Запретный Альянс

– Теперь понятно, откуда у тебя такое странное чувство юмора. Но ты… ты, Реджина, особенная. Ты можешь многое изменить и узнать то, что и сама от себя скрывала. По данным, которые я получил от Дерика, ты совсем не та девушка, которую он мне описывал. Ты другая, абсолютная противоположность той угрюмой, неуверенной и забитой сироте.

– Он так меня описал? Да он…

– Он защищает свою территорию, как и любой другой мужчина. Но ты обязательно подумай о моих словах, – говорит Герман, подмигивая, и поднимается.

– Что ты подразумеваешь под словами о том, что Дерик защищает территорию? От кого? От меня? Да это просто гадко, – фыркая, обиженно поджимаю губы.

– Реджина, ты… – Герман осекается и выглядит полностью удивлённым.

– Плевала я на его слова, вот что скажу, но у меня остался последний вопрос к тебе. Вы же с Дериком близки, верно?

– Мы не настолько близки, чтобы плести друг другу косички перед камином за бокалом вина…

– Герман!

– Да, мы друзья. Нас всегда было трое. Я, Дерик и Дин. Теперь остались только я и Дерик, Дину уже не по статусу с нами часто видеться, да и мы давно не собирались, как раньше. К чему твой вопрос?

– В общем… – кусая губу, пытаюсь подобрать верные слова и не выдать себя. – Это личное. И это должно остаться между нами. Я серьёзно, Герман. Только между нами, иначе я вычеркну тебя из своих фантазий.

– Ты толкаешь меня на опрометчивые поступки, Реджина. Ты мечтаешь обо мне?

– Нет… да… нет… не знаю. Дело не в этом. Я хотела спросить. В общем… этой ночью… ты знаешь, что Дерик был у меня, так?

– Да.

– Хорошо. И он много говорил, предупреждал, угрожал, душил…

– Что?

– Не бери в голову, это я заставила его, но он всё же не убил меня. Просто хотела проверить и, наверное, свихнулась от неизвестности. В своё оправдание скажу, я думала о том, что Дерик хочет меня убить. Он постоянно…

– Реджина, переходи к делу, мне уже нужно идти.

– Да-да, ладно, – тяжело вздыхаю и поглядываю на Германа исподлобья.

– Что ещё вчера случилось?

– Нечаянно… случайно, так вернее… Дерик… он… в общем…

Наберись смелости, в конце концов. Ты уже взрослая, и в этом нет ничего страшного. Тем более для тебя это очень важно.

– Реджина?

– Дерик меня поцеловал, и это было просто «вау» и одновременно «чур меня». Есть вероятность, что он меня на самом деле не ненавидит, – выпаливаю я и зажмуриваю глаза.

Герман замирает, и в спальне наступает ужасная, постыдная и отвратительная тишина, от которой щёки начинают гореть адским пламенем. Дура! Есть более важные вещи для размышлений, а не чувства Дерика!

Я ожидаю, что меня сейчас опустят до уровня плинтуса, но Герман смеётся. Да так радостно, что меня это злит.

– Прекрати!

– Прости, но это… поцелуй, серьёзно? Всего лишь поцелуй тебя привёл к выводу, что Дерик тебя может не ненавидеть? Боже мой, да у вас обоих серьёзные проблемы с общением, Реджина…

– Герман, ну я же нормально спросила, хватит меня унижать. Мне самой противно об этом думать. Он был врагом, предателем, а теперь… не знаю кто. Чёрт из преисподней пришёл за мной, чтобы бросить на горячие угли. Не улыбайся так, – возмущаюсь, поднимаясь из кресла.

