Кукольник
– Может, просто прошли мимо и не заметили, – хмыкнул Денис и пожал плечами, погладил пальцами её ладонь. Он хотел её успокоить и поддержать. Всё, как и должен делать любящий свою подругу парень. – Хочешь, зайдем в эту комнату? – спросил он у девушки, и Наташа, зажав губы, как она это любила делать, закивала головой.
Тёмная комната с двумя узкими окошками по задней стене, закрытыми светлыми полосами тюли, и книжным шкафом с открытыми полочками между ними, полными различных книг, коробочек и бумаг. Посередине комнаты стоял широкий письменный стол и кресло с облупившейся тёмно-зелёной кожаной обшивкой. На столе тоже лежали книги, бумаги и письма. – Кабинет, – проговорила по слогам Катя и, пройдя по комнате, принялась разглядывать книги на покрытых пылью и паутиной полках. Она взяла одну книгу с полки, пролистала жёлтые страницы, отдающие запахом сырости и гнили, и чихнула, потом ещё раз чихнула, после чего закрыла книгу и вернула на полку.
И тут она была права. Это помещение действительно являлось когда-то кабинетом семейства Арчеров. – Снова счета и всякого рода письма. – Антон принялся ковыряться в бумагах, лежащих на столе. – И тут счета тоже. А тут напоминание об уплате долга. – Он положил письма на место и поднял записную книгу, принявшись переводить неразборчивый подчерк, хоть и красивый. – Ничего не понятно. – Хмыкнул он и положил книгу туда же, откуда её взял.
Наташа не отставала от остальных в плане обхода комнаты. – Посмотрите, – проговорила она, сняв с одной из книжных полок старую фотографию, стоящую без рамки. Она была просто прислонена к книгам и держалась на честном слове. – Вот эту пару я видела в зеркале. – И вся компания сразу сбежалась к ней. Уж больно интересно всем стало посмотреть, кого же Наташка там в зеркале увидеть могла. На фото были изображены молодой мужчина средних лет с длинными, почти белыми волосами приятной наружности, высокий и стройный, и сидящая в кресле с невысокой спинкой девушка, что, казалось, была на несколько лет моложе его. Ухоженная и красивая. Волосы хоть и были тоже светлыми, но всё же не настолько, как у мужчины. Хотя черты лица были схожи, отчего было понятно, что они являются друг другу братом и сестрой.
Антон забрал из рук Наташи фотографию и, перевернув её, прочитал надпись: «Мистер Райс и миссис Диана Арчер. Любящие брат и сестра. С лучшими чувствами от вашего друга». Он хмыкнул и, перевернув фото, снова разглядел людей на нём, после чего вернул фото Наташе. «Катюх. Прям как мы с тобою».
– Да! Да! – проговорила Катя и снова расчихалась.
– А это похоже на чек. Смотрите? – Денис среди бумаг разглядел очень даже интересную бумажку с банковскими отметками и цифрами, вырисовывающими крупную сумму с четырьмя нулями после пятёрки. – Или как там называлась такая бумага?
– Денег, видать, кто-то семье подкинул, – снова чихнула Катя, да так громко, что её чихание разнеслось звонким эхом по всему помещению.
Но вот дверь скрипнула, открылась сначала слегка, после чего распахнулась сильнее, и на пороге появился странный мужчина лет шестидесяти с взлохмаченными, торчащими в разные стороны седыми волосами, толстым пузиком, короткими ножками и очками с толстыми линзами. Катя, как увидела этого человека, сразу же раскричалась, затряслась и в один прыжок пересекла расстояние и спряталась за спиной брата. Наташа тоже подошла ближе к Денису, что сразу же обвил пальцами её ладонь. И лишь Витька стоял посреди комнаты как ни в чём не бывало и смотрел на мужичка как хозяин дома на незваного гостя. – Здрасте? – проговорил мужичок недовольным голосом, разглядывая молодых людей и расставив руки по бокам, от чего казался еще смешнее и стрёмнее. – Вы кто такие и что тут делаете? – Но ребята смотрели на него, совсем не понимая английских слов.
