Кровавая алхимия: тайна артефакта

– Помидорчик, Руслан Игоревич? – для чего-то ляпнула я.

Он не отреагировал, лишь опасно вздохнул и ослабил галстук.

– Вы не завтракали? – предприняла я вторую попытку достучаться. – Говорю, кушать хотите? Сейчас салатик нарублю.

Я метнула взгляд на полку с лабораторной посудой, проворно подставила табурет, чтобы дотянуться до крупного тигля – больше похожего на миску – который стоял на самом верху, ведь практически не использовался.

– А-а-а, – то ли протянул, то ли простонал Руслан Игоревич и обхватил меня за колени. – Так надежнее, – сбивчиво пояснил он.

– А? – теперь затупила я.

– Напомните, Ясина, что вы там ищите?

Я с победной улыбкой продемонстрировала ему тигель и слезла вниз. Его руки молниеносно спрятались за спину, будто он так и стоял все время, и только что не случилось нечто странное.

Для любимого научного руководителя выбрала самые невзрачные помидоры. Точнее, те, что было не жалко, ведь с остальными собиралась сегодня работать. И с шальной ухмылкой принялась рубить их крупными дольками. Руслан Игоревич безмолвно наблюдал за моими действиями. Он сложил руки на груди, отчего халат, без которого вход в лабораторию строго воспрещен, грозил треснуть по швам, натянувшись на крепких бицепсах.

Так, о чем это я?

– Ага, – ляпнула вслух, чем заставила преподавателя наклониться над посудой. – Салатик. Натрий-хлор найду, а вот масла нет. Наверное, стоит принести? – Нахмурила бровки и поделилась гениальной идеей: – А может, нам липидную оболочку для гемоглобина соорудить?

– Прямо сейчас? – скептически поинтересовался Руслан Игоревич.

– Сейчас салат! – отрезала я. Он серьезно или шутки такие несмешные? Надо ведь все продумать, расписать формулы и сообразить технологию!

Я вручила ему тигель и полезла в тумбу за одноразовыми вилками, которые были припасены на случай обеда в лаборатории.

– Кушайте-кушайте, – подбодрила руководителя. – Свеженькие! Собирала накануне.

– А-а-а, – снова проблеял он. – А-а-аппетитно.

Уголок его рта нервно дернулся, ноздри втянули густой аромат вкуснейших томатов, выращенных моими изящными заботливыми ручками. Но голова доктора биохимических наук повернулась в сторону лабораторного стола, куда он аккуратно пристроил тигель.

– Образец важнее, – придумал он оправдание. – Работайте, Ясина.

И к чему мне эти отмазки? Образец никуда не денется. Так бы и сказал, что стесняется утонуть в органолептическом наслаждении при аспирантке.

– Вот и съем сама, – заявила вместо того, что думала. – Знаете, сколько в этом сорте ликопина? Ого-го сколько! И вся эта живая польза мне.

И что на меня нашло? Ведь обычно молчала. Но сегодня руководитель окончательно перестал казаться гением науки и сполз до моего уровня, как тот тигель с верхней полки.

Руслан Игоревич устроился с чашкой Петри около микроскопа за соседним столом, буквально спрятался за перегородку и занимался своими изысканиями. Я же вернулась к плану исследований.

***

Неделя прошла плодотворно, но очень уж быстро. Для меня дни сливались в одно сплошное пятно, где я разглядывала под электронным микроскопом результат очередного эксперимента и не понимала, что повлияло на результат, отличающийся от предыдущих десяти. Оттого моделировала в воображении этапы преобразований снова и снова. Засыпала с мыслью о работе в надежде на новое озарение. А с утра мчалась в лабораторию, чтобы добиться многократного повторения скручивания молекул.

Но вечер пятницы менял ориентиры. И несмотря на то, что по субботам Руслан Игоревич читал нашей группе аспирантов увлекательные лекции, мысли о проекте я откладывала до понедельника. Без качественного отдыха грозило любимое всеми психологами, на которых я подписалась в соцсетях, выгорание!

Так что мы с Лизой в обязательном порядке посещали музей, театр, букинистический магазин или библиотеку, а затем ужинали в любимом пабе «Алхимия» недалеко от биохимического корпуса академии. Иногда гуляли по мощеным улочкам города, когда всюду загорались фонари с матовыми стеклами. А другой раз подруга тащила меня на тематическую вечеринку в каком-нибудь необычном месте. Их я искренне недолюбливала, но за компанию участвовала.

Так и сегодня, только я успела переодеться в платье после насыщенного дня в лаборатории, как подруга надела серьги и ожерелье – комплект, купленный на ярмарке – сунула ноги в низкие сапожки на плоском ходу и поторопила меня на выход. Вот уже несколько лет мы с ней снимали на двоих однушку рядом с академией. Я подрабатывала по вечерам в медицинской лаборатории аналитиком два раза в неделю. Лиза трудилась в центре метрологии и пока не планировала поступать в аспирантуру. Подруге хотелось путешествий и приключений.

Вечеринки не намечалось, чему я тихо радовалась про себя, но короткие шорты и легкая куртка Лизы свидетельствовали о её приподнятом настроении. Книжным магазином дело не кончится!

– А ты чего не носишь свой секретный кулон? – вдруг вспомнила она, когда мы бодро вышагивали по набережной, утопающей в оранжевых лучах заката, будто в стакане апельсинового сока.

– Не покидает ощущение, что я чем-то обязана той старушке, – пожала я плечами. – Не заплатила ни копейки. Все равно, что украла.

– Ну так и радуйся, – махнула рукой Лиза. – Деньги остались на что-то нужное! А секреты не продаются. – Она подмигнула и потащила меня на знакомую узкую улочку чуть ли не вприпрыжку.

