По ком плачет рябина

Я на секунду сосредоточилась на солнечном сплетении и представила золотистую струну-связь.

– Convoro res Seimoure, – без особой надежды прошептала я и обернулась.

Комната по-прежнему была пустой. Сжав кулаки, я с силой саданула по каменной стене.

– Чего стучишься? Не выпускают?

Я испуганно отпрянула от двери и застыла, боясь спугнуть едва зародившуюся призрачную надежду. Но незнакомый девичий голос быстро развеял мои иллюзии и вернул к реальности. Понурившись, я медленно развернулась и взглянула на торчащую прямо из двери незнакомую, с всклокоченной золотисто-рыжей шевелюрой голову, что зависла примерно в метре над полом, оставив все свое тело по ту сторону комнаты.

– Так, значит, это ты та самая Рябина, которая ведуну сопаток навешала? – снова поинтересовалась голова, полностью проигнорировав и свои предыдущие вопросы, и отсутствующие на них ответы, и мое разочарование.

– Ничего и никому «та самая» не вешала, – тут же открестилась я от всех составляющих, предложенных незнакомкой.

Особенно подозрительными мне показались «сопатки», их устройство и назначение. А еще расположение оных на седопатлатой душонке.

– А я все жду-жду, когда ты выйдешь, – несмотря на мое красноречие, голова не теряла надежды установить со мной контакт. Хотя с таким же успехом она могла разговаривать и с дверью – из-за ее внезапного появления мои мысли пребывали в ошалелом хаосе.

Видно, голове в голову закралась та же мысль. Потому как секунду спустя, шмыгнув длинным острым носиком, голова хмыкнула и, выплыв из-за двери, предстала передо мной в виде худенькой и строгой на вид девочки-подростка в довольно потрепанных грязных джинсах и безразмерной потертой байке бледного песочного цвета.

– Ты меня понимаешь? – девочка сложила руки за спиной и, слегка склонившись, с любопытством уставилась на меня. Растрепанные волосы едва заметно затрепетали на несуществующем сквозняке. – Или ты из Заблудших?

– Нет, – для пущей убедительности покачала я головой, хотя понятия не имела, что собой представляют эти «Заблудшие». Очень даже возможно, что как раз они и происходили из рода тех самых «сопаток». Но уточнять я не рискнула. – Я из нашедшихся.

Девчонка округлил глаза.

– Меня этот ваш белобрысый, как бишь его там, нашел, – пояснила я свою откровенно не самую лучшую шутку и сжала кулаки: от одного лишь упоминания о среброволосом ведуне, уничтожившем мою единственно возможную связь с мамой, в груди снова вспыхнуло пламя негодования.

– Риден, – понимающе кивнула гостья и поправила сползавшую с плеча байку, что была ей явно не по размеру. – Он здесь самый лучший по поиску Заблудших и единственный Страж, кто чует Асуров.

– Кого? – удивленно переспросила я, вспомнив, что именно этим непонятным словом обозвал меня белобрысый, едва повстречав возле того злополучного утеса.

– Душу, что может возвращаться под луну.

Я затаила дыхание: так-так, это уже интереснее. Не знала, что такие существуют. Нет, ну я вроде как тоже могу и рассчитываю вернуться. Если не прохлопаю время возвращения, разумеется. Но между мной и обитателями Дартада есть одна существенная разница: я все еще жива!

И вот как раз об этом местным знать было совершенно ни к чему.

– А, нет, я самая обыкновенная душа, – поспешила заверить я собеседницу. – Мертвее не найдешь.

Девочка смешно наморщила носик и вдруг посерьезнела.

– Это хорошо, – кивнула она так важно, словно только что одобрила мне, по меньшей мере, возвращение в подлунный мир.

– Хорошо, что мертвая? – на всякий случай уточнила я.

– Хорошо, что не Асур, – немного раздраженно поправила гостья и понурилась, точно согбенный долгой и тяжелой смертью старец.

Мне стало неловко за свои бестактность и скудоумие, но отступать я не собиралась: у меня ведь припасено еще столько каверзных, способных отравить не одну беседу, вопросов!

– А почему хорошо? – уточнила я, внимательно заглянув в ее поблескивающие янтарными искрами глаза. – Что не Асур.

Собеседница, слегка склонив голову, ответила долгим многозначительным молчанием.

– Потому что Асуров здесь не терпят, – очевидно, не разглядев в моих глазах ни единого проблеска светлой мысли, все же снизошла до ответа она и, заговорщицки понизив голос, жестко припечатала. – И всегда сдают демонам.

Это откровение застало меня врасплох; по спине прошелся рой ледяных мурашек. Нет, определенно, никому из местных обитателей не нужно знать о том, что я Асур. О том, что не Асур, впрочем, тоже.

