Юные путешественницы

Обедали снова шаньгами и яйцами, а ужинали уже в ресторане. Как оказалось, это заведение вовсе не для взрослых. Это как обычная столовая, только подороже и в очереди стоять не надо. Сиди себе за столиком и жди, когда тебя обслужат.

Этот день прошёл уже без приключений. Вечером ещё раз случайно встретились на палубе с Толиком.

– Ну, помощницы-морячки, завтра расстанемся?

– Ага, – грустно ответили подруги.

– Постарайтесь на обратном пути попасть на наш теплоход, мы вас бесплатно провезём.

– Ой, правда?! – обрадовались девочки.

– Правда. Вы посмотрите в Тобольске расписание, когда мы будем ехать от Омска до Салехарда и подгадывайте к нам.

– Ладно! Мы обязательно подгадаем на ваш теплоход – заверили подруги.

Ночь спокойно спали. Утром съели по булочке, припасённой с вечера после ресторана, направились к выходу. Толпа дружно, но дисциплинированно спускалась по трапу на берег. У трапа стоял Виктор.

– Здорово! – радовались подруги. – С Толиком вчера попрощались, а сейчас с Виктором попрощаемся.

Они долго продвигались к трапу, прижавшись к борту, смотрели на Виктора, надеясь, что он случайно поднимет на них глаза, но Виктор не видел их, пока они совсем не приблизились к нему. Девочки уже ступили на трап, когда он, наконец, заметил их.

– Всё, Виктор, до свидания, – попрощались они с парнем. – Мы постараемся на обратном пути на ваш «Мусоргский» попасть, – радостно пообещали они. Но Виктор в ответ холодно бросил: «До свидания», и тут же забыл о них, чем сильно обескуражил и задел самолюбие девочек. Так всё было хорошо, даже визит к капитану им устроил, а теперь…

Глава 4. В Тобольске

Через двое суток плавания снова супили на твёрдую землю. Только земля здесь вовсе не была твёрдой: покачивала девочек, плыла им навстречу и норовила свалить с ног. Шли к остановке, а дорога, как норовистая лошадка, так и качала их, чуть не подбрасывала. Приехали к автовокзалу, осмотрелись. По расписанию автобус на Вагай будет только после двух. Целых полдня в их распоряжении, чтобы погулять по Тобольску. Нашли камеру хранения, сдали свой чемоданчик, пошли пешком в сторону верхней части города. Тобольск делился на две части: на горе была его культурная часть, а внизу под горой – в основном промышленная. Бодро шагали по асфальтовой пешеходной дорожке, пока не увидели на своём пути кафе. Давно пора было основательно подкрепиться. Зашли, взяли, первое, котлеты с картошкой, компоты, сели за свободный столик у окна. Ели и смотрели в огромное – во всю стену – окно. И всё ещё плыли, плыли… За окном стояли многочисленные разнообразные машины, а девочки проплывали мимо них, сидя за столиком, с автомобильной скоростью. Это весьма забавляло их, но не очень нравилось. Ведь и под ногами почва всё ещё покачивала их. И долго ли это будет продолжаться?

Насытившись, пошли по дорожке дальше. Спросили у прохожих, как пройти в верхнюю часть города, узнали, что это не слишком далеко, и просто шли пешком, осматривали незнакомый город. На первом же перекрёстке увидели голубой ларёк. В их городке в таких продают мороженое. Заглянули. Точно – мороженое! И как много! Столько разных сортов!

– А какое вкуснее? – спросила Любка продавщицу. Но подруга опередила с ответом.

– Давай пломбир купим. Очень вкусный, я знаю, я пробовала.

Да, Люда ведь успела побывать и в Тюмени, и в Сочи. А в их маленьком городке продавали всего один вид мороженого – сливочное по тринадцать копеек. Купили по пломбиру. Пока шли до следующего перекрёстка, съели их. А тут ещё ларёк.

– Давай ещё купим? – предложила Любка. – Мне так понравилось! Очень вкусно!

Съели ещё по пломбиру. А на следующем перекрёстке ещё ларёк. Не сговариваясь, подошли к нему, купили по «Эскимо». Таким образом, пока подошли к подъёму на гору, съели штук по пять пломбиров и эскимо. Ларьков на их пути больше не было, да и не хотелось уже никакого мороженого. Стали подниматься по высокой крутой деревянной лестнице. Можно было проехать в объезд на автобусе, но они же не инвалидки, чтобы подъёма испугаться! Да и интересно же увидеть эту историческую лестницу с памятниками на её протяжении. Вот, например, этот памятник Ремезову, основателю Тобольска. Или памятник Ермаку, первооткрывателю земли сибирской, утонувшему в реке Вагай, что недалеко от Тобольска, после битвы с остатками войска хана Кучума. Переплывал реку и не выдержал тяжести доспехов, утащивших его на дно.

– Тут есть Тобольская тюрьма, а рядом с ней – церковь. Я это помню. В этой церкви крестили нас с братом.

Прошли мимо высокого тюремного забора из красного кирпича. За забором едва видна верхняя часть такой же красной тюрьмы. Направо от этого забора тянулся забор Тобольского Кремля из белого кирпича. Девочки зашли во двор, увидели красивую белую церковь. В церковь не стали заходить, не зная, можно ли вообще ходить в неё, просто чтобы посмотреть. Церковь ведь не музей. Походили по двору среди древних могил с древнерусскими надписями на надгробиях.