– Мне не с кем поговорить об этом. Сабина… она злится и ненавидит меня. К тому же она влюблена в Дерика. Если я спрошу у неё об этом, то она убьёт меня. С Дином о таком точно говорить нельзя. И никого из близких рядом нет, чтобы понять, что это значит. Я не умею читать эмоции у мужчин. Я в них абсолютный профан. Боже мой, до чего я докатилась. Мне сначала нравится, как Дерик меня целует, а потом становится гадко оттого, что нравится. А Дин? Он нежный и милый, а его губы… я их переросла. Ничего. Почему со мной всегда так? Не смейся. Не смей смеяться. Отвечай на мой вопрос, – топаю ногой, подавляя желание завизжать.

– Ты хочешь знать, нравишься ли ты Дерику?

– Что-то в этом духе…

– Что ж, – Герман загадочно улыбается и подходит ко мне, – останься в Альоре, Реджина Хэйл, и ты узнаешь ответ. Даже больше, ты узнаешь причины, по которым кое-кто готов умереть ради тебя. Всё в твоих руках. Запретное, оно всегда самое интересное…

Глава 4

Терпеть не могу дурную привычку говорить «А», не подразумевая затем сказать «Б». Зачем так поступать с людьми? Неужели, кто-то ведётся на это… Ладно, ведётся, и я попалась. Прошло ровно двадцать четыре часа с того момента, как ушёл Герман. И я не могу спокойно отнестись к тому, что он сказал. С надуманными фактами о предательстве Дерика, которого на самом деле не было, я кое-как разобралась. Дин, навестивший меня вчера, подтвердил слова обоих мужчин о сообществе «Альянс» и даже гордо рассказал о том, как много людей совершенно искренне готовы защищать страну. Также мне стали немного ясны причины Дерика, так ужасно поступать со мной, но вот признания Германа… я всё же не ожидала от него удара по голове. Но ведь остался ещё кто-то. И этот кто-то, до сих пор не разгаданный мной, может быть опасен и для Дина, и для остальных. На встрече с Дином собраться с мыслями я попросту не смогла, потому что он непрерывно рассказывал о каких-то важных событиях и о предстоящей коронации, но я его не слушала. Стыдно признаться, но меня больше интересует Дерик. Это утопия какая-то, да ещё и пришедшая ночью Сабина подлила масла в огонь, извиняясь за своё вчерашнее поведение. Нервы, стресс и страх за мою жизнь вылились в слёзы и раскаяния. Конечно, зла на неё не держу и поэтому старалась убедить её в том, что всё в порядке, и я всё понимаю. Но всё равно переходить дорогу ей я не собираюсь. Да и о чём подобном можно думать, когда меня вот-вот вышвырнут из страны?

С рук сняли бинты, но велели продолжить накладывать мазь, как и принимать сироп. Лечащий меня врач, вежливый и заботливый старичок, был очень внимателен и аккуратен со мной, словно я фарфоровый унитаз, который может рассыпаться от прикосновения пёрышка. Конечно, подобное отношение очень льстит и располагает к себе, но прежняя Реджина Хэйл всё же не любит, когда о ней заботятся. Она просто к этому не привыкла. Есть и хорошие новости: это то, что меня кормят, кроме того, я узнала, что безымянного парня, который стрелял в камень, зовут Калеб, и он пришёл ко мне, чтобы принести извинения за свой поступок. До меня, наконец-то, дошёл удивительный факт – меня вовсе не ненавидят здесь… ну, по крайней мере, не все. Калеб тоже был очень вежлив со мной и словно оттаял, предлагая свою помощь. И я бы воспользовалась его предложением, но единственное, что мне позволено – это есть, спать и переодеваться. Так что пока проблем нет. За сегодняшний день меня навестила только Сабина, предложив пройтись по саду. Она старалась говорить обо всём, но только не о случившемся. Рассказывала про предстоящие праздники и сообщила, что Дин через два дня уезжает в город Лефор для проведения ярмарки и игр вместе с Моникой, потому что именно её отец губернатор графства Лефор и по совместительству метит на трон. Там Дин проведёт один день и вернётся, чтобы участвовать в местной ярмарке и в вечерних танцах на площади. В принципе, мне это было неинтересно, но я выдержала всё стойко. А вот Дерика я не видела уже два дня. Он словно избегает меня. И это вновь возвращает меня к мыслям о нём.

