Крылья для землянки

– Дейке?

– Малыш, я не должен говорить больше, чем…

– Пожалуйста. Объясни мне прямо сейчас. Мне и так тяжело, – закричала она, вскочив с кресла. Если что-то и мучило её за месяц пребывания на Горре, так это недомолвки. Её учителя, Дейке, Меркес – все периодически смотрели на неё, словно на ребенка, ляпнувшего по незнанию какую-нибудь пошлость. И часто ничего не говорили вместо того, чтобы объяснить.

В первый день, когда Дейке сказал, что живёт один с сыном, она спросила, развелся ли он, и горианец вздрогнул. «Нет», – негромко ответил он, ограничившись этим. А потом она узнала, что разводов на планете почти не практиковалось. И если он жил с сыном один, это означало, что его жена умерла.

Ещё все смотрели на неё дико в первые дни каждый раз, когда она пыталась солгать – потом оказалось, что это невозможно в обществе телепата более высокого порядка. Недоговорить можно, но прямую ложь сразу чувствовали.

Лиска постоянно чувствовала, что делает что-то не так, и, как правило, не обманывалась. Оставалось радоваться тому, что она жила фактически под домашним арестом – если бы ей пришлось выходить на публику, она бы моментально опозорилась. Но Дейке сразу пояснил, что в первое время кругом её общения останется он и преподаватели. На вопрос Лиски, почему, он лишь сослался на внимание прессы и нежелательную шумиху. А потом хотел сказать что-то ещё, но передумал.

Многие её вопросы пугали преподавателей. Больше всех – Даллеку эс-Трей, её учительницу горианского. Эта женщина стала первой и пока единственной горианкой, с которой Лиска познакомилась. К её удивлению, Даллека оказалась всего на несколько сантиметров выше её. Разница во внешности почти не ощущалась, если не считать синих волос и крыльев её учительницы. Узнав, что горианка замужем, Лиска осведомилась, какого роста её муж.

На что Даллека пожала плечам в замешательстве:

– Наверное, где-то два тридцать пять. А что?

– А как вы целуетесь? – вырвалось у Лиски, и она тут же пожалела об этом. Горианка поперхнулась, потом гневно раздула ноздри и, наконец, взяв себя в руки, сказала:

– Я отвечу только потому, что ты землянка. Он поднимает меня на руки, когда хочет поцеловать. И больше никаких интимных вопросов!

Лиска хмыкнула, не понимая, с чем связано такое ханжество.

– А если Вы хотите его поцеловать? – всё же не удержалась она.

– Довольно! – бросила Даллека, заливаясь краской.

Лиска уже знала, что если её учителя и Дейке чего-то не договаривают – скорее всего, это что-то неприятное. И сейчас ей было страшно как никогда – даже когда она соглашалась лететь на Горру, ей не было настолько не по себе. Но она чувствовала, что правду знать важно.

– Дейке, пожалуйста, объясни мне всё, – негромко сказала она, поставив локти на поверхность стола, прижав ладони друг к другу, касаясь указательными пальцами своего носа. Её сердце колотилось от волнения и страха, и её опекун, вне всяких сомнений, чувствовал эти эмоции и в данный момент анализировал их, решая – стоит ли продолжать разговор.

– Хорошо, – наконец, произнесли его большие, слегка асимметричные губы. Эта асимметрия в лице Дейке, из-за небольшого шрама под левой скулой, завораживала её. Она давно хотела спросить, откуда шрам, но не решалась. Всегда находились более важные вопросы – как сейчас.

Несмотря на то, что Дейке сказал «хорошо», он ещё долго молчал, глядя своими серебристыми глазами куда-то мимо неё, и Лиска снова начала нервничать и ерзать на стуле. Они беседовали на террасе, служившей одновременно столовой. В плохую погоду сверху опускалась раздвижная конструкция из пластика и дерева, делая это помещение продолжением большого дома Дейке, но в хорошую, как сейчас, это было место на открытом воздухе, где приятно было пить горианский холодный чай и смотреть на скалы, виднеющиеся вдали. Там, как она уже знала, располагался центр самого большого города на Горре, где она ещё не была и, по правде говоря, не стремилась. Её не прельщала мысль о том, чтобы оказаться среди скопления незнакомых горианцев и, по правде говоря, Лиска вообще ещё не чувствовала себя готовой оказаться вдали от Дейке, от этого дома, где чувствовала себя в безопасности и в тепле.

