За закрытой дверью

Даже отношения с Григорием начали меняться. Однажды вечером она впервые за долгое время просто села рядом с ним на диван и положила голову ему на плечо. Он замер, боясь спугнуть этот момент близости, и осторожно погладил её по волосам.

– Похудела-то как, – заметила её помощница на работе. – Влюбились что ли? – Марина только загадочно улыбнулась, чувствуя, как предательски краснеют щеки. Пять килограммов действительно исчезли без всяких диет, словно растаяли от внутреннего жара.

Вечерами она подолгу стояла перед зеркалом, разглядывая своё изменившееся лицо. В глазах появился какой-то особенный блеск, кожа словно светилась изнутри. «Господи, веду себя как влюбленная школьница,» – корила она себя, но все равно с особой тщательностью подбирала наряды для следующей встречи.

Андрей Павлович замечал эти изменения. Он видел, как Марина расцветает, становится более живой и настоящей. Как постепенно исчезает её привычная броня перфекционизма, обнажая нежную и ранимую душу. Он понимал природу её чувств и знал, что должен действовать особенно осторожно, чтобы не навредить этой хрупкой душе.

В своих заметках он написал: «Пациентка демонстрирует значительный прогресс в работе с базовыми проблемами. Появились признаки эмоциональной привязанности, требующие особого внимания и профессионального подхода.»

А Марина продолжала жить в новом для себя состоянии, балансируя между чувством вины перед мужем и трепетным ожиданием следующей встречи с психотерапевтом. Она понимала умом, что это все ненастоящее, что Андрей Павлович просто хорошо делает свою работу. Но сердце… сердце жило своей жизнью, заставляя её считать дни до следующей сессии.

Каждая встреча приносила новые открытия. Марина училась быть честной с собой, принимать свои чувства, даже те, которые раньше считала неприемлемыми. Она начала понимать, что её стремление к совершенству было лишь способом спрятаться от настоящих эмоций.

По дороге домой она часто ловила себя на том, что улыбается своим мыслям. Город за окном казался другим – более ярким, живым, наполненным возможностями. Даже московские пробки перестали раздражать – они давали время подумать, помечтать, почувствовать.

Психотерапия действительно стала для неё путешествием к самой себе. И пусть это путешествие оказалось сложнее, чем она представляла, с неожиданными поворотами и открытиями, Марина чувствовала, что наконец-то живет по-настоящему, а не существует по заранее написанному сценарию.

За окном падал первый снег, укрывая город белым покрывалом. Марина стояла у окна своего офиса, глядя на кружащиеся снежинки, и думала о том, как странно устроена жизнь – иногда нужно влюбиться в недоступного человека, чтобы начать ценить того, кто рядом. Нужно потеряться, чтобы найти себя. И может быть, именно в этом и заключается настоящая терапия…

Глава 8: Нарушенные ожидания

Декабрьское утро выдалось морозным. Марина стояла перед огромным зеркалом в своем офисе на двадцатом этаже бизнес-центра, придирчиво изучая свое отражение. Новое платье от Victoria Beckham идеально подчеркивало постройневшую фигуру, но что-то все равно казалось не так.

«Может, помаду поярче?» – подумала она, доставая из косметички любимую Chanel. Рука предательски дрогнула, оставив едва заметную красную точку над верхней губой. «Черт!» – Марина раздраженно схватила салфетку. – «Соберись, ты же взрослая женщина,» – строго сказала она своему отражению.

Время до встречи тянулось мучительно медленно. Марина пыталась сосредоточиться на работе, но цифры в квартальном отчете расплывались перед глазами. Она поймала себя на том, что уже в третий раз перечитывает один и тот же абзац.

– Марина Сергеевна, у вас встреча с инвесторами через час, – напомнила секретарша.

– Отмени, – бросила Марина, даже не подняв глаз от монитора. – Скажи, что-нибудь срочное возникло.

