Кровавая алхимия: тайна Золотого города
– И-и-и-и-и! – заверещала что было мочи и кинулась на гаденыша, который посмел рядом со мной говорить о близости с другой. Да не с кем-нибудь, а с моей бывшей подругой – теперь главной врагиней!
Русланчик ловко увернулся, перехватил меня за запястья и крутанул вокруг своей оси. Руки взлетели над головой, а щека уперлась в стену. Крепкий торс мерзкого и одновременно очаровательного вампирчика вжался мне в спину.
– Тебя спасло только «бр»! – прошипела, задевая губами шершавую краску, будто бы я приперла его к стенке, а не наоборот.
– Даже нашей вампирской слюны хватает, чтобы запустить в человеческом организме реакции, – продолжал Русланчик ровным тоном. – Ясина наверняка болела. Температурила?
Ответа не дождешься! Не стану обсуждать предательницу, которая даже в свое отсутствие норовит увести у меня мужика!
– Ага, – довольно хмыкнул он и притеснил меня сильнее, наклоняясь к самому уху. – Но даже благодаря простому слюнообмену каждый вампир в городе чуял, что кормушка занята. – Он втянул воздух около моей шеи так, что нежную кожу сначала укололо холодком, а затем опалило жаром. – После укуса рана быстро затягивается тоже благодаря свойствам нашей слюны. Я могу питаться одним и тем же человеком каждый месяц без вреда для его здоровья.
– Вы отклонились от темы, Руслан Игоревич, – фыркнула я и попыталась вывернуться лицом к нудному лектору. Где ваши шуточки? А лучше твои, твои шуточки и жаркие поцелуи! Этот преподавательский тон снова сбил меня на старый лад. – И вообще, ты наклонился слишком близко для вампира, который не хочет покусательства… покушения… чтобы его укусили!
Хитрющий поганец принял мои условия игры и резко развернул к себе лицом.
– Шутки закончились, Рыжова, – отрубил он, будто бы прочитав мои мысли. – Тронешь хоть каплю моей крови – убью на месте. Сверну шею и отдам тело на эксперименты Белоусовой. Мне ни к чему алхимия, которая будет кричать о связи, с другими вампирами. Поняла?! – он дернул мои запястья и сильно стукнул ими о стену, сдирая кожу. – Любого человека я могу попросить забыть о кровопролитии. Люди охотно поддаются внушениям, для этого не требуется магия. Ты наверняка замечала, что стоит им услышать по черному ящику, чем надо заболеть, да какие симптомы выдать, чтобы отнести свои кровные в аптечный пункт, как их тут же начинает лихорадить. У тебя ведь тоже частенько болела голова, и ты знала названия пилюль, которыми закинуться.
– Предпочитала вкусно поесть и смотаться на вечеринку, – выплюнула, глядя ему прямо в глаза. Тыльную сторону ладони щипало, и мне хотелось разорвать бывшему преподу глотку за то, что посмел снова меня поранить. У игривой грубости должен быть предел! – Если предел стремится к бесконечности, то может возникнуть неопределенность. Давай определимся на берегу – не смей меня калечить! Иначе покусаю, несмотря на все твои аргументы! Математическим языком понятнее, Руслан Игоревич?!
Тьфу, я ведь больше не его студентка! И преподавал-то он биохимию, не матан вовсе. А так хочется говорить с ним на одном языке! Только лучше на языке любви. И я нагло лизнула его в кончик носа.
Русланчик взревел, как раненный зверь, и чуть не сорвал пышные шторы, когда швырнул меня на кровать. Сам же переместился к туалетному столику и буквально рухнул на мягкий пуф.
– И как с тобой уживалась Ясина?! Ты хуже одичавшего бухгальера!
– Опять она?! Сейчас же отпусти меня, я сожру эту занозу, и нам больше никто не помешает.
