Падающая звезда

Наконец, они оказались в зале с мебелью. Ровно по центру круглой комнаты стоял круглый стол и вокруг него полукруглые кресла, рассчитанные на рост загадочного инопланетянина. Он вполне комфортно сел, в то время как Алине пришлось карабкаться, чтобы занять свободное место.

Не успела она сесть, как из ниоткуда появился симпатичный белоснежный робот с большим подносом в щупальцах. Он ловко поставил в центр поднос и разложил перед девушкой прямоугольные тарелки со странными столовыми приборами.

– Сейчас день или ночь? – поинтересовалась Алина, чтобы понимать завтрак это или ужин.

– Не совсем уместно для космоса. Здесь нет дня и ночи.

– Вы наверняка живете по правилам своей планеты. А на ней, скорее всего, есть день и ночь.

– Есть. А на вашей планете?

Алина улыбнулась в ответ, потому что такие вопросы задавал Вед, когда они изучали язык. Но почти сразу улыбка пропала с лица, а в голове засела единственная мысль: «Вот же гад непорядочный!»

– Четыре времени суток: утро, день, вечер и ночь.

– У нас два – светлое и темное время. Но каждая планета вправе выбирать удобный для себя учет.

– Мне рассказывали, что ваши лиинцы стараются все унифицировать. Видимо, у них не очень хорошо получается.

– Не всё. Мы даем абсолютную свободу в выборе. Любая раса может пользоваться удобным ей способом подсчета времени и расстояний, своим языком и традициями. Но для удобства общения между разными расами мы предлагаем использовать общий язык и общие меры.

– Так это вы лиинцы? – чуть не поперхнулась Алина. – Простите, не хотела вас обидеть.

– Я нисколько не обижен. – Инопланетянин протянул овальную тарелку с чем-то зеленым, похожим на водоросли. – Попробуйте, это не должно вам навредить. К сожалению, у нас пока нет данных о том, какая пища для вас предпочтительней.

– Все что угодно, но только не глисадинские сопли.

– На Глисаде специфическая еда. – Инопланетянин едва заметно кивнул.

– Вы простите, но я забыла ваше имя. Я помню, вы говорили, но…

– Ничего страшного. Вы были в плохом состоянии. Мое имя Инг.

– Алина. – девушка улыбнулась по привычке, чтобы казаться дружелюбнее.

– Я запомнил.

– Ну так, Инг, какие у нас планы? Я знаю, что незаконно нахожусь в вашем Альянсе. У меня нет документов или разрешений. – Она отправила в рот зеленые водоросли и встрепенулась от буйства вкуса во рту. – О, это вкусно!

– Хорошо, что вам понравилось. В противном случае пришлось бы нести следующее блюдо и время еды могло бы затянуться.

– А мы куда-то спешим?

– Да, вы всегда спешите, а мы стараемся успеть за вами, – философским тоном произнес Инг.

– В каком смысле?

– Не обижайтесь, я знаю, эта тема не очень приятна. Я говорил о времени. Иногда мы забываем, как скоротечна жизнь большинства рас Альянса. Вы тоже не исключение. По нашим сведениям, половина уже прожита, верно?

Тема действительно так себе.

– Ну, что же, я надеюсь чуть меньше половины. Но если брать среднее значение по моей планете, то вы правы, около половины жизни я уже прожила.

– Вам не грустно от этой мысли?

– Вы смеетесь?

– Даже в мыслях не было.

– Ну хорошо. – Алина отложила странную вилку, больше похожую на миниатюрные вилы, и решила блеснуть перед инопланетянином жизненной философией: – Наша, как вы говорите, скоротечная жизнь – самое прекрасное, чем могла наградить природа.

– Простите, я не совсем понимаю. Кто такая «природа»?

– Ну… космос, вселенная. То, что создало нас всех.

Инг положительно кивнул.

– Ну так вот. За короткую жизнь мы должны очень много всего успеть: вырасти, научиться, влюбиться, разбить сердце себе или кому-то другому, потом найти ту или того единственного, оставить потомство, работать, мечтать, творить, смеяться и грустить. Столько всего за такой ничтожно маленький отрезок времени.

– Как и многие расы, – согласился Инг. – Но есть что-то, что выделяет вас среди остальных?