– Ты, конечно, заметила, – наконец, сказал её опекун, отрывая от трусливых размышлений, – что не у всех горианцев есть крылья.

– Да. Это связано с какой-то генетической особенностью?

– Нет, это связано с болью и риском.

– Я не поняла, – растерялась Лиска, часто моргая.

– Мы не рождаемся с крыльями, маленькая. Они выращиваются искусственно, и их можно вживить в спину. Эта операция довольно опасная: есть риск инфекции, и не у всех крылья приживаются. Период восстановления растягивается на недели, учиться летать тоже непросто, это часто занимает несколько месяцев.

Лиска молчала, ошеломленно переваривая новую информацию. Такое ей и в голову не приходило: она была уверена, что крылья у Дейке с рождения, как и у его сына.

– Это даёт какие-то привилегии?

– В целом да. На космофлот без крыльев почти не берут, но самое главное – можно жить там, – Дейке указал на гряду скал на горизонте. – Можно работать в правительстве, можно служить Сезару и делать карьеру в Сезариате.

– Почему там нельзя жить и работать без крыльев?

– Так там все устроено. Перемещаться между скал пешком не получится – всё очень высоко, да и опасно для бескрылого человека. Там кругом открытые взлётные площадки и заграждений нет, падение – верная смерть.

– Но зачем так всё устроено? – всё ещё не понимала она.

– Потому что у Сезара есть крылья, и ему так удобно, – ответил Дейке.

Лиска снова замолчала, пытаясь это всё осмыслить. А потом до неё вдруг дошло, что Дейке говорит об этом не просто так. И она подняла глаза на опекуна:

– Я так понимаю, у моего жениха есть крылья?

– Да, он врач медицинского центра при Сезариате, – кивнул её собеседник. – Хочешь чего-нибудь выпить?

– Может, сока, если ты тоже будешь.

– Я принесу, – Дейке встал, и Лиска проводила его взглядом, глубоко задумавшись. Она съежилась на стуле, поджав под себя ноги. Её совершенно не прельщала вся эта история о помолвке. Какой-то незнакомый мужчина, который даже не хочет знакомиться с ней. Она совершенно психологически, да и эмоционально, к этому не готова, не может толком говорить по-гориански, не знает половину правил и законов, не знает ни своих прав, ни обязанностей, с традициями знакома лишь в общих чертах.

– А крылатые парни на бескрылых обычно не женятся? – спросила она, когда её собеседник вернулся с двумя стаканами сока из тука – красный, кисловатый, напоминающий грейпфрут, он нравился ей больше всех. Ей стало тепло от того, что Дейке помнил об этом, и она послала ему телепатическую улыбку, и тут же получила от него такой же ответ.

– Обычно нет, – подтвердил он её предположение, правда, слегка споткнулся на этом вопросе, словно его что-то смутило.

– Это мезальянс и сопряжено с массой сложностей. Но такие браки случаются, – медленно добавил Дейке.

– Странно тогда, что меня подобрали ему в пару, – Лиска отпила сок, почти не чувствуя вкуса.

– Я думаю, из поиска принудительно выключили этот признак, – пояснил Дейке, отводя глаза.

– Прекрасно, – кислым, как сок тука, голосом отозвалась Лиска, качаясь на стуле. – Теперь это все причины, по которым он меня ненавидит, или есть ещё что-то?

Она больше шутила, чем серьезно спрашивала, но при одном лишь взгляде на лицо Дейке резко перестала качаться. Передние ножки стула со стуком опустились на каменный пол:

– Ну что ещё? – хрипловатым от замешательства голосом спросила она.

– Э-э-э, – выдавил Дейке, старательно пряча глаза. – Я скажу, но только не принимай близко к сердцу, ладно?

– Говори, – процедила Лиска, внимательно глядя в его лицо.

– Проблема еще в том, что ты не девственница.

До того момента, как Дейке произнёс это, старательно пряча глаза, Лиска даже не могла представить, что может так краснеть. Её щеки буквально загорелись, и она физически ощутила, как горячая волна дошла до ушей и распространилась вниз, по шее.

– Почему ты в этом уверен и… какое это имеет значение? – ошеломлённо спросила она, прижимая ладони к щекам. Чёрт, это не должно так её смущать, размышляла она. Какого дьявола она должна оправдываться за такое? В конце концов, она совершеннолетняя, и не давала обета хранить целомудрие. Наверное, всё дело в том, что она не готова обсуждать с Дейке свою интимную жизнь, подумала Лиска.

– Я сканировал тебя, помнишь?

– Ах, да…