– Ты чего, испугалась? – девочке, очевидно, надоело ждать, пока мои мысли соизволят обрести смысл, и она широко улыбнулась. – Да не бойся, Асуров здесь не держим.

– Я и не боюсь, – встрепенулась я и, подбоченившись, поспешила перевести тему в более живое и приятное русло. – А тебя как звать-то?

– А, ну, – почесала она в затылке и рассеянно огляделась. – Лисия я.

– Лисияя? – теперь уже затылок почесала я, да только это не сильно помогло. – Чудное имечко.

– Лисия. Обычное имя, – помрачнев, поправила девчушка и нетерпеливо потопталась. – Идем уже, покажу, что и как здесь принято.

И она без лишних слов цапнула меня за руку и поспешила в коридор. Прямо сквозь дверь. Ну а я просто прямо – и в дверь! После чего гулкий треск и отборные ругательства красочно описали все, что я думаю о духах, дверях и Дартаде в целом.

– Прости, – неискренне повинилась моя провожатая, снова просовывая голову в комнату, – совсем забыла, что ты из новопреставленных и еще не закончила переход, – в ее глазах заплясали лукавые смешинки а-ля «давай повторим».

– Забыла она, – пробубнела я себе под курносье, растирая ушибленное плечо. – На кой вам вообще двери и стены, если вы ими не пользуетесь?

– Иллюзия жизни, – вдруг посерьезнела Лисия. – Кто-то называет это ностальгией по оставленной жизни, кто-то – игрой в вечность. Ну а кому-то просто подавай личное пространство, – недовольно фыркнула девочка и одним щелчком пальцев отворила дверь, впрочем, больше не рискуя хватать меня за руку. – Мы все здесь в подвешенном состоянии. Отвергнувшие жизнь прошлую, неспособные перейти в жизнь будущую, застрявшие между мирами – мы просто существуем вне времени и бытия, блуждая в вечном поиске проблеска надежды во мраке забвения.

Я тихонько шла за шаркающей, точно замшелая бабулька, девочкой, которая таковой вовсе не была: внешне озорная и беззаботная, Лисия, очевидно, носила на себе тяжкое бремя не единого десятка прожитых жизней.

– Вот как, – протянула я, совершенно не представляя, что мне следует спросить дальше.

– А какая у тебя история? – не стала тянуть Сеймура за усы Лисия и уставилась на меня с любопытным взглядом. – Почему ты здесь застряла?

– Так вышло, – брякнула невпопад я и скрестила руки на груди. Как на грех, после такого неожиданного вопроса весь мой набор острословия и зловредности скрутился в узел косноязычия.

Лисия хмыкнула, но от комментариев воздержалась. А я задумалась.

Разумеется, я понимала, что рано или поздно подобного рода вопросы меня настигнут. Не от Лисии, так от того же Управляющего.

За всеми злоключениями «заселения» в Дартад, я немного упустила из виду основную цель моего прибытия в Закраину. И да, я все еще даже про себя называла это «прибытием», а никак не «попаданием». Хотя бы потому, что я все еще рассчитывала при первой же возможности отсюда уйти.

Но сперва было бы неплохо придумать историю своего перехода в Закраину. Раз уж здесь нашлись те, кого это действительно интересует.

Так, какая там была основная причина преждевременной кончины у колдунов? Проклятие? Слишком сложно. Ошибки и просчеты в рецептах отваров и эликсиров? Лучше, но это еще постараться надо, чтобы своим же варевом отравиться! Прибит собственным помелом? Оригинально, конечно, но до чего же унизительно! Впрочем, это все же лучше, чем, будучи случайно запертым в своем же собственном сундуке, помереть от страха темноты. Помнится, был такой случай в Ковене…

– Столовая! – звонко прервала мой полет фантазии Лисия и, моментально обратившись в прежнюю непоседу с лукавым прищуром, кивнула на помещение, которое скорее напоминало заброшенный склад всякого хлама и забытых вещей, нежели обычную в земном понимании комнату для приема пищи.

– Вот это вот? – я недоверчиво ткнула пальцем в комнатушку, чьи размеры были скромными даже по меркам усопшего. – И что… вы едите? – моя фантазия забилась в судороге, пытаясь представить не только пищу, но и сам процесс.

– Много чего, – пожала плечами Лисия; в ее глазах заплясали хитрые чертенята. Тем подозрительнее это выглядело, когда она вдруг нырнула в черный зев поворота с каменной лестницей, круто уводившей куда-то вниз. Немного потоптавшись на месте, я неохотно последовала за ней. – Что найдешь или поймаешь – все твое! Насекомых, пыль, грибы, – она махнула рукой на стены, и я поежилась, узрев на стене уже знакомые пульсирующие грибы. Исходивший от них тусклый, уныло-желтоватый свет, был, как я поняла, единственным источником освещения в стенах этой богиней забытой темницы.