– Мы считаем каждого человека уникальной личностью, но также знаем: для того, чтобы сделать что-то большое, что-то великое – одного человека порой недостаточно. И мы собираемся в группы: большие и маленькие. Каждая группа творит что-то свое: большое и маленькое. И вот так годами и столетиями мы идем своим путем. И знаете, Инг, я без понятия, сколько еще времени нам потребуется для того, чтобы достичь ваших технологий. – Алина обвела взглядом помещение вокруг себя, намекая на корабль. – Но мы придем к ним рано или поздно. Меня уже не будет. Возможно, даже вас не будет. Но мы однажды прилетим к вам и поздороваемся. Обещаю.

– Ваши технологии уже позволяют передвигаться в космосе на большие расстояния?

– Пока не особо. Но у нас есть Международная Космическая Станция. На орбите… Маленькая… Но есть.

– И вы сами прошли весь путь? Это замечательно.

– Надеюсь, да. Судя по вам, мы не самая гениальная раса во вселенной, но мы учимся. Мы постоянно совершаем ошибки, что-то придумываем, что-то забываем, но снова и снова учимся. Иногда у нас рождаются люди, которые меняют весь мир. Часто они не столько одаренные ученые или творцы, сколько гениальные мечтатели.

– Значит, мы с вами похожи, Алина. Мечтатели есть и у нас.

– И о чем вы мечтаете, Инг?

Глаза собеседника едва заметно потемнели.

– Это так важно?

– Я мечтаю о двух вещах: либо вернутся домой, к родным и близким, либо изучить весь ваш Альянс, побывать на каждой планете.

– Мне очень жаль вас расстраивать, но оба варианта не имеют права на жизнь.

– Почему?

– Мы так и не смогли определить местоположение вашей планеты, хотя приложили к этому много усилий. Мы нашли корабль, на котором вас перевозили, но, к великому сожалению, никаких координат в базе нет. Мы также не нашли выживших. Есть предположение, что навигационная система корабля была неисправна изначально, поэтому он совершенно случайно оказался в вашей системе, заметил сигналы планеты и сделал то, что делают такие корабли и команды: забрал вас и ваших людей либо для питания, если ресурсы на исходе, либо для дальнейшей продажи в качестве рабов. Мы это не поддерживаем, но не можем контролировать все перемещения.

– Послушайте, но я знаю, как выглядит моя система. Если в ваши супер умные базы ввести уникальные характеристики, то вы сможете найти мой дом?

– Какие именно параметры вам известны?

Действительно, а что маленькая землянка знает о своей родной солнечной системе?

– Ну-у… у нас официально девять планет вращается вокруг солнца. Меркурий, Венера… Или Венера и Меркурий. Да неважно, короче, две маленькие планеты, потом наша, потом еще одна красная. А, между красной и нашей… нет, вру, за красной – большое поле астероидов, камней. Возможно, раньше там была еще одна планета. Потом идут большие планеты. Одна огромная, газовый гигант, вторая красивая: у нее кольцо вокруг, она тоже большая. Потом, по-моему, еще одна крупная планета. Ну а дальше помельче. Вот как-то так. Это поможет?

Впервые в жизни она увидела смеющегося инопланетянина. И чем искреннее был его смех, тем меньше было шансов найти то что нужно.

– Не смейтесь, пожалуйста. Мы же никогда еще не смотрели на нашу солнечную систему со стороны и пока не знаем, что еще есть вокруг нас. Хотя нет, постойте, знаю! Бетельгейзе! Мы все ждем не дождемся, когда она взорвется! Вернее, может, она уже взорвалась, но до нас еще не дошло. Она не так далеко, что-то вроде шестьсот световых лет или около того. Я уже не вспомню, что там в новостях говорили.

– Вы представляете себе размер галактики?

– Не очень, но, должно быть, она большая.

– Огромная. Вообразите самую большую планету, усыпанную слоем глисианского песка. Так вот ваш дом будет песчинкой на ее поверхности. Как думаете, если мы не знаем точного расположения этой песчинки, сколько у нас уйдет времени на поиск?

– Бесконечно много.

– К сожалению, именно так. Звезды взрываются, это нередкое явление. Вокруг солнц может вращаться до сотни планет, а вокруг них – сотни спутников. Нам повезло, в нашей части галактики жизнь зародилась вокруг многих солнц. Единственное, что я могу предположить: вы находитесь не очень далеко от нас. Но моя догадка строится исключительно на древних мифах, которые не претендуют на правду.

– Вы о Семени Жизни? Вед рассказывал.

– Именно о нем. Но ведь семя могло быть и не одно. Кто знает, как далеко распространилась жизнь? Мы не покидали нашу галактику. Просто потому, что до ближайшей слишком долго лететь. Долго даже по нашим меркам. Да, мы изобрели практически мгновенное перемещение в пространстве, но к тому времени уже создавался Альянс и не было смысла искать далеких соседей, когда столько рас рядом.