– Что он от нас хочет? – прошептала Катя на ухо брату, и тот пожал сперва плечами, но потом проговорил фразы, которые понял. – Он спросил, кто мы и что тут делаем, – проговорил Антон.
– Русские, значит? – спросил мужичок и, хмыкнув, сделал шаг вперёд и вошёл в кабинет. – Я вас спрашиваю, что вы забыли в этой развалюхе? – его голос был громким, а произношение чётким. Казалось, этот человек лучше самих ребят владел русским языком. – Что за кошмарные развлечения у современных детей? Лазают они по развалинам и ищут приключения на свою задницу. Тут в любой момент может пол провалиться или чего хуже. Упадёте, разобьётесь, шею свернёте или башку разобьёте! – ругался на молодых людей мужичок.
– Мы вообще-то не детишки! – с явным недовольством в голосе возразил Витька. – Мы все совершеннолетние и паспорт имеем!
– Во оно как? – мужичек от переполняющего его возмущения по-странному вытянул шею, что, казалось, сделало его еще смешнее. – Это, конечно, сильно меняет дело! Так вас хоть сумеют по паспорту опознать, если вы, конечно, такие все из себя взрослые, не забыли их с собою взять!
– Не забыли мы паспорта взять! – столь же резко ответил Витька. – А еще я не забыл взять с собой кошелёк. – после чего достал свой бумажник, раскрыл его и вытянул две стодолларовые купюры. – Быть может, вы перестанете быть таким вредным стариком и вместо нравоучений расскажете побольше об этом доме? Если, конечно, вы что-то об этом доме знаете!
Мужичок сразу поменялся в лице и изменил позу. Секунды раздумий и хмыканья. – Почему же не знаю? – он подошел ближе к Витьке и забрал из его рук деньги. Пересчитал их и убрал в свой карман. – Историю этого дома я очень даже хорошо знаю. Этот дом принадлежал семейству Арчер. А последними хозяевами были Райс и Диана Арчер. – мужчина забрал фото из рук Наташи и как-то странно задышал. Казалось, был взволнованным. Он медленно провёл большим пальцем по силуэту Дианы, с неким трепетом, может, даже влюблённостью. После чего снова вздохнул и вернул фото Наташе. – Диана так красива на этом фото, такая чистая, неземная. – и тут его голос перешёл на еле слышный шёпот. – В тот день она была сильно расстроена чем-то и совсем не хотела фотографироваться, но брат уговорил её сделать последний совместный снимок.
– Кому этот дом принадлежал, мы и так уже успели узнать из обрывков газет и кучи писем с извещениями, – громче выразил своё недовольство Витька, казалось даже, не заметив тех последних слов, сказанных этим странным мужчиной.
– Тогда чего же вы хотели узнать? – хмыкнул старик с выражением лица, говорящим, что он деньги уже не вернёт. – Быть может, о том, что этот дом был проклят и неприкаянная душа до сих пор блуждает среди развалин этого дома?
– Неприкаянная душа? – прошептала Наташа. Её голос выдавал и страх, и в то же время любопытство. – Как это? – задала новый вопрос Наташа, и мужичек по-хозяйски обошел стол и присел в кресло. Принялся рассказывать историю этого дома.
– Когда-то очень много лет назад мистер Арчер познакомился с совершенно невероятной женщиной. Её имя было Мэй. И была она родом из восточных земель. Мистер Арчер очень полюбил эту женщину. Взял её в жёны, привёл в свой дом. Она родила ему двух детей. Райса, а потом Диану. Вы можете увидеть по фото некие отголоски восточной внешности в их лицах. Хоть и не сильно выраженные. Мэй была известна как создательница невероятной красоты вырезанных из дерева куколок. Этому ремеслу она и сына обучила. Диана же была не очень способной ученицей в плане резьбы по дереву, но зато в шитье и вязании ей не было равных.