Но вместо того, чтобы обрадоваться и указать мне на дверь, поганец замер и изменился в лице. Остекленевший взгляд прожигал дыру в покрывале около моих изящных ножек, будто мужчину моей мечты заменила восковая кукла.
– Тебя покусала перед смертью Ирис Мор. Но ваша алхимия вышла куда занимательнее простой связи. Пока не разберешься с ее даром, вообще не лезь к другим вампирам, – вдруг выдал он. – Ирис принадлежала Эбу, а он ей. Не смей путать энергию сильнее и не смешивай пробирки с неизвестными веществами, пока не будешь точно уверена в реакции! Химическим языком понятнее, бывшая студентка Рыжова?
– Поняла! Ты боишься, что главу вампиров Калининграда заподозрят в связи с мелким вампиришкой Эбом!
В глазах Руслана вспыхнул красноватый огонек, и я испугалась, что он испепелит меня на месте, а Лильке не достанется даже тела. Но красавчик что-то смекнул и осклабившись промурлыкал:
– Обещаю тебе поцелуй, Лизонька. Будь умницей, участвуй в экспериментике и записывай все в блокнотик. И тогда мы обязательно придумаем, как вернуть дар Ирисочки Эбику, наши губки сольются в…
– Издеваешься? – рявкнула я неожиданно громко. Русланчик, вместо того чтобы швырнуть в меня пуфиком, шарахнулся назад и неуклюже ткнулся локтем в зеркало. – Я хочу тебя целиком!
Он действительно издевался! Шлепнул себя по лбу и закатил глаза. Зеркало звонко лопнуло и расползлось мелкой паутинкой.
– А я хочу, чтобы ты перестала выпендриваться и делала, что велят! – прорычал Русланчик, медленно поворачивая голову в сторону, чтобы рассмотреть испорченное имущество.
А, нет. Он завороженно наблюдал, как с острого локтя сорвалась аппетитная капля цвета спелого граната. Раньше я любила неоднозначный фрукт, который в салатах смотрелся, как кровоточащие десны с зародышами зубов. Но в том и была прелесть кисло-сладких сочных зернышек. При их поедании я чувствовала себя если не вампиром, то очень привлекательным зомби – все лучше, чем обычной прилежной студенткой.
– Ням, – слетело с моих губ.
Ноги напружинились и оттолкнулись от края кровати. Быстрее, чем успела сообразить, я очутилась около Русланчика. На коленях. Задрала кверху подбородок и, хлопнув ресничками, открыла рот. Бывший преподаватель, как и следовало ожидать, газанул к двери, но очередная капелька его крови шмякнулась прямиком мне на нижнюю губу.
Он ехидно усмехнулся, что не попал в объятия любвеобильной бывшей студентки, но запоздало заметил, к чему на самом деле был мой выпад. Тогда Русланчик замер на долгое мгновение, а я состроила хитрую рожицу, игриво подмигнула и провела по губам кончиком языка. Сначала по верхней, чтобы как следует раздразнить строптивца, а затем… он преодолел расстояние от двери до туалетного столика быстрее, чем я почувствовала пряный вкус его крови, совсем не похожий на то непотребство, что мне подавали прежде. Я прикрыла глаза от удовольствия, а Русланчик яростно содрал с себя рубашку – пуговицы разлетелись по углам – и грубо отер мне губы.
– Наша кровь не годится для питания друг друга! Питает только человеческая. Вампирская – для ритуалов. Ты не слушала?
– Русланчик, я тебя всегда слушаю с упоением, – промурлыкала я, отмахиваясь от слюнявой тряпки. – Но упиваться твоей кровушкой куда приятнее.
Распахнув ресницы, я наткнулась на бешенство, граничащее с безумием. Под кожей на его скулах словно перекатывались болты, в глазах проступила алая сеточка капилляров, волосы встали дыбом и будто бы даже шевелились.
