Книга Амадея

– А я что, мне за сестру отвечать. – Он недоверчиво пожал плечами. – Она все глаза выплачет, если ее не пустить. А сестра мне нужна, должен же кто-то за мной узелки обрезать.

– Тогда ждите, когда позову. А на сегодня – доброй ночи.

Подобные обещания выполняют, чего бы это ни стоило. Амадей понимал это, и, как ни странно, его это совсем не пугало. Он спокойно закончил все положенные дела и, улучив момент, выскользнул за дверь. Он знал, куда ему идти и кого просить об одолжении.

Когда Амадей добрался до рощи, уже совсем стемнело; лиловые тени окутали деревья, от речки поднимался туман. Мальчик положил захваченный кусок пирога на камень, отошел на пару шагов назад. Стоило ему моргнуть, как пирог исчез, из-за камня раздалось хихиканье и что-то мелькнуло меж стволов. На этом все волшебство и закончилось. Амадей стоял, переминаясь с ноги на ногу, и с каждой минутой чувствовал себя все глупее и глупее. Он уже собрался уходить, как вдруг за его спиной раздался голос.

– Какой отважный юноша! – Это был не знакомый ему голос хогмена, скрипучий и ехидный, о нет, звучащий голос был совсем иным – нежным, прозрачным, мелодичным… только отчего-то у Амадея затряслись поджилки и перехватило дыхание. И он не стал оглядываться.

– На исходе мая, в ночь полной луны, пришел он в старую рощу, полную теней и шепотов. – За спиной засмеялись, будто рассыпая пригоршню хрустальных бусин. – Исполненный храбрости, он принес жертву страшному чудовищу, что обитало в полом холме.

– Ну уж и чудовищу, – не выдержал Амадей. – Господин холмовик оказал мне честь отведать испеченного мною пирога.

– Хорошо сказано, мальчик. – Голос переместился куда-то влево, в сторону реки. – Но ведь ты пришел сегодня не просто так, верно? Чего ты хочешь от народа холмов?

Амадей озирался, безуспешно пытаясь разглядеть говорившую с ним.

– Меня ищешь?

Сумрак вспыхнул прямо перед глазами мальчика и он зажмурился изо всех сил, а когда осторожно открыл глаза, то увидел, что на верхушке камня сидит девушка. Ростом как обычная человеческая девица, но всем остальным… Ее длинное платье ниспадало легкими складками, открытые плечи и руки светились в лунном свете, на ножках красовались остроносые туфельки, а на голову вместо шапочки был надет большой белый цветок. О лице красавицы Амадей ничего не мог сказать, поскольку она прятала его в тени цветочных лепестков. Он видел только ее волосы – длинные, перевитые серебряными лентами и жемчугами, темные как вороново крыло.

– Кто ты? – Шепотом спросил Амадей.

– Я – госпожа цветов. Как можно этого не знать, тем более, такому как ты, – вздохнула девушка.

– Какому такому? – Не понял мальчик.

– Такому… белышу! – Поддразнила его девушка. – Ну, говори, зачем пришел?

– Я хотел попросить малый народ показать мне и моим друзьям, как танцуют заяц, лиса и волк.

– Друзьям? – Переспросила она. – Или твоей маленькой подружке?

– И ей тоже. – Не стал спорить мальчик.

– Я могу отвести им глаза, и они увидят то, что ты хочешь им показать. Но тебя зачаровать намного сложнее – если только ты сам добровольно не поддашься. Ты хочешь увидеть танец зайца, лисы и волка?

– Очень хочу.

– Хорошо. Приходи завтра под закат в лес, что за рекой, только не заходи далеко от опушки. Друзьям своим скажи, чтобы шли за тобой след в след и не шумели. Спрячьтесь в старом можжевельнике, что растет вокруг большой поляны. Будет вам танец.

Амадей кивнул. Подумав, он спросил:

– Как я могу отблагодарить тебя?

– Сейчас – никак, – засмеялась госпожа цветов, приподняв голову, и мальчик успел увидеть тень ее улыбки. У него внезапно заныло сердце, и закружилась голова. – Но когда-нибудь ты непременно отблагодаришь меня, Амадей. Не бойся, я не забуду о твоем долге. А сейчас уходи. Все имеет свои пределы, и мое терпение тоже. Убегай, мальчик.