– Значит, это его та страшная комната на втором этаже? – спросила Катя, выглянув из-за спины брата. – Мы там были. Там цепи и разные инструменты для резьбы по дереву и детали, и странный рисунок.
– Это была мастерская Райса. После смерти матери он вплотную занялся созданием кукол из дерева, – ответил на вопрос девушки мужчина.
– Ага, – высказал Витька. – Папа Карло недоделанный!
– Человек лишь делал то, что приносило ему больше денег, – достаточно спокойно сказал мужчина.
– Именно так и я сказала! – вставила своё слово Наташа.
И вот все умолкли, и мужчина продолжил свой рассказ. – Мистер Арчер был достаточно ранимым человеком, легкомысленным, доверчивым и ко всему этому азартным. Таких людей легко подбить к излишней трате денег. Что в итоге и выходило. Он много пил. Стал завсегдатаем казино и в итоге проиграл все деньги семьи. А потом залез в долги. Хотел было заложить дом, и вот тогда его жена показала своё я. – Мужчина слегка прокашлялся. Казалось, он хотел пить, но, увы, ни у одного из них не было под рукой воды. – Мэй называли ведьмой, и, возможно, так оно и было. Или, может, она именно так запугивала мужа и окружающих злых людей. Тут уже лишь Бог их знает. Говорят, что она прокляла этот дом, призвала неприкаянную душу, что когда-то могла погибнуть в нём и остаться витать бестелесной оболочкой. В итоге люди поверили в это, и никто не захотел с этим домом и его хозяйкой связываться. Так они и жили. Мэй пыталась удержать мужа от нового похода в казино и при этом заработать денег для погашения его долгов. И когда мистер Арчер умер, его семье стало тяжелее. Мэй тянула на себе и детей, и этот дом, и долги мужа, про которые не желал забывать мистер Ридчастер. Хозяин казино и многого чего еще. Вскоре и Мэй умерла. И все обязанности перешли её детям. Не надо рассказывать о том, как относились люди к Райсу и Диане. Их кто-то боялся, кто-то презирал, кто-то считал ниже грязи на мостовой. Но были и те, кто понимал их. Кто пытался помочь. Одним из таких людей был молодой констебль, направленный в наш городок для расследования загадочных убийств.
– Значит, всё же был убийца, – хмыкнул Антон, сложив руки на груди. – Значит, я правильно перевёл статью.
– Примерно так. Точно уже не расскажу, так как свидетелей тех лет уже и в живых-то нет. А про хозяев этого дома нынешнее поколение по бабушкиным сказкам знает.
– Понятно, – качнул головой Антон.
– А мне вот интересно, вы-то кем будете? – Витька, как всегда, был готов подлить очередного масла в огонь.
– Я живу в этом городе очень много лет уже, – ответил совершенно спокойным голосом мужчина. Казалось, его просто невозможно было рассердить или заставить нервничать. – Мне нравится здесь. Тихо и спокойно. И в то же время все друг друга знают. А потому заранее знаешь, от кого и что ожидать.
– А откуда вы так хорошо русский язык знаете? – новый вопрос от неуёмного Витьки не заставил себя долго ждать.
– Так потому что я в России родился. И имя у меня самое простое и русское – Иван. Ну а для местных жителей я Чарли. И вы меня можете Чарли называть. Так мне привычнее. – развел руками мужчина и, поднявшись с кресла, снова обошел стол и сделал несколько шагов к двери. – Некоторое время жил в Лондоне, а потом, проезжая мимо, увидел этот городок. Прожил здесь несколько дней, а потом решил остаться здесь жить навсегда. Уж очень здесь хорошо, тихо и спокойно. – Он сделал еще пару шагов к выходу, но, казалось, не спешил уходить. – Вы бы, ребята, уходили из этого дома, аварийный он. Ненадежный.
