Ловушка для донжуана

Белль не из тех женщин, ради которых переплывают моря и покоряют горы. Нет, единственные неприличные предложения, которые она получала, исходили от скучающих женатых мужчин и похотливых молодых людей, которые думали, что иностранка в постели чем-то отличается от местных. Хотя, конечно же, не исключено, что у Данте Лукарелли может быть пожилой родственник, нуждающийся в уходе…

Даже в этом случае можно найти специалистов с подтверждающими опыт документами, которых по иронии судьбы у Белль не было. Судьба вынудила ее стать сиделкой после того, как заболел ее овдовевший дедушка. Ей пришлось бросить учебу, чтобы ухаживать за ним, когда ему поставили неутешительный диагноз. Но Белль не могла поступить иначе, ведь дедушка и бабушка любили ее и заботились о ней с детства.

Трейси, мать Белль и единственный ребенок ее бабушки и дедушки, была фотомоделью, влюбленной в светскую жизнь, и, когда отец Белль отказался жениться на Трейси после того, как она забеременела, в возрасте всего нескольких недель Белль оставили с бабушкой и дедушкой. Единственный раз, когда Трейси решила забрать Белль с собой домой, обернулся катастрофой для матери и дочери. Трейси была падка на мужское внимание, и мужчины в ее жизни всегда находились на первом месте. Вот почему, в конце концов, Трейси удовлетворяла свои материнские инстинкты, отправляя регулярные денежные переводы своим родителям в обмен на то, что они растили Белль за нее.

В возрасте от пяти до пятнадцати лет Белль даже не виделась с матерью, а о ее местоположении узнавала по открыткам. Когда ей исполнилось четырнадцать, ее пригласили жить с Трейси, но потом так же быстро выбросили из жизни матери. Любовник Трейси стал приставать к Белль, и Трейси поймала его на месте преступления. Несмотря на то что мужчине мать это гадкое поведение простила, она обиделась на дочь за то, что та привлекла его внимание. После этого случая Белль не виделась с матерью вплоть до похорон деда, когда Трейси вернулась домой, чтобы заявить свои права на имущество своих родителей.

– Ради всего святого, ты уже достаточно взрослая, чтобы зарабатывать самой! – скорбно простонала Трейси, когда Белль попросила ее о финансовой помощи. – Не жди от меня больше подачек! Твой отец перестал давать на тебя деньги много лет назад, и теперь, наконец, настала моя очередь от тебя освободиться.

И все же Белль пожертвовала тремя годами своей жизни и образованием, чтобы ухаживать за дедушкой, и сохранила наследство для Трейси, позаботившись о том, чтобы ее деду Эрнесту не пришлось продавать свой дом и покупать себе место в доме престарелых. Закрыв глаза на эти неприятные жизненнные обстоятельства, Трейси продала все, что можно было, и оставила Белль без гроша в кармане. По иронии судьбы тогда работа во Франции казалась манной небесной, с сожалением признала Белль.

Ей нужно было где-то жить, а Лондон казался слишком дорогим городом. Вдобавок сама идея работы за границей обещала приключения, чего в жизни Белль катастрофически не хватало. Она ухватилась за эту возможность обеими руками, полагая, что все, что ей нужно будет делать, – это готовить, убирать, делать покупки и время от времени составлять компанию одинокой пожилой женщине. Она думала, что у нее будет свободное время, и ни разу не думала, что окажется в ловушке и будет работать круглосуточно в унылой сельской деревне, где даже нет кафе.

Когда Белль помогала собирать последние стаканы, она взглянула на пляж, где увидела Данте Лукарелли в тени сосен.

Он ждал ее? Конечно, нужно спросить его о работе! Она не могла упустить любой шанс вернуться домой, потому что ресторан закроется на сезон уже через несколько недель, и что же тогда с ней станет? Она не была гражданкой Франции и не имела права на социальное пособие. По крайней мере, в Лондоне, если у нее не будет другого выбора, ей положены льготы.

Пожелав спокойной ночи остальным официантам, Белль направилась к пляжу в сопровождении Чарли. Данте стоял под деревьями, а затем ступил в лунный свет, осветивший его высокие скулы, классический нос и твердую линию подбородка. Ему нужно было побриться. Тень темной щетины подчеркивала его широкий чувственный рот. Белль чувствовала, как ей снова становится жарко, как будто ее тело горит под кожей.

– Белль? – спросил Данте. – А как полное имя?

– Тинкербел, – с большой неохотой признала Белль. – К сожалению, моя мама подумала, что это милое имя для девочки, но бабушка и дедушка звали меня Белль. Белль Форрестер.

– Тинкербел? Это из детского фильма вроде бы? – удивленно выдохнул Данте, глядя на нее, стоявшую неподвижно, будто на краю опасных зыбучих песков.

Она распустила волосы, и они рассыпались по плечам пышной гривой.

– «Питер Пэн». Тинкербел – фея, но Белль – тоже имя из мультфильма, – сказала ему Белль.

– Думаю, если бы у тебя были крылья, ты бы улетела домой, – сухо заметил Данте.