До кабинета Андрея Павловича она добралась раньше обычного. В знакомом подъезде пахло свежей выпечкой из соседней кофейни. Этот запах почему-то напомнил ей детство – воскресные походы с мамой в булочную, горячие плюшки с корицей…

Поднимаясь по старинной лестнице, она привычно пересчитывала ступеньки – двадцать семь до нужного этажа. На двенадцатой ступеньке, как всегда, скрипнула половица. Этот звук стал почти родным за последние месяцы.

Но сегодня что-то было не так. Открыв дверь кабинета, вместо знакомой фигуры в кресле она увидела молодого человека лет двадцати пяти. Его неуместно яркий галстук резал глаз.

– Здравствуйте, я Михаил, ассистент Андрея Павловича. «Он просил передать свои извинения – сегодня его заменю я», – произнес юноша с явным волнением в голосе.

Марина почувствовала, как внутри все оборвалось. Комната, ставшая такой привычной и уютной, вдруг показалась чужой и холодной. Даже любимый запах лаванды теперь казался приторным.

«Где он отрыл такого помощника, кофе варить не умеет,» – раздраженно подумала она, делая глоток предложенного напитка. Безвкусная бурда и близко не напоминала тот идеальный американо, который всегда готовил Андрей Павлович.

Молодой человек что-то говорил о продолжении работы, о важности регулярности сессий, но Марина едва его слушала. В голове крутился водоворот мыслей: «Почему он не предупредил? Заболел? Или просто решил отдохнуть? С семьей, наверное… с женой…»

Последняя мысль отозвалась неожиданной болью где-то под ребрами. Марина поймала себя на абсурдном желании позвонить Андрею Павловичу, просто убедиться, что с ним все в порядке.

– Простите, мне нужно идти, – прервала она монолог ассистента на полуслове. – Возникли срочные дела.

Выйдя из здания, она не сразу поняла, куда идти. Запланированного времени до вечера было еще много – последнее время она освобождала целый день после терапии, чтобы осмыслить сессию. А теперь что с этим временем делать?

Ноги сами понесли её в сторону Патриарших. Там, в любимой кофейне, она часто сидела после встреч с Андреем Павловичем, перебирая в памяти каждое его слово, каждый жест.

– Латте с миндальным молоком? – улыбнулась знакомая бариста.

– Двойной эспрессо, – отрезала Марина, чувствуя, как накатывает головная боль.

Устроившись у окна, она достала телефон. Палец завис над номером Григория. Внезапно захотелось услышать его голос, такой знакомый и надежный. Но что она ему скажет? Что расстроена отменой встречи с психотерапевтом?

За окном падал снег, превращая московскую слякоть в сказочное полотно. Марина смотрела, как снежинки кружатся в свете фонарей, и думала о том, как один человек может стать таким важным в твоей жизни. И почему его отсутствие вызывает такую пустоту внутри.

Телефон тихо завибрировал – сообщение от секретарши: «Марина Сергеевна, инвесторы очень настаивают на встрече. Может, перенесем на завтра?»

– Нет, – быстро набрала она, – я буду через полчаса!

Работа. Единственное, что всегда помогало ей справляться с эмоциями. Может быть, это и есть тот самый перфекционизм, о котором говорил Андрей Павлович, но сейчас ей нужна была эта привычная опора.

Допив остывший кофе, Марина решительно встала. В конце концов, она действительно взрослая женщина. У неё есть работа, муж, своя жизнь. И одна отмененная встреча не должна выбивать её из колеи.

Но где-то глубоко внутри противный голосок шептал: «До следующей сессии целая неделя…»

***

Андрей Павлович сидел на больничной койке, глядя в окно. Боль в желудке немного утихла после капельницы, но тревога не отпускала. Не за себя – за клиентов, особенно за Марину. Он знал, как важна для неё стабильность, как тяжело она переживает любые изменения.

Телефон лежал на тумбочке. Можно было позвонить, предупредить. Но именно эта мысль – «надо быть правильным, предупредительным» – остановила его. Очередной раз подыграть её потребности в контроле, в предсказуемости?