На следующий день дети едва могли дождаться назначенного времени. Едва солнце начало клониться к западу, они потихоньку выскользнули из дома и побежали мимо конюшни, по тропинке, ведущей к старой роще. Там они перешли по камням реку и направились в сторону леса. Идти было недалеко, и вскоре они вступили в тень высоких деревьев. Кьяра подошла к Амадею и взяла его за руку.

– Идем? – Она заглянула ему в глаза, улыбнулась, отчего ее короткая верхняя губка забавно приподнялась. – Ты же знаешь, куда?

– Знаю. – Амадей улыбнулся в ответ. Ему было так весело, как не было никогда в жизни.

– Не хватало еще, чтобы ты потерялась. – Ставрос взял сестру за другую руку. – Ну, пошли, что ли. Пока ваши звери не разбежались. – Кажется, сумерки настроили его на более доверчивый лад, и он больше не сомневался в словах Амадея.

Они шли по весеннему лесу, держась за руки, молча; мальчики старались приспособить свои шаги к шагам Кьяры, из-за чего то и дело спотыкались. Девочка озиралась в немом восхищении – она никогда прежде не бывала в настоящем лесу, где живут олени и разбойники, где деревья выше неба, а шаги глушит опавшая листва. Вскоре они дошли до указанного места. Ставрос нашел удобное местечко, где они устроились втроем, укрытые колючими темно-зелеными ветками. Время шло, дети терпеливо ждали обещанного чуда. Наконец, Ставрос разочарованно фыркнул.

– Так я и знал. Все это вранье… – и осекся, стиснув руку сестры.

Из-за дерева с противоположного края поляны вышел заяц. На двух задних лапах, неторопливо, поглядывая по сторонам.

Тихо ахнула Кьяра, прижав ладошку к щеке. Слева на поляну выходила лиса, точно так же, как и заяц – на двух лапах, подметая пышным рыжим хвостом листву. Следом за ней появился волк. Амадей скосил глаза – у Ставроса был раскрыт от удивления рот, а ресницами он хлопал так, что даже слышно было.

Звери прошлись по поляне, раскланялись друг с другом. Из-за старой, поваленной временем сосны вышли еще три зайца: у одного из них в лапах был барабан, у второго – ребек, у третьего – флейта. Музыканты уселись на лежащем дереве и заиграли, да так ладно, что не всякий человек сумеет. Барабан глухо отбивал ритм, ребек пронзительно вел мелодию, флейта украшала ее затейливыми переливами.

Волк, лиса и заяц взялись за лапы и начали танцевать. Поначалу они просто водили хоровод, притоптывая и меняя направление хода. А потом, когда музыканты разыгрались, усложнился и танец. Звери сходились и расходились, отвешивали друг дружке поклоны, подпрыгивали и вертелись.

Дети пребывали в таком восторге, какой словами выразить невозможно; ожившая сказка танцевала рядом с ними.

Наконец, мелодия начала стихать. Танцоры остановились, поклонились друг другу и музыкантам и удалились с поляны; вслед за ними ушли и зайцы-музыканты. Поляна опустела, тихим пологом опустился весенний вечер.

– Дома никогда в жизни не поверят, – выдохнул Ставрос.

– Вряд ли тебе стоит рассказывать об этом, – резонно заметил Амадей.

Тут послышался тихий всхлип, и оба мальчика посмотрели на Кьяру: она сидела на земле, и вид у нее был разнесчастный.

– Эй, ты чего?

Вместо ответа девочка горько заплакала.

– Я хочу потанцевать с ними! Почему они ушли так быстро?

Мальчишки переглянулись – и как, спрашивается, можно угодить такому созданию, чьи желания рождаются быстрее ветра?

– Не плачь, – Амадей потянул девочку за руку, поднимая с земли. – В другой раз будешь смелее.

– Пойдем-ка обратно, – Ставрос отряхнул листья с одежды. – Темнеет уже.

Они вернулись той же тропой; Кьяра после совета Амадея успокоилась, повеселела и напевала услышанную мелодию. Вскоре ей вторили оба мальчика. Они пели лесную песню, уходя с опушки, прыгая по камням, брызгаясь речной водой, пели и не могли остановиться – так хороша была мелодия. И вслед за ней к детям стали приходить слова – незамысловатые, простые, как и полагается словам истинной сказки.

– Я видел волка! – Вопил Ставрос, размахивая подхваченной с земли палкой, как мечом.

– Лису и зайца! – Вторила ему сестра, подпрыгивая на ходу.

– Они плясали в ночном лесу!

– Все так и было, не сомневайся!