– А вы могли бы нас по этому дому поводить и пересказывать еще про его обитателей? – достаточно громкий голос Наташи заставил мужчину остановиться и обернуться. – Уж очень хочется всё тут увидеть и узнать. – говорила девушка, а мужчина всё слушал её и слушал. – Там есть второй этаж, и мы видели там такую красивую резную дверь, двухстворчатую. Хотелось увидеть, что там такое. Но вот как пройти туда, не знаем.
– Есть еще одна лестница. – ответил мужчина. – Со стороны прихожей. Странно, что вы её сразу не заметили.
– На самом деле мы много чего сразу не заметили. – В разговор вмешался Денис. – Вот, к примеру, дверь в этот кабинет. Мы её не увидели сразу. И картины в коридоре, и ковровую дорожку.
– Какую еще дорожку? – хмыкнул мужчина и вышел в коридор, а следом за ним и молодые люди. – Нет никакой дорожки. – И действительно, в коридорчике пол был голым. Паркетные доски, слегка покошенные и кое-где отломанные, наполнялись черными полосами от сырости и старости.
– Странно? – протянула Наташа. – Мы же все видели здесь ковровую дорожку бордового цвета и с синею каймой по бокам.
– Возможно, это ваше воображение разыгралось, – подметил мужчина. – Такое бывает в подобных атмосферных местах.
– Так вы нам покажете дом? – Катя уже не пряталась за братом, а вела себя достаточно уверенно и спокойно. Казалось, и бояться уже было нечего. И почему-то этот странный мужичок располагал к себе.
– Конечно, – ответил мужичок. – Вы же мне заплатили денег, так почему бы не показать мне вам эту развалину и не рассказать историю Арчеров, какой её знаю я.
Часть 3 Неприкаянная душа
Много лет назад.
Дождавшись, когда за окнами потемнеет, он зажег от маленького огарка достаточно толстую новую свечу, с трудом вмещающуюся в его достаточно большую ладонь. Сейчас в его голове царила некая идиллия. Та странная и опьяняющая музыка, которая всегда у него играла в голове снова и снова, наполняя фантазией и желанием творить. Создавать незабываемые по своей красоте и реалистичности куклы. Почему он любил работать по ночам? Казалось, он и сам не мог ответить на этот вопрос. Может, потому что ему никто не мешал. Никто не отвлекал его от работы, кропотливой и аккуратной. И потому он всегда работал именно так. В темноте ночи лишь при свете вот такой свечи. И этого было достаточно, чтобы создать очередной шедевр.
Он медленно брел по коридору того небольшого двухэтажного домика, в котором жил, поднялся на второй этаж и открыл дверь своей мастерской. Уютная на вид комнатка была небольшой, но при этом вмещала в себя все нужные ему инструменты и материалы. Несколько бревен, длинных и достаточно толстых, стояли возле окна прислонёнными к стене. С другой стороны, вдоль стены, два верстака. На одном он распиливал бревна и обрабатывал дерево, на другом уже собирал детали конструкции в единое целое. С другой же стороны стоял столик, на котором лежала палитра и краски, парики из натуральных волос. То, к чему он был всегда придирчивым. Хоть и сам не знал, почему он был противником искусственных волос. Может, потому что натуральный волос был более мягким и нежным по ощущению. И это была одна из деталей, что делала его творения более живыми. Парочка манекенов с платьями и шляпками. Наряды, которые шила его сестра для благородных дам и были забракованы покупательницами и отвергнуты, вполне подходили для тех кукол, которые он создавал. Кукол, которые так часто заказывали у него любители экзотики, как он сам их и называл.