– Не хочешь по-хорошему? Можно и по-плохому. – Голос больше не походил на любимого шутника-лектора, разрывался между шипением и рыком, балансировал на краю слышимости и в то же время оглушал, пробирался в нутро, оседал в кончиках пальцев, заставляя тело мелко трястись.
– Можно, – покладисто согласилась я, возобладав над животным страхом. Теперь я тоже вампир – кровожадный монстр. Меня не напугать сумасшедшей рожей. Обожаю плохих мальчиков. – Только без перебора. Помнишь про пределы? Математика – наука точная.
В руках Русланчика промелькнула полиэтиленовая пробирка. Он ловко откупорил ее большим пальцем, внезапно швырнул испорченную рубашку мне на глаза и за долю секунды опрокинул мутную жижу мне в рот. Приоткрытые губы обожгло, словно каленой кочергой. В горло заползло расплавленное железо, превращая внутренности в месиво.
Глава 7. Химия всему голова
Алиса: подземелье, погреб
Воздух со свистом вырвался из легких, громкое «О-а-а-э!» отскочило от стены, запрыгало по воде, словно плоский камушек, и растворилось в яростном плеске. Радомир барахтался, пытаясь нащупать ногами дно, а руками крепко держал меня. В носу засвербело от соленых капелек, смешанных с ароматом свежих помидор и лежалых яблок.
– Святое железо! Ледяная! – выругался брат.
Пронзительным писком ему вторил Химичок, который обычно хранил молчание. Сверху надсадно лаяла Мецтли. Услышав голос Радомира, она замерла и тоненько заскулила. А я наконец уперлась ладонями в осклизлый грунт. Все произошедшее заняло не больше пары секунд. И лишь в образовавшейся тишине с навязчивой ноткой безнадеги в почти неразличимом собачьем голосе, до меня дошли другие сигналы тела.
Спину нещадно щипало, рана на плече горела огнем. Одновременно до костей пробирало холодом, сводило пальцы на ногах – отчего белело в глазах. Телефон шлепнулся в воду, и в кромешной тьме высота, с которой мы сверзились, чудилась несовместимой с жизнью.
– Можешь встать? – забеспокоился Радомир, подтягивая меня подмышки.
– Сейчас, отдышусь немного и встану.
Эх, зря я не послушалась его раньше. Как же хочется лежать! Зарыться в одеяла и подушки, чтобы не чувствовать холода и боли. А с жаром как-нибудь смирюсь.
– Так не пойдет, поднимайся. – Он порылся в нагрудном кармане и достал свой смартфон, сухой и невредимый. Вот и жизненный урок: незачем постоянно держать гаджет в руках, а для прогулок по темноте фонарики крепят на лоб! – Я тебя подсажу, тут невысоко. Мецтли, хватай Алису за шиворот и тащи.
– Ик, что?!
Брат ловко подтолкнул меня плечом под филейную часть, и я ткнулась грудью в обломанный край лестницы. Стоило хвататься руками и подтягиваться, но простреленное плечо будто током ударило. Боль расползлась по всему телу, расплавила нервы, испепелила мышцы, оглушила. Я заметила, что ору как ненормальная, только когда в горле запершило, и разобрал сухой кашель. Раны снова пришли в движение.
– Понял, понял, прости! – увещевал Радомир и, кажется, гладил меня по голове. – Стой ровно. Вот, прислоняйся к стене. Я залезу первый и подтяну тебя. Ты только стой, не падай. Слышишь?
Я прикрыла веки в знак согласия, но потом сообразила, что в темноте мимика бесполезна, и сдавленно прохрипела:
– Да.
Неожиданно мой ответ подхватило эхо и понесло по каменным коридорам:
– Да-да-да-да-а-а-а-а… – И не успел Радомир поднять вторую ногу на ступеньку, как за спиной громко прозвучало: – Вот это да!
Мецтли предупреждающе зарычала, и тут же сорвалась с края в стремительном прыжке. Радомир метнул луч света в сторону чужого голоса и приготовился слезть обратно. Собака вцепилась в руку женщины, чью голову покрывал капюшон, но тонкие запястья и точеная фигура не оставляли сомнений.