– Значит, никаких шансов?

– Мне очень жаль, Алина.

– Я с вами не согласна. – Девушка постаралась сделать самое воодушевленное лицо, не желая верить, что такая развитая раса не сможет найти нужную планету. – Мы однажды ее найдем. Наверняка есть способ, просто мы о нем пока не знаем.

– Если ваша вера так сильна, то не буду ее оспаривать.

– Ну и хорошо. Что ж… Раз пока мы не знаем, как искать мою планету, что насчет ознакомительного путешествия по Альянсу? Я бы очень хотела побывать на вашей планете, узнать вас получше. Я не говорю про технологии, это слишком сложно. Мне интересна ваша история, как вы вообще живете и чем дышите.

– Состав атмосферы одинаковый на большинстве планет с небольшими вариациями.

– Это фигуральное выражение. Означает, что мне интересно узнать, как вы отдыхаете, какие цели в жизни ставите, о чем мечтаете. Ну, все те мелочи, что делают из вас лиинца, а из гадкого Веда глисадинца.

– Я могу рассказать.

– А показать?

– Боюсь, это невозможно.

– Но почему? Из-за того, что у меня нет документов? Вы же лиинцы, самые главные!

– Наш статус в Альянсе совершенно не имеет значения. Вы имеете значение. Мне бесконечно грустно вести этот разговор, но вы не можете вернуться даже на Глисаду.

– Я не могу вернуться домой, не могу полететь дальше. Я так и буду болтаться на этом корабле?

– Я смог договориться о дополнительном времени для вас, хотя мы и не практикуем такие меры. Я уговорил Высший совет, что нам необходимо изучить вашу расу, узнать как можно больше, прежде чем избавиться от вас. Меня не поддержали, но…

– Избавится? В смысле избавится? – Алина с ужасом посмотрела на собеседника и его глаза наполнились не меньшим страхом.

– Вот в чем все дело. – почти шепотом произнес Инг, стараясь сохранить самообладание. – Вы даже не понимаете, какой властью над нами обладаете.

– Да какая, к черту, власть! Что значит «избавиться»? Убить? За что? Что я сделала? Я не по своей воле оказалась здесь. Я не по своей воле выжила на том корабле.

– Прошу вас, успокойтесь, позвольте объяснить.

– Не надо меня успокаивать! Вы сказали, что хотите от меня избавиться! И даже шанса не даете! Куда я убегу с этого корабля?

– Прошу вас.

– Не просите! В нас силен инстинкт выживания. Если попытаетесь мне навредить, я сделаю все возможное, чтобы навредить вам. Мне все равно, насколько вы развиты и важны в своем чертовом Альянсе. Никто не имеет права решать судьбу человека, если он ничего не сделал. Что я вам сделала? Почему вы приняли такое решение?

– Вы управляете нами! – прежде спокойный Инг повысил голос, недовольно нахмурив тонкие брови.

– В смысле управляем? Как?

– Для начала успокойтесь. От того, что вы кричите, ничего не изменится. Контролируйте, пожалуйста, ваши эмоции.

В стене чуть слышно открылась дверь и в проеме показались несколько испуганных лиинцев. Они смотрели то на Инга, то на неизвестную чужеземку, пытаясь понять, что происходит. Заметив их присутствие, Инг принял привычный сдержанный вид.

– Все в порядке, вам не о чем беспокоиться. – обратился он к гостям. – Занимайтесь своими делами.

– Вы внешне ничем не отличаетесь от других детей семени, – продолжил он, переведя взгляд на девушку. – Мы все очень похожи. Внешние и внутренние отличия – это всего лишь вариации, возникшие в процессе развития. И то, что нас отличает друг от друга, никогда не ставилось превыше качеств всей расы. Но у вас есть одна неприемлемая способность. Вы влияете на наше восприятие вселенной. Вы можете передавать свои эмоции, заглушая наши. Вы радуетесь, и я радуюсь, вы боитесь и, посмотрите. – Инг указал на озадаченных лиинцев в дверях. – Мы тоже боимся. Мы чувствуем то, что чувствуете вы и не можем это контролировать.

– Как такое возможно? Мы же не телепаты.

– Мне незнакомо это слово.

– Как мы можем на вас влиять? Мы не способны передавать мысли, – перефразировала Алина. – На Глисаде никто никогда не говорил, что я влияю на его мысли. Я, конечно, мало с кем общалась, но Вед ни разу не был под контролем моих чувств.