Вот он сделал несколько шагов вперёд и поставил свечу на тот стол и окинул взглядом полупрозрачную черную ткань, украшенную крупным кружевом по кайме. – Сестрица опять зазря работала всё утро. – хмыкнул он. Его голос был недовольным и усталым. Как же ему хотелось вырвать себя и свою сестру из тех цепей, в которых их загнала их семья. То желание вылезти из нищеты. На что они были готовы ради этого. И, может, именно потому он и взялся сейчас за этот невероятный заказ, сделанный одним из местных властных чиновников. Любитель странных игр и порочных действий. – И зачем только этому ублюдку понадобилась кукла, так сильно похожая на девушку. Хотя! – он хмыкнул снова. Ведь тот чиновник был не единственным и, конечно же, не первым, кто покупал у него подобную куклу. Мужчина подошел к окну и, взяв в руки недокуренную сигарету, лежащую на грязной и уже переполненной пепельнице, покрутил её между пальцами, приминая табак, закрученный в плотную бумагу. – Мои куклы так похожи на живых женщин, что это вполне может спасти от одиночества. Быть может, потому их так любят эти люди. Куклы, которых он создавал по тому описанию, что требовали покупатели. И в этом он был мастером. Несравненным скульптором, вырезающим по дереву невероятные формы и черты. Мужчина глянул на окно. На улице стало еще темнее, от чего он улыбнулся слегка и завязал свои светлые длинные волосы в хвост черной лентой, снял рубашку, полностью оголив подтянутый и крепкий торс. – Нус. Приступим к работе. – проговорил он и, прикусив зубами сигарету, поднял с подоконника заготовку для головы и, вглядываясь в неё, словно вырисовывая мысленно нужные заказчику черты лица, он прошел по комнате и подкурил сигарету, наклонившись к той свече, что принес.
Мужчина выпустил дым, и вот в его голове снова заиграла та музыка, и фантазия понесла его в мир, в котором он был и царём, и богом. И был самым сильным и могущественным. Он сперва закрыл глаза, что-то пробурчал себе под нос. Видимо, подготовившись к процедуре, и вот снова затянувшись, выпустил дым в потолок. Взяв стамеску и небольшой молоточек, он принялся вытёсывать лицо. Тонкий и ровный носик, пухлые и сладкие губки, сложенные в нежный бантик, к которым хотелось прикоснуться своими губами поцелуем, крупные глаза. – Ты будешь одной из самых красивых моих фантазий. – проговорил он, коснувшись большим пальцем тех губ. Казалось, ему сейчас хотелось почувствовать их мягкость и тепло. Хотелось, чтобы это лицо и эти губы, глаза желали его так же, как он желал их. – Как жаль, что ты лишь дерево. – Он вздохнул и вот снова затянув сигаретку, выпустил дым. Дым, который уже был нестерпимо горьким, от чего пришлось положить голову куклы на верстак и быстрым шагом пересечь комнату, опустить остаток сигареты в пепельницу. – Ладно! – проговорил он более резко. Теперь он принялся вырезать её торс. Тонкая талия, округлые ягодицы. Грудь, что полностью вмещалась в его большие ладони. Он поглаживал их в тот момент, когда шлифовал. Когда придавал форму слегка торчащим, словно при возбуждении соскам. Всё аккуратно и кропотливо. Работа, которую он любил, а потому и отдавал этому процессу всю свою душу и чувства. Далее ноги и руки. Каждый пальчик, каждый изгиб. Всё сведено к идеалу. И, может, он иначе и не умел.
