Кровавая алхимия: тайна Золотого города

– Я здесь не останусь, – прорычала сквозь сжатые зубы сама себе, чтобы не скатиться в новую истерику.

Нашла уборную, напилась ледяной воды прямо из-под крана. Она показалась противной на вкус, слишком жесткой, обдирающей горло, но при этом живой. Я стерла засохшую кровь с разбитого подбородка, и не обнаружила ни царапины, ни синяка. И даже след от прыща на щеке, который красовался там на прошлой неделе, пропал. Кожа сделалась идеальной: чистой и бархатистой – как в рекламе косметики.

Тогда я обследовала первый этаж, где располагалась огромная гостиная больше похожая на бальную залу. Фортепиано у дальней стены, настоящий камин в углу и изящные кресла вокруг. Остальное пространство оставалось свободным, будто ожидало гостей на отвязную вечеринку в дворцовом стиле.

Самым тщательным образом я проверила камин. Чугунная дверца поддалась легко, но не явила тайного лаза. Тогда я вернулась в холл с лестницей, забилась между уцелевшей серой вазой и стеной и приготовилась ждать.

– Впереди вечность, ведь так? – обреченно усмехнулась я. По щекам снова потекли гадкие слезы. Все произошло не со мной. Я же попала к самым крутым и веселым вампирам города. У меня дар Ирис. Дар! – Ничего не чувствую и не помню, – прошептала, глядя на скелет борщевика. – Чего же в тебе было особенного, Ирис? И где твой бесячий дар?! Это ведь ты попала в плен к красавчику-преподавателю. Ты. Не я. Но он обязательно явится…

***

– Показатели упали по какой-то другой причине, – высокомерно заявил смутно знакомый женский голос.

– Вот и разберешься в лаборатории, – строго отрезал Русланчик. По застарелой привычке в разуме всплыла уменьшительно-ласкательная форма его имени. Ведь про себя я никогда не звала любимого препода по отчеству.

– Разберусь, – прорычала женщина. – Только не забывайте и про мои интересы. Делать чужую работу с нуля я буду только после защиты кандидатской диссертации. А заменитель крови, как раз станет моей докторской.

– Не забывай, с кем разговариваешь.

– Не забывайте, что алхимия вампирам неподвластна. Без меня вы вообще не получите желаемого. – Она то ли щелкнула пальцами, то ли притопнула ножкой.

Крупные гири из осмия, самого тяжелого металла в таблице Менделеева, будто бы давили на веки, мешая разлепить ресницы. А его ядовитые пары не давали дышать и ясно мыслить. Я все еще жила человеческими знаниями о физиологии. Хотела заглатывать воздух большими порциями, чувствовать вкус воды и ветра. Бежать навстречу приключениям и смеяться над шутками любимого мужчины, глядя в его хитрющее лицо с озорными глазами. А вместо этого лежала под пристальными взглядами сумасшедших ученых и не могла пошевелиться.

– Именно ты спугнула Ясину. И сейчас я начинаю подозревать, что сделала это нарочно, – предъявил Русланчик. Хорошо, что не мне… а может, до этого момента мне вообще все приснилось? Он ведь хороший. Мой Русланчик – лапусечка. – Так хотела заполучить авторство заменителя крови себе?

– Ошибаетесь. Хотела сделать лучше Ясиной, – в голос стервы прорвались нотки ярости, и я узнала в ней Белоусову. Именно с такими интонациями она всегда общалась с Элис. Именно с яростью под дождем на набережной она прижимала нож к горлу моей бывшей подруги.

– Это все не имеет значения по сравнению с нашей глобальной целью, – прорычал Русланчик. – Ты слишком мелочна и зациклена на своих страхах перед папочкой. Или для кого ты там стараешься быть выше и первее всех?

– А я не спрашивала ваших советов. И для кого же стараетесь вы?

Возникла липкая пауза. Мне показалось, что частички воды, всегда присутствовавшие в воздухе, мигом осели на кожу раздражающей пленкой. Эти двое бесили друг друга похлеще престарелых супругов, но терпели во имя общего проекта.

– Моя мать сделала меня таким. А потом сбежала, осознав ужас содеянного, и переметнулась на сторону охотников, – выплюнул Русланчик, а я уж думала, не ответит, ведь спросил первым. – Подружилась с ними, насочиняла законов и соглашений. А потом спряталась, бросив Калининград на мои плечи!

– Ох, бедненький, – притворно посочувствовала Белоусова. – Так вы же пошли по ее стопам!

– Почти. Я пойду дальше.

– Не без охотников. А точнее, их лучших представителей, – высокомерно заявила гадина. И тут я ощутила ее ледяные пальцы на своем запястье. Они впивались точеными ноготками в плоть и будто бы тянули вены наружу. – Возможно, только благодаря мерзким поступкам жестоких родителей мы с вами добьемся успеха?

– Обязательно добьемся, моя кровожадная аспирантка, – льстиво проворковал Русланчик.

Меня аж затошнило от слащавости. Живот подпрыгнул к горлу. Позвоночник выгнулся навстречу спевшимся интриганам. А затем меня сложило пополам, из горла вырвалась кисловатая водица и сдавленные хрипы. Глазные яблоки приготовились выскочить под ноги мучителям. Но зато теперь я видела, что меня выцарапали из укрытия за безвкусной вазой и перенесли обратно в вычурную спальню. Белоусова наглым образом сливала мою кровушку в пробирку.

– А я не давала разрешения на издевательства! – проревела не своим голосом и выдернула из руки пластиковые трубки.