– Тише, – будто пропела она.
Мецтли послушно разжала челюсти и отступила на шаг. Брюхо ее волочилось по воде, а морда клонилась набок. В умных глазах зверя почудилось удивление.
– Тут нельзя гулять, ребят, небезопасно. Затопления и обрушения. Заблудитесь – никто не найдет, – проговорила женщина невнятно, словно на иностранном языке. То ли я туго соображала от боли.
– Кто вы? – не растерялся Радомир и встал между мной и незнакомкой.
– Вода смывает любой запах, стирает след, – невпопад ответила она. –Значит, не знаете, жаль. Случайных прохожих не жалею.
Или не жалую? Ничего непоняла!
– Вы заблудились, вам помочь? – продолжал любезничать Радомир. Внутреннее чутье подсказывало мне, что пора убираться восвояси, и я легонько тронула брата за рукав. Он ласково накрыл мои ледяные пальцы ладонью, и мне стало чуточку спокойнее.
А вообще возможно ли встретить в катакомбах случайного прохожего?
– Вы из Золотого города? – спросил Химичок. – Ик! – А-а-а, нет, это я пропищала, готовая вот-вот отключиться.
– А вы попались, – заключила она и неожиданно облизала мокрые пальцы.
– Мецтли, ко мне. – Радомир медленно потянул меня назад, подальше от диковатой собеседницы.
– Ты с ним? – удивленно проронила она. В бледном свете смартфона хищно блеснули ее глаза. – Та-которая-даст-пищу…
– С кем? – Я оглянулась на Радомира.
А женщина вытянула тонкую шею и повела носом, демонстрируя звериные повадки, присмотрелась к Радомиру. Затем она неестественно выгнулась, открыла рот и глубоко вдохнула. Несмотря на боль я проворно шарахнулась брату за спину.
– И ты, Запирающий-двери.
– Мы уже уходим, – миролюбиво заверил Радомир. Кажется, он тоже решил, что женщина явно без определенного места жительства, к тому же – любительница дурманящих веществ. И нам с ней точно в разные стороны.
– Он пил вас обоих. – Незнакомка засуетилась, подобрала длинные полы своего плаща, с которых звучно потекла вода. – Это вы! Но Эдита уверяла, что дети мертвы.
Радомир посмотрел на меня и сдавленно выдохнул. А я почувствовала, как на затылке приподнялись волосы
– Приплыли, – булькнула я, пытаясь замаскировать голос под журчание воды, и отгребла к выступу, с которого недавно свалилась.
Становиться мертвой не хотелось, что бы там Эдита ни наговаривала. А с охотниками у нас в последнее время дружбы не получалось. Неизвестно откуда появились новые силы бежать. Нога продемонстрировала небывалую растяжку и взлетела к краю, Радомир снова подтолкнул меня наверх обеими руками.
– Твою ж рябину! – прорычал он, отирая лицо. – Что б я еще раз тебя послушал! Спасемся отважным быстрым бегством! (Прим.автора «Спасемся отважным быстрым бегством», – фраза Подлизы из полнометражного мультфильма «Хи-Мен и Ши-Ра: Тайна меча» по вселенной мультсериала «Хи-Мен и властелины вселенной» студии «Filmation» США, выходившего с 1983г и обновленного в 2002г.
Брат ловко подтянулся, проигнорировав протянутую мной руку, которая дрожала, как сухая травинка в зимний шторм. Мецтли почти беззвучно выпрыгнула из воды и приземлилась рядом с нами.
–– Эдита хотела выторговать вам обоим неприкосновенность. Теперь я поняла, для чего она отправила Якова в Ригу.
После этих слов Радомир замер.
– Ты передумал? – пролепетала я, растратив запал на гимнастические трюки.