Из-за того, что меня оставили «за бортом» жизни двора, мне пришлось самой караулить Дерика чуть ли не у двери в его спальню. Я прислушивалась к каждому шагу, но не было ни одного за всю ночь. Он не вернулся в свою комнату и провёл ночь где-то вне нашего чёртового крыла. Это откровенно злит. Вместо того, чтобы обсудить со мной всё и поговорить, как нормальные люди, он просто решил не появляться, предоставив мне снова додумывать кучу ответов на собственные вопросы. Это как минимум невежливо.

После нудной прогулки с Дином по саду и перед тем как он должен отправиться на дипломатический обед, я возвращаюсь к себе, замирая на пороге.

На кровати лежит моя сумка. Та самая, что была в доме Дерика. Точно, он же мог там ночевать, да? Необязательно, что он похотливая обезьяна, ищущая утешения в женских гениталиях, верно? Но это меня не волнует так, как причины возвращения моих вещей. Всё на месте. Паспорт, деньги, мобильный. Почему Дерик вернул мои вещи? Боже, как же неприятно они пахнут. За всё это время я так привыкла носить хорошую и качественную одежду, которая мне идёт, что моё барахло кажется обносками времён мамонтов. Плюс – мне привили хороший вкус в одежде, но вряд ли я смогу себе позволить носить подобное. Чёрт, да это не важно.

Глядя на свои вещи, понимаю, что не хочу уезжать отсюда. В Альоре солнечно, тепло и кипит жизнь. Здесь новые люди, и я уже другая. А что меня ждёт в Америке? Та же работа, будильник, звонящий каждое утро, рассказы о похождениях Инги, а теперь ещё я знаю о лжи Мег и её отношениях с боссом. Я не готова возвращаться. Ведь я… я могу чем-то помочь здесь. Да взять того, кто планирует что-то плохое против Дина и того, из-за которого я чуть не погибла. Они же без меня не справятся.

Конечно, справятся, но это нечестно. Я заслужила настоящий отдых. Хочу купаться в море и загорать. Я… как минимум должна остаться здесь до конца своего несостоявшегося медового месяца и увидеть, как Дин станет королём. Убедиться, что Дерик – волкодав, но одомашненный, а Полье всё же наладит отношения с Эльмой, хотя она мне всё же не нравится, но ведь он любит её. Я… я не могу потерять всё это. Эти страшные, тёмные вещи, лежащие в моей сумке настолько же скучны и скупы, как вся моя прошлая жизнь. Здесь есть краски, и я узнаю новую себя. Здесь мне нравится всё, и я хочу задержаться. Да… я хочу…

– Мадемуазель?

Вздрагиваю от мужского голоса за спиной и оборачиваюсь.

– Калеб. Кто это принёс? – интересуюсь, бросая в сумку мобильный.

– Я. Мне передал это Герман. Они нашли ваши вещи этой ночью, в лесу, практически на границе королевства, и сняли с них отпечатки пальцев. Надеюсь, что ничего не пропало?

Он милый, когда не ненавидит меня.

– Нет… то есть всё на месте. Выходит, грабителей поймали?

– Мне это неизвестно, но я пришёл для того, чтобы проводить вас к Его Величеству. Он просит аудиенции с вами.

– Прости, на аудиенцию? То есть…

– Его Величество хочет с вами поговорить лично и без свидетелей, выразить свои извинения и помочь в сложившейся ситуации. Если вы готовы, то он уже ждёт нас, – Калеб выдавливает из себя улыбку, и уголки его губ нервно подрагивают, словно ему совсем не свойственно улыбаться.

– Мне нужно… я не знаю. Мне стоит переодеться или и так нормально? Не хочу повторения того же, что и с его женой. – Паникуя, оглядываю свои льняные бежевые штаны и белую блузку.