– Оно и не требуется, – будто между делом заметил Русланчик. Ткнул пальцем в маленькую лужицу у себя на коленях. Видимо, меня вывернуло прямо на него. И рявкнул на Белоусову: – Так не должно быть!

– Нам попалась истеричка, – равнодушно пожала плечами та. – С остальными ведь все в порядке. – Ты голодна?

Стерва участливо – но уж слишком наигранно – воззрилась на меня. Скептически поморщилась и с очень умным видом пометила что-то в небольшом блокноте.

– Тебя точно жрать не хочется, – заявила я неожиданно даже для самой себя. – От вас обоих воротит. Привели бы мне, что ли, симпатичного музыканта или крутого байкера. Я бы гоняла их по дому и упивалась вкусной теплой кровушкой. В ваших же венах чистый яд, которым вы брызжете друг на друга. Но засыхает-то все вокруг.

– Ах ты!… – прошипела Белоусова и вцепилась мне в волосы.

Правда, и что это со мной? Интересно, насколько быстро отрастут волосы, если она выдерет клок?

Ощерившись похлеще миловидной росомахи, я попыталась дотянуться до шеи нахалки. Но только расцарапала ей предплечье неожиданно острыми ногтями. От вида алых царапин в голове зазвенело. Очертания комнаты поплыли и словно отдалились. А нос защекотал аппетитный аромат свежих помидоров, приправленных мятой и тыквенным маслом, южного солнца и морской соли, молодого можжевельника и густого устричного соуса. Язык невольно скользнул по губам. Сердце и кровоток замерли, мышцы сжались тугой пружиной – тело готовилось к смертоносному прыжку.

Слюна в большом количестве стекала по подбородку и капала на грудь. Да-да, прямо в декольте туники с оборочками, в которую меня тут нарядили. Я точно погорячилась, когда заявила, что Белоусова не привлекает меня в качестве еды. Запах свежей крови поменял полюса. Личность охотницы померкла, а вот алые бороздки на ее предплечье манили слизнуть выступившие капельки самого вкусного на свете лакомства.

– Неужели все мое предприятие действительно зависит от девчонок? – сокрушенно шлепнул себя по лбу Русланчик. – А ну разошлись по углам!

Он лениво подошел к нашей раскоряченной связке, будто вообще не чувствовал упоительного аромата, исходящего от царапин. Обхватил меня за талию одной рукой, второй приобнял Белоусову. Вклинился между нами, отчего ее мощная ладонь – которую иначе, как граблей, не назовешь – выпуталась из моей шикарной темной шевелюры и легла Русланчику на плечо.

Моему Русланчику! На плечо!

Внутри все вскипело в разы сильнее, но я так и осталась в оцепенении. Теперь от неожиданной близости гадкого маньяка. Даже притягательный запах кровушки, остро свербевший в носу, слегка померк. Совсем недавно мне хотелось убить бывшего преподавателя, я выла от жалости к себе и ужаса ситуации, в которой оказалась. Но в данное мгновение млела от грубоватого прикосновения. Тут же вспомнила, как полетела с лестницы, когда Русланчик схватил меня за ногу, и как расквасила подбородок. Сердце наконец-то сделало мощный толчок, вместе с которым я дернулась что было силы и снова тяпнула мужчину, по которому сохла столько времени, за ухо!

Ага, банально. Но он в прошлый раз разозлился. Вот бы понять из-за чего именно? Потому что мне нельзя пить вампирскую кровь? Или только ему нельзя поить кого-либо своей?

Да и кусаться хотелось до зубного скрежета. Ведь вкусняшка, которая одурительно пахла, теперь мерещилась на языке.

А вот дальше произошло непредсказуемое.

Вместо того, чтобы беситься, похититель моего сердца – а вообще-то всего тела целиком – сильнее сжал меня в объятиях, аж ребра хрустнули. Прислонил лоб к моему виску и буквально прожужжал, как пушистенький шмелик:

– Я ж предупреждал тебя, Рыжова! – Ну каков милашка! – А ведь мы могли бы мирно сотрудничать. Но ты выбрала иначе. – Он отвернулся, подтянул Белоусову поближе, отчего у нее вырвался вздох, и доверительно мурлыкнул, глядя ей прямо в глаза: – Ты ведь закончила? Подожди меня за дверью.

Меня ужасно взбесила эта любезность! Вспомнился осенний бал в вузе, куда гаденыш отказался идти со мной, ведь я его студентка. Но явился с блондинистой каланчой! И его ни капельки не смущало наставничество в аспирантуре. А теперь он еще и разговаривал с ней по-кошачьи! Прямо при мне. И я вдруг представила себе, как он нежно шлепнет ее по округлостям, чтобы придать ускорения – в глазах моментально побелело, словно они раскалились, готовые метать молнии.

Но не успела я испепелить Белоусову, как заправский супермен, Русланчик толкнул пяткой дверь, и та захлопнулась с жутким грохотом. А мне оставалось лишь воображать, как створка приложила аспирантку по тому самому месту, к которому я так некстати приревновала любимого вампира.

– А-а-а, – вырвался из груди протяжный стон, который оборвался вибрирующим: – г-га!

Русланчик неожиданно впечатал меня в стену между окнами. Занавески взметнулись, уронив рюши нам на плечи.

– Больше моей крови ты не прольешь, – прошипел он где-то около моей шеи, отчего по телу разбежались щекотные мурашки. – Ты вообще больше не выйдешь из этой комнаты.

– Но почему? – обиженно пискнула я и дернулась, чтобы игриво лизнуть его щеку.

Русланчик увернулся и грубо схватил меня за подбородок.

– Я не корм для новорожденной!

– Всего-то? Бу. Скучище.