Брат склонил голову набок и не ответил, а когда мы синхронно повернулись к незнакомке, в залитом водой зале воцарилась звенящая тишина. Словно в кромешной тьме никогда не появлялась женская фигура в плаще с широким капюшоном. Словно я в бреду от холода и кровоточащей раны нафантазировала себе безумный разговор.
– Идем, – ударил по ушам голос Радомира. – Вернемся сюда, когда подлечишься.
***
Лежа в погребе на той самой кушетке, где Лиза провела несколько часов на грани трансформации, я послушно не двигалась. Оттого делалось жутко, будто я возвращалась в ночь поединка между Тристаном и Ником, в ту бесконечную ночь, когда окончательно потеряла подругу, несмотря на все усилия.
Сцепив зубы, я отчаянно пыхтела, пыталась наладить дыхание, чтобы унять боль в плече, но выходило скверно. После того, как заряд адреналина в теле иссяк, рана заявила о себе так, будто вместо царапин от арбалетных болтов там зияли дыры от крупнокалиберных пуль.
– Знаешь, Лиза тоже мазала меня хреном! – прорычала, вспоминая чудеса народной медицины. – Бросай эти чудачества, я поеду в больницу. Ну ведь дура! И почему сразу не поехала? Помчалась к этому… симпатичному поганцу… в смысле, безнравственному мужлану. На что надеялась?
– Что пожалеет и поможет найти подругу.
– Я бы не призналась в этом вслух.
Радомир понимающе улыбнулся и добавил в крупный тигель порошок из пузатой баночки. Брат уверил, что в дневниках Эдиты достаточно рецептов с ранозаживляющими элексирами на разные случаи охотничьей жизни. Рецепты испаряющих составов и даже взрывчатых смесей перемежались рецептами тонизирующих настоек и калорийных пирожков на случай осады. Да-да. Брат зачитывал вслух, чтобы отвлечь меня от мучений.
– У меня тоже плечо ноет, будто и меня подстрелили, – поделился он. – Гады! Но мне придется вернуться к Белоусовым.
– Зачем?
Радомир ждал, пока я спрошу, не решаясь продолжать неприятный разговор без моего согласия.
– Лиза у них. И Северина.
– Я поняла одно, Радомир. У вампиров нет человеческих чувств и привязанностей. Их организм работает иначе на уровне биохимии. Я ведь биохимик, а сразу и не подумала. Не могут они нас любить… Хотят сожрать – да.
– И что с тобой не так? – неожиданно взорвался он и грохнул тиглем о столешницу. – Не все в мире подчиняется химии!
– Разве?
– Ты не умеешь доверять, но можешь научиться…
– Я хотела! Но Тристан наговорил мне гадостей, ты же слышал! И твоя девушка послала тебя, Радомир, далеким лесом. Но ты не хочешь замечать очевидного!
– Ну спасибо за правду!
– Обращайся. Все по науке. Зря я, что ли, столько лет училась?
Теперь мы оба прерывисто сопели каждый в своем углу. Химичок выбрался ко мне на грудь и устроился рядом с кулоном. Малыш то спал, то шевелил носом и тихонько лизал кровавые корочки на подсохших краях драной блузки. У меня не находилось сил препятствовать.
Он теперь бухгальер, наверное, им можно. Ведь хомяк как-то преобразился. Точно лизал вампирскую кровь, я чихала на помидоры, которыми кормила зверя, ему попадала слюна, лунный свет на подоконнике… вероятно, каждое действие совпадало с ретроградным меркурием и марсом в знаке стрельца. А может, я просто хотела, чтобы он стал особенным, не таким как все хомяки, а настоящим другом, готовым поддержать в трудную минуту. Жизнь распорядилась по-своему и поняла меня буквально. В любом процессе не стоило недооценивать силу творческой мысли.
Мецтли положила голову на колени Радомиру и периодически переводила печальный взгляд с него на меня и обратно. А он со злостью и раздражением вернулся к рецепту и продолжал вымешивать целебную кашицу.