– Возможно, это касается только нас, лиинцев. Есть легенда, что мы посещали вашу планету очень и очень давно и как раз из-за вашей способности воздействовать на нас, отказались от дальнейшего союза. Вы понимаете, что являетесь опасной расой для нас, для Альянса?

– Но мы же не специально. Мы же не знали. Как такое вообще возможно?

– Мне это неведомо. У меня есть немного времени, чтобы изучить вас. Поэтому мы за пределами Альянса, дрейфуем на корабле, чтобы другие лиинцы не подвергались вашему воздействию. Вы готовы защищаться, потому что чувствуете опасность, но и мы готовы к тем же действиям, поскольку вы опасны для нас.

– Это можно как-то отключить? Вы можете изучить, как это работает и просто выключить?

– Я не знаю.

– Но вы попробуете?

– Я должен только изучить ваш вид и понять, сколько еще времени вам необходимо, чтобы освоить космические полеты и добраться до нас. Вы сказали, что рано или поздно сделаете это. Так вот, моя задача узнать, как скоро. Лично для вас – это время жизни, наш небольшой подарок.

– Знаете что? Засуньте себе в жопу ваш подарок.

Алина демонстративно вышла из-за стола и направилась к выходу, но пройти не дали дружки Инга.

– Это большое неуважение, покидать стол до официального окончания. Вернитесь, пожалуйста.

– И что же вы сделаете в случае отказа? – усмехнулась она в ответ.

И все же под суровым взглядом потемневших глаз Алина вернулась на место. Они сидели молча, даже не смотрели друг на друга. Зеленые водоросли игриво переливались на тарелке, робот официант стоял в стороне, а испуганные лиинцы, с подозрением оглядываясь на девушку, скрылись за дверью, словно боялись оставить наедине со своим сородичем.

Спустя минут десять, когда воздух в помещении стал тяжелее урана от нависшего напряжения, Инг спокойным голосом произнес:

– Вы же понимаете, что нет никакого смысла в таком эмоциональном поведении? Я обращаюсь к вам как в высокоорганизованному, интеллектуально развитому существу и верю в конструктивное общение, какой бы финал нас с вами не ожидал. И не нужно искусственно будоражить эмоции. Я знаю и чувствую, что сейчас вы именно этим и занимаетесь.

– Что еще вы чувствуете?

– Все эмоции, которые вы испытываете, и чем ярче эмоция, тем сильнее она отпечатывается в нашем сознании. Я нашел вас благодаря тому, что вы увидели Глисаду с орбиты и были потрясены ее видом. Я видел вашими глазами и чувствовал все то, что вы испытывали с тот момент. То есть не просто эмоции, а цельная картина.

– Если бы я сидела тихо на Глисаде, вы бы и не знали о моем существовании?

– Я – нет. Но вас почувствовала госпожа Аа, самый старый и уважаемый представитель нашей расы. Так что рано или поздно Лиинцы вас бы почувствовали.

– Почувствовали и испугались. Испугались и предприняли единственное, на ваш взгляд, правильное решение – уничтожить источник проблемы. Что же, мы бы поступили так же.

– Вот видите, мы очень похожи.

– И все же, если вы когда-нибудь решите убить еще кого-то, просто не говорите об этом. Мы тяжело относимся к смерти. Еще тяжелее жить, зная, когда умрешь. В наших коротких жизнях момент неизвестности так же прекрасен, как и сама жизнь. Мы никогда не знаем, когда закончится наш путь: может быть завтра, а может, у нас еще достаточно времени, чтобы что-то сделать. Вы только что вынесли мне приговор и надеетесь на сотрудничество. Но все мои мысли будут лишь о том моменте, когда я сделаю последний вздох. Это удручает, печалит и злит. И это вы будете чувствовать все оставшееся время.

– Я учту ошибку. Благодарю, что просветили меня.

– Без проблем, обращайтесь.

– Хотите попробовать лиинские эрноры? Это вкусное блюдо, многим в Альянсе нравится.

– Несите, – меланхолично согласилась Алина.

Эрноры действительно оказались великолепным десертом. Чем-то напоминали кремовые трубочки, только с немного странным кремом бледно-голубого цвета. Со слов Инга цвет крему придают фрукты, которые растут на Лиине и очень ценятся. Но как только нежный вкус инопланетного крема растаял во рту, снова вернулись мысли о скорой смерти.

– Вед говорил, что вы живете неприлично долго. – Алина посмотрела на лиинца, пытаясь по лицу определить его возраст. – Сколько вам?

– Это для вас так важно?

– Ну мы же изучаем друг друга.

– Двести одиннадцать лет.