А время неумолимо двигалось вперёд. Пора было к автовокзалу.

Автовокзал находился не то, что в низине, а, казалось, даже в ямине. На территории автовокзала даже запах был очень неприятный. Любка сделала вывод, что это был запах выхлопных газов. Газам тут некуда выйти, они так и витали здесь, в огромной ямине. Да и запах этих выхлопных газов был не похож на запах в их родном городе. Видимо, газы приобретали здесь другой, тошнотворный запах именно из-за особенности низкой местности.

Подруги встали в хвосте очереди в кассу. Вскоре закрытое окошечко кассы открылось, и началась продажа билетов на Вагай. Девочки слушали разговоры людей в очереди, сами переговаривались. Подошла и их очередь. Любка только было протянула деньги в окошечко кассы, как кассирша буркнула, что продажа билетов прекращается, потому что на трассе пошёл дождь, дороги размыты. Окошко закрылось перед Любкиным носом, глаза её уткнулись в записку, написанную кассиршей: «Билеты не продаются в связи с плохими дорогами».

Девочки растерянно смотрели друг на друга, совершенно потеряв дар речи. Что же им теперь, ночевать на этом вокзале?

– Что будем делать? – спросила Любка. – Пойдём на улицу?

Вышли из здания, но смрад от машин мерзко дыхнул им в лица.

– Фу! – сморщилась Любка. – Меня тошнит от этого запаха.

Вернулись в здание, сели на свободный деревянный диван. Пригорюнились. Окошко кассы время от времени открывалось, но билеты продавались на другие рейсы. На поездку в Вагай не оставалось никакой надежды. На улице стемнело. В животах заурчало.

– Пойдём в буфет, – предложила Люда. – Пирожков купим.

Купили по два пирожка, вернулись на свои места. Любка надкусила пирожок, и запах выхлопных газов заполнил всё её нутро.

– Фу! Какой-то вонючий у меня пирожок, – снова сморщилась она. – А у тебя?

– Нормальный, – пожала плечами подруга. – Возьми другой.

Любка взяла другой пирожок, брезгливо понюхала его и снова поморщилась.

– Этот тоже воняет. Если хочешь, съешь все пирожки.

– Нет, давай мы твои оставим, может, потом поешь.

– Ну, тогда этот оставь, который я надкусила. А остальные съешь.

Люда съела два пирожка. Через час Любка всё же решила съесть пирожок: голод – не тётка. Но чуть откусила кусочек, чуть пожевала, как её сильно затошнило. Вскочила со скамейки и побежала на улицу – к туалету. Подруга последовала за ней. Любка едва успела добежать до дырки в туалете – её вырвало. Запах здесь усиливался, усугублённый запахом самого туалета. Любку буквально выворачивало наизнанку. Она не могла вздохнуть, этот запах туалета и смрада с улицы пронизывал её до самых печёнок. Уже внутри ничего не оставалось, даже желчи. Наконец, она смогла вдохнуть полной грудью этот вонючий воздух, заторопилась прочь отсюда, из туалета, к зданию вокзала. Вернулись к дивану. Люда с состраданием смотрела на подругу. Через полчаса она протянула ей пирожки.

– Может, поешь? – участливо спросила она. Любка от одного только взгляда на пирожки вновь почувствовала вкус с запахом выхлопных газов.

– Ой, нет, – поморщилась она. – Ты ешь их, если хочешь. Меня от одного их вида тошнит… Но как же мы тут целую ночь будем? Я же умру от этого запаха. И что это за бензин у них такой?

Люде пришлось съесть пирожки. Стали расспрашивать людей, как можно выбраться отсюда на Вагай. Кто-то посоветовал:

– А вы езжайте сейчас на автобусе до пристани. Там есть теплоходик до Карелино, он поздно вечером отправляется. Вы успеете на него, если сейчас поедете. А из Карелино уже доберётесь до Вагая.

Девочки поблагодарили за совет и побежали на остановку. Через несколько минут они уже выбрались из этого вонючего района и подъехали к пристани. Сразу купили билеты до небольшого посёлка Карелино, заняли сидячие места внизу «ОМика», склонили головы на плечи друг друга и задремали. Ночью прибыли на пристань Карелино, сонно моргая, пошли в помещение пристани. Подошли к открытому окошечку кассы, спросили:

– Скажите, у вас тут можно где-нибудь поспать?

– Да, у нас есть комната отдыха, – обрадовала их кассирша. – Платите, я вас провожу.

Кассирша провела девочек в просторную комнату, в которой в два ряда стояло десяток кроватей. Девочки расположились на двух стоящих рядом кроватях и мгновенно уснули. Утром их никто не будил. Спали, пока не выспались. Любка поднялась с постели и почувствовала во всём теле мелкую дрожь. Оделись, стали заправлять постели. Девочка едва стояла на ногах: коленки дрожали и подгибались. Кое-как застелила постель.

Глава 5. В Карелино

– Ох, как мне плохо! – жаловалась она подруге. – И живот подвело, есть хочу. Прямо трясёт всю.

Вероятно, её вчера выворачивало не только от запаха на автовокзале. Скорее всего, из неё выходило непомерное число съеденного мороженого. После того дня в Тобольске Любка лет пятнадцать не то, что есть, а даже смотреть на мороженое не сможет. Даже мысли о нём будут вызывать у неё приливы тошноты.