Боль отупляла. Я уже жалела, что наговорила брату правды, то есть гадостей. Но уверилась, что вампиры не способны ощущать мир так же, как люди, и повторила бы это снова. Возможно, ни Тристан, ни Северина не понимали наших чувств не оттого, что не хотели, но не могли. Не могли даже вообразить, ведь давно забыли, каков человеческий век.
Радомир: погреб, улицы Калининграда, дом на территории охотников
Лилия велела раздобыть образец растительной крови, и я ломал голову, стоит ли говорить об этом сестре. Она получила сегодня достаточно ран, как физических, так и сердечных.
Кому как не мне понимать ее чувства? Во мне ее искра, частичка ее души. И она ноет, рвется на мелкие кусочки.
Алиса не хотела отдавать разработку, а я обещал подыграть Тристану и пробраться в то место, где охотники держат Лизу, других вампиров и, как оказалось, людей им на прокорм.
Меня передернуло от омерзения.
Туда надо идти целым отрядом, брать гадов штурмом!
Я попытался завести разговор, но он закончился ссорой. А ведь я не успел спросить главного. Вот и хорошо. Не буду ворошить улей.
Что вырвалось наружу, сестрина боль или мои собственные чувства?
Раньше я мало общался с людьми просто так. Только по делу. Мне представлялись бессмысленными их страдания, а нытье убогим и малодушным. Я наблюдал со стороны за эмоциями, которые казались слабостью. А они были проявлением живого в человеке.
Может, оттого слова сестры разозлили меня? Мне всегда было скучно рядом с людьми, и только рядом с вампирами жизнь заиграла новыми красками. Ведь я давно умер, застыл, выпал из простой реальности и существовал лишь за счет Алисы, с помощью алхимии.
И все же, химия правила балом. Потому я и разозлился, услышав правду. Правда ранила и меня – того, кто уже давно растерзан.
– Мне тоже можно, – прошептал, склонившись над Мецтли. – Мне тоже можно быть живым. И тогда не страшно смотреть правде в глаза.
Алиса отозвалась невнятным стоном. Я подхватил миску, где приготовилось снадобье и перебрался на краешек нового дивана. Мы успели изгваздать его томатным соком, заменителем и настоящей кровью. Горчичная обивка теперь больше походила на гигантскую коробку от пиццы «Маргарита».
– Снимай.
– Отвернешься?
– Я сейчас в роли лекаря, которому можно смотреть на нижнее белье болезных родственников. – Закатил глаза и шлепнул себя по лбу.
Алисина рваная рубашка и так ничего не прикрывала. Но вместо того, чтобы последовать собственным словам, опустил на веки ладонь, которая медленно сползла со лба на нос.
– Мне нужна перекись и чистые бинты, а не толченый подорожник, – продолжала пререкаться сестра.
– Тогда надевай пальто, отвезу тебя в больницу. Зашьют и дело с концом.
– Готова.
Рука оторвалась от лица и потянулась к косухе. Я вложил в печальный вздох как можно больше неодобрения, но вдруг понял, что Алиса разделась и зажмурилась в ожидании лечебной процедуры. Хомяк на ее груди шевелил тонюсенькими, почти невидимыми усами и перебирал лапками, причиняя ей боль. Она морщилась.
– Прости меня, – проговорил тихо, нежно, чтобы успокоить сестру. Вывалил целебную кашицу ей на плечо, аккуратно размазал, постарался не касаться подушечками пальцев покрасневших краев. – Я тебя понял. Для того, чтобы жить тоже нужна смелость. И ты тоже в конце концов поймешь, почему я так поступил. А сейчас просто прости меня. – Решительно встал и, пока она не разомкнула веки, схватил со стола чашку Петри и пару образцов заменителя. – Я вернусь с перекисью и бинтами, но, надеюсь, к тому времени тебе станет лучше. И мы поедем ночевать в квартиру, как нормальные люди. Я готов платить за половину, пока не вернется Лиза.