Теперь оставалось соединить все детали металлическими скобами. Коленные чашечки и локти. Плечи и сгибы кистей и стоп. Шея. Каждый суставчик. Каждый пальчик на руках и ногах. Всё двигалось и работало. Теперь она больше походила на девушку, чем на деревянную болванку. Он взял кисть и палитру, обвел красным контур её губ, каждую прожилку, каждую складочку. После смочил кисть, и теперь его кисть коснулась зеленой краски. Теперь он придавал цвет её глазам. Зеленоватые краюшки переходили в карий и янтарный ободок вокруг зрачка. – Идеально, – прошептал он, и вот теперь оставалось выбрать волосы. Почему-то именно тот темно-каштановый ему сейчас был пригляднее всех. Он встал с высокого стула, на котором сидел во время покраски лица куклы, и принялся перекладывать парики. Слегка желтоватые и такие нежные. Он сжимал их в ладонях, водил пальцами по волоскам. Цвет, который указал заказчик. И почему его душа совсем не видела эту красотку блондинкой? От чего он положил этот парик на стол и поднял другой. Темно-каштановый с легкими кудрями. – Давай посмотрим на тебя, – он надел на куклу парик и улыбнулся. На него смотрела сейчас мечта. Лицо, которое не могло не вызывать эмоций и улыбки. Красивое и нежное и в то же время страстное и желанное. Губы, что молили прикоснуться к ним поцелуем. Глаза, что зазывали к себе ближе. И волосы, что обрамляли её лицо, выделяли скулы. Делали её ярче. – Настоящая красавица, – теперь он не мог прекратить смотреть на неё вот так. Взглядом, полным восхищения и тоски, ведь у него самого не было постоянной девушки. И не знал он той удушающей ласки и тепла, о котором мечтает любой мужчина. Которую жаждет, глядя на подобные красоты девушек. И хоть имел он любовниц, но всё же это было не то. Их он не мог назвать родными, не мог назвать своими. Это было лишь отголоском отчаянья с обеих сторон и поиском утешения. Не более. Да и тот факт, что Агнес уже две недели не приходила к нему, бил по вискам желанием слиться с кем-то другим в эротическом танце. Молодой мужчина снова хмыкнул и задумался. Надо было теперь выбрать кукле платье.
– Брат! Уже утро! – раздался за дверью громкий голос сестры, отвлекший его от тех раздумий и фантазий. – Ты всю ночь работал. Иди теперь отдохни!
И он снова вздохнул. И снова его взгляд упал на этот тонкий и желанный силуэт. – Уже иду! – громче проговорил он, так чтобы сестра его услышала и отошла от двери. Быстрым движением руки он стянул со стула ту самую полупрозрачную черную ткань и прикрыл ею деревянное тело. – Я к тебе еще вернусь! – обратился он к кукле, словно она была живой, и вышел прочь из помещения мастерской, захлопнув за собою дверь, но не запирая её на ключ, что было странно, ведь обычно он именно так и делал. Никогда не оставлял дверь открытой.
Усталость утягивала его, и он, не снимая штанов, лишь сбросив с ног ботинки, зацепив их нога об ногу, забрался на кровать и, подмяв подушку, уснул крепким сном. Но вот раздался скрип дверных петель, такой противный и пронизывающий звук до мозга костей. Звук, от которого хотелось сморщиться и закрыть ладонями уши. Он поднял спину и огляделся. Но комната была пустой, как и прежде. И, как и прежде, тишина окутывала его. И та дверь. Она была закрыта. – Странно! – пробормотал он, но, спустив всё на своё больное воображение и усталость, опустился обратно на кровать. И снова раздался рядом звук. Теперь это уже больше походило на звяканье цепей, что висели обычно в его мастерской. Те цепи, на которых он подвешивал кукол для того, чтобы покрыть их бежевого цвета краской и совсем скрыть то дерево, из которого они были созданы. Всё для того, чтобы куклы еще сильнее походили на людей. – Кто здесь? – он снова поднял спину и теперь уже не мог отвести взгляда. Перед ним стояла красивая молодая девушка, чье тело покрывала лишь тонкая прозрачная черная ткань. Темно-каштановые волосы ложились на плечи каскадом, и та улыбка, что, безусловно, могла свести с ума любого. – Кто ты? – спросил он в тот момент, когда девушка двинулась вперёд и, изогнувшись с плавностью кошки, забралась на его кровать, медленно подползая к нему. – Я понял. Это лишь сон. Ты мой сладкий сон. На что девушка кивнула головой.
