Истинный – не истинный. Омегаверс

– Еще шапку, перчатки и шарф.

– Я не люблю шарфы и шапки, а перчаток сроду не было.

– Значит по дороге купим, а то замерзнешь.

Они выехали, когда на улице уже был вечер. Через несколько часов они остановились поесть в ресторане, зашли в магазин при нем, и Генри принес шапку, шарф и белые кожаные перчатки, отделанные мехом.

– Там еще куртки меховые есть, тебе по колено будет – давай купим?

– Зачем?

– Ну будем ездить – холодно, тебе пригодиться.

Сэнди ел мало, его тошнило. Он выбрал себе шубу и стал похож на облезлого лисенка.

Генри целовал и обнимал его. Окружающие смотрели на них и ахали – какая пара.

Ближе к полуночи они добрались до домика.

– Я устал – сказал Сэнди, взглядом отыскивая кровать.

– Камин зажги – сказал Генри, затаскивая внутрь сумки.

– Ты что, тут месяц жить собираешься?

– Почему бы нет? Я готовить умею.

Сэнди, не долго думая, переоделся в пижаму и залез в кровать, пытаясь согреться, его трясло, заснуть не удалось, потому что через какое-то время к нему подкрался Генри и стал раздевать. Было приятно, но Сэнди думал только о том, чтобы эта пытка закончилась. Наконец Генри поцеловал его и отвалился.

Сэнди проснулся от того, что на кухне что-то шкворчало. Он умылся, надел чистое белье и спортивные штаны, посмотрел на свой пока еще плоский живот и пошел в гостиную. Долго смотрел на падающий снег. На улице было красиво. Он с радостью бы выбежал погулять, но сил больше не оставалось. «Прощай, Марк» – подумал он и шагнул на кухню.

– Генри…

Генри развернулся вместе с ножом и Сэнди почти упал на него животом. Что было потом, он только догадывался. Местный врач, вертолет, несколько полостных операций, ФБР, которым он сказал, что сам, не нарочно, просто так получилось. Через месяц, когда он стал хоть немного соображать, он позвонил лоеру и отдал написанные от руки бумаги.

– Это на случай, если они захотят меня придавить – мрачно сообщил он. Или на случай, если я умру, неожиданно.

Потом был тяжелый разговор с Генри и его отцом.

– Спасибо, что не сдал нашего сына – первое, что сказал он. – Мы купим вам дом, будешь заниматься чем хочешь, за тобой все равно уход нужен. Свадьбу – какую пожелаешь.

– Никакую.

– Извини, у нас родни много.

– Я не представляю как я жить буду. Не знаю, с чего Генри взял, что я его истинный, меня от него тошнит.

– У тебя сейчас идет гормональная перестройка, ты будешь почти как бета.

– Только ростом не вышел.

– Не имеет значения.

– Давай свадьбу на берегу океана.

– Мне плевать – сказал Сэнди и лег на бок, подтянув ноги к животу.

Отец и сын вышли из палаты

– И что мне теперь делать?

– Молись, чтобы никто не узнал, что произошло. Денег на его блажь мы подкинем, если тебе секса мало – найдешь кого-нибудь. Врачей – любых – обеспечим.

– Па не знает?

– Нет. Ему и знать не нужно – он весь изведется, да еще начнет всем жаловаться.

Через две недели они выбирали кольца и костюмы. Потом Сэнди выбирал обувь, чтобы можно было надевать не наклоняясь, и специально утягивающее белье. Потом крем для шрамов. После четырех полостных операций и несколько лапороскопий, на живот было страшно смотреть. Он смотрел на трусы, которые представляли собой широкую ластичную ленту, для поддержки живота. Майки тоже были такими. От большого количества лекарств волосы стали выпадать и сделались совсем тонкими. Он подстриг так, чтобы хватило на хвост – крысиный. Генри заказал ему специальные шампуни и витамины. Родители подобрали большой 2-х этажный дом, недалеко от них. Сэнди отказался. Сказал «я не в том состоянии, чтобы по лестницам лазить и огород содержать». Он сам выбрал одноэтажный дом и велел срубить всю зелень нахрен. Генри попытался возмутиться.

– Ты за ней будешь ухаживать? – услышал он в ответ.

Крыть было нечем. Еще Сэнди купил себе большие качели, на которых можно было спать на улице и любил сидеть там с книгой. Потом обустроил себе и кабинет, и спальню в одной комнате.

Узнав почем у него мебель и компьютеры, папа пытался возмутиться, на что Сэнди ответил просто

– Ну я же не лезу в твои покупки.

Генри добавил, что ему по работе надо.

Па стал возмущаться – что это за работа, но ему быстро заткнули рот.

На свадьбе Сэнди закатил скандал. Они были в белых костюмах, у Сэнди из более плотной ткани и не в обтяжку. Они ходили по песку, пришлось зайти даже в океан. Потом обменялись кольцами. Потом были поздравления. Генри опустился на одно колено, отряхнул ноги Сэнди и одел мокасины. Потом они ходили между гостей и даже станцевали первый танец, под музыку из «крестного отца». Сэнди искал глазами где бы прилечь, когда нарисовался какой-то родственник.

– Что, скоро прибавление будет? – спросил он и похлопал Сэнди по животу.

И тут же получил в челюсть.

– Ты что делаешь, сука, у меня швы разойдутся – сказал он, опускаясь на пол.

Один из его друзей поднял его на руки и согнал с дивана еще неизвестно какую родню. Подсунул под голову подушку. Генри уже нес бутылку с водой и лекарства. Потом салфеткой вытер выступивший пот на лице. Папа пытался возмутиться, но его быстро поставили на место.

Сэнди с трудом дошел до гостиничного номера и завалился на кровать, усыпанную лепестками роз.

В номере была бутылка полусладкого шампанского – которое любил Сэнди, а в холодильнике легкие закуски. Они выпили, потом молча медленно жевали, потом Сэнди заплакал. Плач перешел в истерику, пришлось вызывать врача.

Утром он проснулся в постели, с посторонним мужиком, обнаженный. Поднял одеяло, посмотрел на свой живот и попросил халат.

– Я не хочу, чтобы ты видел меня таким.