– Нет же, – буркнула я. – Расплата придет. Только неожиданно. Лучше бы деньгами отдала.

– Ооо, какие жеребчики! – восторженно пропела Лиза, увидев целый ряд разномастных мотоциклов около нашего места для пятничного ужина. Она ошалело захохотала и с хищным оскалом проскользнула в дверь – так ей не терпелось рассмотреть обладателей двухколесных монстров.

Радомир: Калининград

Впереди целый мир. Огромный, бескрайний. Только дурак мог всерьез считать, что есть какие-то границы. Я же парил, словно гигантский ястреб – мчался на любимом железном коне по пустым дорогам ночного города. Прощался с уютными улицами и старыми двориками, вычурными фонтанами и помпезной лепниной на колоннах облупленных зданий.

Только стены и камни на мостовых – они шептались со мной. Понимали с полуслова. Не люди. Суетливые, мелочные, нервозные – люди постоянно гнались за временем, которое сгорало, рассыпаясь пеплом. У меня же не получалось понять их. И я не обвинял никого в тщедушности, лишь сознавал собственную инаковость во взглядах и чувствах.

Иногда мне чудилось, что сердце замерло, не способное биться в унисон хоть с чьим-то. Ни дерзкая блудница, ни заумная скромница – не трогали в душе ни единой струны. Зато я мог часами отдаваться музыке или быстрой езде – все лучше, чем скучные любовницы.

В наушниках дребезжал гитарными аккордами любимый рок популярных исполнителей прошлого века. Я добавил газа. Двигатель взревел, верный друг дернулся. Я отправил в ночь довольный рык. Предстояла увлекательная дорога из северной столицы моей родины в Калининград. Я не бывал там прежде, но само название вызывало внутри необъяснимый трепет. Поддавшись порыву, я решил разнообразить скучное существование.

Я не знал, увижу ли мать. Встречу ли по пути кого-то еще? Но тот вечер что-то изменил, будто невидимый крючок в ткацкой машине мироздания наконец зацепил и мою нить. Рана затянулась ожидаемо быстро, мне даже не пришлось ее обрабатывать – заклеил пластырем. А через пару дней содрал зудящую нашлепку и оставил как есть.

Когда въехал в ночной Псков, катался по улицам старинного города, рассматривал крепостные стены. Я никуда не торопился, а с утра устроился в гостинице на «ночлег». Пару раз звонил телефон. Я никогда не отключал звук, всегда оставался на связи. Светлана – личный бухгалтер – требовала некоторых уточнений по моим делам.

А вечером я снова двинулся в путь, пообещав себе мчаться без остановок. И уже ранним утром добрался до Риги. Столица Латвии настолько поразила меня, что я мог бы остаться там дольше. Она дышала. И пахла так по-особому терпко, что я не успел насладиться за столь короткое время! Вот место, где звенела каждая капелька крови в разгоряченном теле. Но я дал себе обещание вернуться в Ригу позже.

Ведь не только то письмо с упоминанием матери и наследства манило вперед, что-то неуловимое, похожее на серебристую паутину, крепилось к груди и требовало ехать дальше, звало из города с мелодичным названием Калининград.

***

На одной из узких улочек в его центре прятался уютный паб с потертой вывеской «Алхимия». Европейская архитектура заставляла выискивать именно такие места – уносящие в другое время. И если теперь алхимия как наука не существовала, то осталась в названии закусочной, что пришлась мне по нраву. К тому же, у входа было припарковано не меньше пяти байков. Я невольно отметил спортивный поджарый Yamaha и яркий вишневый Suzuki Boulevard, наверняка оседланный женщиной. Мой надежный красавец Harley-Davidson пополнил стройные ряды собратьев.

Внутри пахло жареными ребрышками, печеными овощами и зеленым луком. Я устроился за небольшим столиком в углу у окна и заказал ужин. Отделка темным деревом уносила в фантастическую сагу о лесном народе. А компания байкеров создавала шумный, но ненавязчивый фон.

Когда мне принесли сковородку, полную ароматного рагу, обильно посыпанного петрушкой, на улице сгустились сумерки. Осенние ночи начинались все раньше, укрывая своим пологом каждого путника. Ведь все мы путешествовали по маленькой смертной жизни. И если кто-то находил интерес в изучении окружающего мира, изобретательстве или праздном безделье, мне все казалось скучным. Я легко овладевал науками, быстро понял принципы экономики и бизнеса, открыл несколько удачных предприятий, что кормили меня. Но не встречал на своем пути никакого сопротивления. Оттого и люди казались пустыми. Ведь я не разделял их проблем. Не видел сложностей в достижении целей.

И почему они извечно страдали? Что не так с их глазами или желаниями? Неужели они не замечали возможностей? Только протяни руку и возьми!

Но и я не был счастлив.

Как бы легко ни давались мне материальные блага, одиночество и скука прожигали внутри большую дыру. Разговоры казались бессмысленными. О чем говорить, когда все уже сказано? Для чего пересказывать другим то, что можно найти на страницах книг? Для чего вновь и вновь мешать им слушать собственные мысли, если по каждому поводу есть страничка в интернете? И я все чаще молчал и наблюдал со стороны. Только в наблюдении процессов порой проскакивал интерес.

Блюдо вышло очень сытным и вкусным. Но от последней ложки отвлекло появление двух девушек. Они проскользнули в дверь со звенящим смехом. Покосились на компанию байкеров. Темненькая хихикнула и хитро прищурилась, зашептала подруге на ухо. Та округлила глаза цвета весеннего неба, даже из своего угла я видел их оттенок, сморщила хорошенький носик и потащила первую за соседний с моим столик.