Она провела одной ладонью по его ноге, плавно перебирая пальцами выше по обнажённой груди, по его бледной, казалось, давно не видевшей дневного солнца коже. – Раз ты сон, то я готов погрузиться в него полностью. – прошептал он в тот момент, когда её ладонь скользнула выше, и вот она, подтянувшись, зацепившись за его шею, выпрямила спину. – Что ты хочешь сделать со мной? – он улыбался сейчас, переполненный желания сейчас. В тот момент, когда она смотрела на него вот так. С неким полным страсти прищуром и незабываемой похотливой улыбкой. Девушка хихикнула слегка и приподняла выше вторую руку, в которой держала ту самую цепь, на которой он подвешивал кукол. Цепь демонстративно качнулась в такт тому взгляду, что упрашивал его дать разрешение на более извращенные шалости. – Что ты хочешь сделать сейчас? – спросил он, стягивая с её тела ту прозрачную ткань, сжимая её пальцами, тянул сильнее, обнажая такую красивую упругую грудь и живот, круглые бархатные бедра. – Я согласен. – протянул он фразу дребезжащим голосом, уже не в силах сдерживать свои желания и порывы. Мужчина отбросил в сторону ткань и принялся ласкать руками её грудь, сжимать их ладонями. – Какая ты красивая. – его голос уже больше походил на стон, чем на обычную речь, и вот она приподнялась выше и, толкнув ладонью его в грудь, заставила опрокинуться спиною на подушки. Теперь она была более властной, такой жестокой. В меру его желания. Казалось, всё, что она делала, полностью соответствовало его желаниям и фантазиям.
И девушка завела одну его руку выше, потом вторую, игриво посмеиваясь и улыбаясь, не спуская с него взгляда, обмотала его запястья цепью. Сперва одну руку, а потом вторую, после обмотав ту цепь вокруг тянущихся к потолку деревянных балок кровати, что держали свисающий над головой полог цвета топлёного молока. – Это уже интересно! – он был в предвкушении и полной готовности поддаться ей. Играть в ту игру, что затеяла эта неземная фея из его снов. Такая желанная и такая нежная. Полностью властвующая над его телом и разумом. Теперь она была готова ринуться в бой и, расстегнув ремень на его штанах, стягивая их с него, словно дикая кошка, мечтающая вцепиться в жертву когтями, отшвырнула его штаны на пол и забралась сверху мужчины. – Делай всё, что хочешь! – прошептал он и закрыл глаза. Сейчас он чувствовал, как её возбуждённая кожа касается его ног, трётся об него в желании быстрее покончить с этим в тот момент, когда руки, наоборот, не спешили и медленно поглаживали его грудь. Девушка сперва подползла выше, и теперь он уже чувствовал её низом своего живота. То ощущение, что заставляло и его возбудиться и налиться тонусом мышцы. Она прильнула к нему, целовала его губы и щёки, медленно спускаясь ниже и вырисовывая языком некие узоры на его коже. Дыхание, что было таким холодным, пронизывало его в тех местах, где кожа намокла от её слюны, от чего покрывалась волной мурашек. Таких желанных и сильнее возбуждающих, сильнее и сильнее с каждым её движением ниже, и вот она была уже возле его основания. Обхватывала его пальцами так нежно и сладостно сжимая, то опускаясь ниже, то поднимаясь вновь, водила по нему рукой. И вот он уже не мог говорить. Не мог произнести ни слова, и лишь лёгкий стон слетал с его губ, поглощённый теми ощущениями, которые он уже успел позабыть. Сколько времени прошло с его последней близости с женщиной, готовой властвовать над ним, казалось, он и сам уже не помнил, может, потому и видел сейчас вот такие сны.