– Так… э-э-э… работа? – натянуто спросила Белль.

– Работа немного необычная, но ты справишься, – заверил он ее, а затем, словно внезапно вспомнив о своих манерах, подошел ближе и протянул руку: – Меня зовут Данте Лукарелли.

– Да. – Белль едва коснулась кончиков его пальцев. – Бармен признал тебя почти с порога.

– Расскажи мне о себе, – попросил он.

– Тут особо не о чем говорить, – неловко возразила Белль, желая, чтобы он просто перешел к делу и не держал ее в неведении. – Мне двадцать два года. Я бросила школу в шестнадцать лет и с тех пор к учебе не возвращалась. Я бы хотела получить аттестат, когда вернусь в Лондон. В наши дни, чтобы вести достойную жизнь, необходима подготовка и квалификация.

– Если тебе это известно, почему ты упускала эту возможность до сих пор?

– У меня никогда не было возможности, – возразила Белль, устраиваясь на скамейке под деревьями. – Моя бабушка умерла, а потом дедушка заболел и нуждался в уходе. Потом я устроилась на работу здесь, в основном помогать по дому, но скоро опять стала сиделкой.

Данте прислонился спиной к стволу дерева, гибкий, худощавый и напористый. Он был расслаблен, а она – напряжена.

– Уход за пожилыми людьми… Именно этим ты хочешь заниматься в будущем?

Белль застыла:

– Нет, определенно нет. Я считаю, что это работа, для которой нужно призвание, а у меня его нет.

– Достаточно честно, – пробормотал Данте, все больше удивляясь ее хладнокровной, непримиримой сдержанности, потому что он ожидал от нее как минимум кокетства и флирта. По его опыту, женщины приглашали его в свою постель независимо от того, была ли у них надежда с ним переспать или нет, но Белль не делала ни малейших попыток в этом направлении.

– Возможно, у тебя нет призвания и для работы, которую я собираюсь тебе предложить, но со временем ты вернешься в Великобританию, и я буду щедро платить.

Белль обернулась, чтобы лучше его рассмотреть.

– Расскажи поподробнее…

– Мне нужна женщина, готовая притвориться моей девушкой. Все, что от тебя требуется, – это сыграть роль, – спокойно заверил ее Данте. – Работа всего на пару недель. Беспроигрышный вариант для нас обоих.

Белль редко лишалась дара речи, от шока ее язык прилип к нёбу, потому что такая возможность не приходила ей в голову даже в самых смелых мечтах.

– Но… э-э-э… ты меня даже не знаешь, – слабо запротестовала она, когда голос к ней вернулся.

– Зачем мне тебя знать? Стив ручается за твою надежность. Это работа, роль, если тебе так угодно. Это случайный и временный процесс, но он принесет финансовую выгоду, – завершил он.

– Но романтические отношения предполагают, что мы хорошо друг друга знаем, – поспешно возразила Белль. – А мы совершенно незнакомы.

– Я уверен, что полчаса вопросов и ответов охватят все основы, которые тебе необходимо знать, – без колебаний ответил Данте. – Подумай об этом с моей точки зрения.

– Я недостаточно хорошо тебя знаю.

– Тогда позволь мне познакомиться с тобой ближе, – ответил Данте. – Я предлагаю тебе эту работу исключительно потому, что ты незнакомка, и я буду платить за то, что ты будешь выполнять свои обязанности. Будучи незнакомкой, потом ты уйдешь без лишних проблем. Ты не станешь за меня цепляться и не вообразишь, что у меня есть какие-то обязательства перед тобой.

Белль посмотрела на него, ошеломленная этой откровенной речью.

– И часто женщины за тебя… хм… цепляются?

Данте напрягся. Блестящие темные глаза остановились на ее бледном беспокойном лице.

– Часто. Мне на пути встречались настоящие прилипалы!

– Я вовсе не из таких, – рассеянно прошептала Белль. – Но ты до сих пор не объяснил, зачем тебе фиктивная невеста.

– И я не буду раскрывать подробностей, пока ты не проявишь заинтересованность в приеме на работу, – нетерпеливо произнес Данте. – Утро вечера мудренее. Увидимся завтра в одиннадцать, и тогда ты дашь мне ответ. Но имей в виду… У меня высокие требования. Если ты согласишься, тебе придется соответствовать всем моим условиям. Носить одежду, которую я для тебя куплю, отказаться от привычки кусать ногти… И собаки. Я не люблю собак.

Обкусанные ногти Белль впились ей в ладони. Она всегда надеялась, что окружающие не заметят ее дурной привычки. Белль почти бессознательно потянулась к Чарли, чтобы успокоиться, и подняла его себе на колени. Песок с его лап и шерсти полетел во все стороны.

– Я не брошу Чарли.

– Он может пожить в питомнике на время нашей договоренности.

– Нет, он нуждается в любви и внимании, и, если лишить его всего, к чему он привык, он испугается! – воскликнула Белль, прижимая к себе Чарли, словно мягкую игрушку.

– Он не ребенок, – рассердился Данте.