллис.
– Виржиния, на днях мы с мистером Эрихом едем в Енеяк. Приготовь завтра мои вещи.
– Слушаюсь, миссис Эрдон… Вы уже ложитесь? Не принести ли воды перед сном?
– Нет. Хотя… принеси мокрое полотенце. У меня болят виски, я приложу компресс.
– Слушаюсь…
Я переоделась ко сну в ожидании экономки и укрылась одеялом. Разговоры о детях раздражали. Я не хотела их и сегодня ощутила это явно.
«Я люблю Морена и должна иметь детей только от него! Непременно добьюсь его любви. Не знаю как, но добьюсь. Но что делать с Эрихом? Я хорошо к нему отношусь, уважаю его. Порой кажется, что люблю, но как-то по-другому, не как Морена. Что-нибудь придумаю потом… Сначала навещу Эллис и Олова! Пусть Олов уверит меня в том, что я не сумасшедшая, чтобы добиваться взаимности у мужчины, который меня не любит! Может, всё не так плохо?.. Кларк сказал, что я – как луна, которой достойны только избранные. Он так выразился или нет? Не могу припомнить точно, но смысл был такой. Он посчитал себя недостойным меня, а я решила, что мой избранник ко мне совершенно холоден! Наверняка же он просто испугался моего признания! Да… выглядело это нелепо, – я улыбнулась воспоминаниям. – И как мне хватило тогда смелости?»
– Ваше полотенце, миссис Эрдон, – вошла Виржиния и подала его мне.
– Спасибо, можешь быть свободной. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, миссис.
«Да, вот так, побольше мучения на лице, – думала я, прикладывая полотенце ко лбу. – Пусть Эрих видит, что мне действительно плохо и не прикасается ко мне сегодня… Он так порадовал меня новостью о маскараде и возмутил упоминанием о своей маме! Почему я должна волноваться о том, есть мне о чём рассказать ей при встрече или нет?.. Моя жизнь настолько пуста и неинтересна, чтобы искать в ней события, которыми не стыдно и нескучно поделиться?.. Да, наверное, так и есть. Он прав… Допустим, я с удовольствием поеду в столицу и повеселюсь, а что будет потом – пока рано загадывать. Возможно, у Эриха появится ещё одно важное дело, и мы не посетим Билард, к тому же город так далеко… Я, не раздумывая побежала бы в Рикарс к Орнелу и Элле! Элла Морен, она такая… Как же я соскучилась по ней! Обожаю её за её сына! Кларк…»
Поистине, утро беспощадно развеивает все помыслы и твёрдые намерения, появившиеся накануне! Проснувшись и вспомнив всё то, что хороводом кружилось в моей голове вчера, я испугалась.
«Как я разберусь со всем этим?.. Как докажу Морену, что мы должны быть вместе и каким образом уйду от Эриха? Всё это чересчур трудно… Что подумают обо мне окружающие?.. Засыпая, я была уверена, что осуществить всё это намного проще!».
Мне не хотелось покидать кровать и звать прислугу для того, чтобы она меня одела. Я полностью погрузилась в размышления о том, что для меня на самом деле важно и как теперь быть. Настроение казалось испорченным. Совсем запутавшись без Регли, я терялась в сомнениях и страхах!
«Нужно, не откладывая написать Эллис!» – я подошла к столу, достала листок и взяла перо в руки. Стук в дверь отвлёк меня.
– Можно войти, миссис Эрдон? – заглянула Виржиния.
– Да…
– К Вам пришёл брат, мистер Ноун.
Я бросила взгляд на часы на стене, было десять.
– Только что пришёл?
– Да.
– Я иду.
– Вы не оденетесь?..
У меня не возникла необходимость привести себя в порядок. Сотни раз Шон видел меня по утрам в ночной рубашке, и я готова была в ней спуститься к нему в гостиную. Но в доме была прислуга.
– Собери меня поскорее, – велела я, быстренько умывшись и опустившись на стул перед зеркалом.
– Голубое или серое платье?..
– Всё равно.
Шон впервые пришёл сюда после моей свадьбы.
«Что должно было случиться, чтобы он сам ко мне явился? – волновалась я. – Может быть, он получил письмо от Эллис и теперь хотел узнать, не я ли подвигла сестру на этот шаг? Нет, приходить по такому пустяку, о котором он мог спросить меня при любой мимолётной встрече… Что-то ещё, что-то ещё…»
– Достаточно, Виржиния, позже подберём волосы наверх, – прервала я, как только прислуга провела пару раз расчёской по волосам. Ожидание брата могло затянуться на полчаса, что было совершенно ни к чему.
Шон стоял в гостиной у столика с газетами и бегло просматривал заголовки новостей. Я спустилась к нему и протянула навстречу руки. Он приветливо принял их и поцеловал мои щёки.
– Здравствуй, Шон.
– Здравствуй, дорогая. Ты в порядке?
– Да.
– Эрих сказал, что тебе вчера нездоровилось.
– Вы успели сегодня увидеться?
– Да, рано утром. Ты точно хорошо себя чувствуешь? Может, всё-таки что-то беспокоит?
– Шон, перестань, иначе я решу, что Эрих нарочно прислал тебя ко мне.
– Нет, это не так. Я здесь сам по себе. Мне необходимо с тобой поговорить. Наедине.
– …Пройдём в кабинет Эриха. Как твои дела? Ты пропал на целый месяц…