– То есть, больше четырехсот лет? Ого. Четыре столетия назад мы думали, что наша планета – центр Вселенной и все вращается вокруг нее.

– Это очень популярное заблуждение у молодых рас.

– То есть, мы не единственные, кто так думал?

– Безусловно. Сколько рас, столько и легенд. – Инг слегка улыбнулся, но было ясно, что он радовался потому, что Алина сама попыталась откинуть негативные мысли и вспомнила о Земле. – Кто-то считал, что их планету вращает вокруг звезд огромные великаны в недрах, кто-то думал, что звезды – дырки в небосводе и солнце по ночам прячется за невидимой пеленой, а звезды – это отсвет светила. Сотни легенд. Мы храним их все и никому не позволительно смеяться над ними, потому что все мы были на той стадии развития, когда не понимали законов мира.

– А теперь? Теперь вы поняли все ее законы?

– Конечно же, нет. Как только мы разгадываем очередную загадку, на ее месте появляется несколько новых. Вот взять вас. Как так вышло, что вы управляете нами? Зачем вселенная это создала, с какой целью?

– Может, само собой так получилось? – усмехнулась девушка. – Генетические мутации, миллиарды вариантов эволюции и вот, в одном конце вселенной есть вы, а в другом мы. Наверно, где-то существует раса, которой можете управлять вы.

– Все возможно.

– И вам не интересно их найти?

– В Альянсе десятки планет. Нам более чем достаточно рас и места для жизни.

– Вы так просто об этом говорите, даже жутковато немного. Как только мы, земляне, поняли, что не являемся центром вселенной, что есть другие системы и планеты и что есть маленький шанс на то, что там, очень-очень далеко, тоже может быть жизнь, мы стали задумываться, как эта жизнь выглядит и что случится, если однажды встретимся. Честно скажу, ничего хорошего мы не придумали. Были предположения, что все инопланетяне злые и хотят поработить нашу планету или уничтожить ее, забрав полезные ресурсы.

– У вас настолько большая планета, что может быть интересна злым инопланетянам?

– Нет, совсем не большая.

– Тогда не стоит бояться. Для строительства того же космического флота, как гражданского, так и общесистемного, мы разрабатываем четыре сверхмассивные планеты. Уничтожать их не входит в наши планы. А чтобы выработать их хотя бы наполовину, уйдет очень много времени. И даже если это произойдет, есть еще две планеты в резерве.

– А еда, вода?

– Есть планеты, которые занимаются выращиванием органического питания. Есть покрытые океанами. Все работы в Альянсе распределяются в зависимости от типа планеты. Мы к этому шли очень долго даже по меркам лиинцев. И пока каждый занимается своим делом, система работает.

– Все как у нас, но более масштабно.

– Если мы произошли от одного семени, освоили свои планеты, научились покидать их, то почему же в этом вопросе у нас должны быть принципиальные различия? Нам всем необходима пища, место, которое мы можем назвать домом и жажда знаний.

– И все же мы различаемся. Если бы мы не обладали даром воздействовать на вас, вы бы вступили с нами в контакт?

– Скорее всего, нет. В Альянсе все планеты находятся относительно близко друг к другу. Мы знаем еще несколько десятков планет, на которых разумная жизнь была, но по разным причинам исчезла и столько же планет, где развитие сильно отстает от нашего. Вы, несмотря на свои достижения, находитесь слишком далеко. Это еще один фактор, мешающий налаживанию связей.

– Значит, чтобы стать вашими друзьями, надо жить рядом, обладать примерно таким же уровнем развития и попытаться не уничтожить себя? – Алина усмехнулась под нос. – Задача не из простых, учитывая масштабы.

Закончив трапезу, Алина вернулась в медицинский отсек в сопровождении незнакомого лиинца. Вообще, эти ребята очень похожи друг на друга – все высокие, чуть смуглые, с практически одинаковыми чертами лица. Если не разглядывать, то можно различить только по одежде.

Но Инг выделялся среди прочих. Не ростом, лицом или одеждой, а необъяснимым внутренним спокойствием, которое просачивалось через смуглую кожу в виде плавных движений, внимательного взгляда и сдержанной речи. Да, пару раз он проявлял сильные эмоции – смеялся и злился, но они лишь усиливали общее впечатление о нем, как о невероятно выдержанном существе. Он что-то скрывает в древней голове, но пока Алина не могла понять, что же именно.

Пока Алина размышляла о загадочном Инге, безмолвный лиинец, что провожал ее, поднес к ее лбу круглый серебристый шарик и это последнее, что она заполнила о вечере.