Мои драгоценные дни

А я вижу: вот лето, вот тени на лужайке перед домом, вот среди оживлённых гостей – Алексей Яковлевич Каплер, известный киносценарист, прозаик, профессор ВГИКа. Близкие друзья зовут его ласково, как ребёнка, Люсей, а он, любимый многими, самый первый ведущий «Кинопанорамы», на вопрос-приветствие очередного гостя «Как дела?» рисует в воздухе перед своим лицом четырёхугольную рамку: «Пока показывают».

Он был старше её на двадцать лет, за его плечами к моменту их встречи теснились не только популярные в тy пору кинофильмы по его сценариям, но и десять лет лагерей как расплата за девчоночью влюблённость в него дочери «отца всех народов» Светланы Сталиной.

В книге «Двадцать писем другу» Светлана Иосифовна вспоминает об их первой встрече в 1942 году: «Вскоре были ноябрьские праздники. Приехало много народу. К. Симонов был с Валей Серовой, Р. Кармен с женой, известной московской красавицей Ниной… После шумного застолья начались танцы. Люся спросил меня неуверенно: «Вы танцуете фокстрот?». Мне сшили тогда моё первое хорошее платье у хорошей портнихи… Я чувствовала какое-то необычайное доверие к этому толстому дружелюбному человеку, и мне стало так хорошо, так тепло и спокойно с ним рядом! Мне захотелось вдруг положить голову к нему на грудь и закрыть глаза».

Говорят, когда Сталину доложили об их встречах, он поступил довольно жестоко – якобы подвёл дочь к зеркалу: «Посмотри на себя! Как ты думаешь, что ему надо от такой уродины?!».

Близкий к нашей семье Александр Владимирович Бак, до ареста в 1948 году – строитель, а после освобождения в 1954-м работавший по хозяйственной части сперва в Образцовском театре, а потом в аппарате Союза писателей СССР, помнил Каплера по Воркуте и Инте – сидели в одно время в одних и тех же лагерях. По его словам, Каплера после пересылки в Инту распределили, видимо, учитывая его киношный опыт, руководить художественной самодеятельностью в лагерном клубе. В этот рассказ о Каплере вклинивались обычно воспоминания Бака о том, как в Воркутинском лагере он познакомился с начальником штаба Квантунской армии, у которого были замечательно тёплые брюки на гагачьем пуху, с непромокаемым и не пропускающим холод верхним слоем. Накануне пересылки в другой лагерь японец отдал ему эти чудо-брюки. «Представляете, – рассказывал Бак так, как будто получил незабываемый подарок от японца только вчера, – в них можно было даже сидеть на снегу: встанешь, а снег под тобой не растаял!» Из того, что его поразило в лагере, кроме начальника штаба Квантунской армии (о лагерных буднях упоминал очень осторожно и скупо), он с упоением рассказывал о космической красоте северного сияния и – с неизжитым волнением – о массовом передвижении через лагерь на рассвете несметного полчища крыс. Широкой – в несколько метров – лентой эта серая масса плыла сосредоточенно, почти бесшумно, обтекая столбы, поднимаясь вверх по стенам бараков, перетекая через крыши и снова целеустремленно направляясь к неведомой цели. Что их собрало вместе, что заставило переселяться в таком огромном количестве, покоряясь, видимо, обостренному чувству самосохранения, куда они шли – всё это осталось для Бака загадкой. Выйдя в рассветные сумерки из барака, он застыл, боясь пошевелиться, оказавшись неожиданно почти в середине этой ленты. Крысы равнодушно обогнули его лагерные ботинки, некоторые прошлись по ним, а он замер, не дыша, чувствуя, что одно неосторожное движение может стоить ему жизни – обгложут в один момент…

А. Я. Каплер

А Юля?

В послевоенной Москве вокруг неё бурлило голодное, бедное, по-своему счастливое и несчастливое время, о котором она писала:

Я, признаться, сберечьНе сумела шинели —На пальто перешилиСлуживую мне:Было трудное время…К тому же хотелиМы скорееЗабыть о войне.Я пальто из шинелиДавно износила,Подарила я дочкеС пилотки звезду,Но коль сердце моеТебе нужно, Россия,Ты возьми его,Как в сорок первом году!

Теперь, перечитывая это и другие известные её стихотворения, заново для себя отмечаешь: как точно передают они настроение тех лет и того поколения, какие реальные детали и образы несут в себе, какую правдивую, не приукрашенную летопись событий, начатую чуткой к поэтическому слову школьницей и продолженную рано повзрослевшей молодой женщиной, представляют читателю… Это было свойственно поэтам фронтового поколения, среди которых Юля – единственная женщина – занимала особое место.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Стенограмму писательского собрания, напечатанную во времена Перестройки в общественно-политическом ежемесячнике «Горизонт» № 9 (454). М., 1988, можно прочитать в интернете.