Чмокнул ее в лоб, потрепал Химичка по миниатюрному загривку.
– Спасибо, – промямлила Алиса в полудреме. – Нашими жизнями управляют гормоны и инстинкты.
– Мы сами управляем свой биохимией, отдыхай.
– Мы сами. Неосознанно. Мозг подает сигнал в гипоталамус…
– Вот так. И больше не сомневайся.
Снова поцеловал ее и с широченной улыбкой выбрался на лестницу. Велел Мецтли охранять Алису и присматривать за хомяком. Лабораторный грызун с повадками верного пса пугал похлеще логова заговорщиков. Он ловко выводил вампиров из строя, и неизвестно, чего ждать от звереныша дальше.
Вдруг алхимия приготовила для него очередную трансформацию?
***
Проливной дождь словно огибал крупный силуэт охотницы. Светоотражающий серебристый дождевик оставался сухим и скрывал Лилию не только от капель. Она терялась на фоне серых деревьев и намокшего снега, часть головы и бедро проваливались в другое измерение. Искаженная фигура выглядела обкусанной, неестественной, словно вырезанной из восьмибитной игры. (Прим.автора: 8 бит – это разрядность процессора. Чем больше разрядность, тем больше памяти он может адресовать. Восьмибитные консоли могли держать максимум 64 кб оперативной памяти и поддерживали простейшие игры. Графика состоит из пикселей-кубиков.)
– Ты долго, – проронила Лилия вместо приветствия.
– Вез аккуратно, чтобы не расплескалось, – отбил претензию и похлопал себя по груди. Необъятные карманы любимой косухи прятали тайную разработку.
Я все еще сомневался в верности принятого решения. Но за свою жизнь успел убедиться точно, что в этой игре нет неправильных ходов. Мы все так или иначе приходим к необходимому результату. Вот только мы не всегда знаем, чего на самом деле хотим.
– Я бы могла сделать сама, но время… – Теперь Лилия похлопала себя по бедру, вероятно, в кармане лежал смартфон.
– Да, некогда распинаться, поехали.
– Сперва покажи.
– Не доверяешь?
Лилия передернула плечами, отчего пиксели на плаще зарябили, меняясь местами. Завораживающая игра света сбила меня с толку, и я со скрипом расстегнул молнию. Ладонь скользнула по потеплевшему стеклу, будто растительную кровь только что откачали у живого человека. В мрачных серых глазах охотницы зажегся огонек искреннего любопытства и нетерпения. Она протянула руку, чтобы завладеть пробиркой. Наши пальцы встретились.
– Не отдашь? – Лилия нервозно облизала губы.
– У меня есть кое-что еще. – Я не торопился отпускать. – Алиса вырастила необходимые микробы. Склянка с порцией таких у меня с собой.
– Вот как. Бактерии, выделяющие особый фермент. – Лилия уставилась на меня то ли с благодарностью, то ли с восхищением. – Мой консервант тоже содержит ферменты. Осталось сделать так, чтобы они не подрались. Я думала, что в ее чашках Петри мои образцы… и стащила всего два.
Ее лицо приблизилось на неприличное расстояние, и губы шевелились недалеко от моих:
– Что ты хочешь там увидеть?
– Как новые технологии освобождают людей.
– Каждый в нашем исследовательском центре – добровольно.
– Тем не менее.
– А ты? – Лилия невесомо скользнула липкой помадой по моей щеке. – Добровольно? Ты здесь только ради той вампирши. Так ведь, Радомир?
– Эдита хочет затащить ее в Золотой город. Вампирица – мой пропуск.
– Мы даем вампирам пищу. А в Золотом городе алхимики растащат Северину на куски.
– Пусть так. – Собрался с силами, чтобы произнести твердо, но голос предательски охрип. Я закашлялся.
