Одна Галактика на двоих

– Не волнуйся. Расслабься. Если ты сделаешь что-то не так, я просто не дам тебе снять скан. Я же все контролирую и я рядом, – чуть понизив голос, сказал он, и на этот раз она ощутила такую же затапливающую волну сексуального возбуждения, как и у него в кафе, когда она провоцировала.

– Что ты делаешь, – подпрыгнула Авьем, когда до нее дошло, что вместе с последней фразой он подложил пару телепатических «открыток», которые вызывали отклик тела быстрее, чем считывались разумом. Это был почти нераспознаваемый эротический подтекст, отправленный неизвестным ей образом. Но она могла бы поклясться, что это произошло неслучайно.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал Мешшех, отводя глаза в сторону.

Сначала увести. Потом связать свою психику с его. И обратиться к нужному месту на линии времени, как в собственных воспоминаниях. Его психика сама соберет картинку из сохраненной в мозге информации, а ее мозг – сам всё воспримет. Ничего сложного, но только в теории.

Минут через сорок бесплодных попыток Авьем поняла, что у нее уже звенит в ушах, а толку до сих пор не просматривалось. То увод рассыпался, и приходилось уводить его заново, бросая все достигнутые связи, то картинка просто отказывалась собираться, то он попадала не в то время, и Мешшех сам выбрасывал ее. Он многое ей объяснил, пока она пробовала, и у нее уже лучше получалось выстраивать связи, а уводы выходили все легче и легче. Но ей хотелось большего, и она ничего не могла поделать с разочарованием, затапливающим эмоции.

– Все хорошо, – повторил он уже в пятнадцатый раз. – Пробуй еще с самого начала.

Авьем готова была пробовать хоть до утра, но она боялась, что ему это наскучит, и он бросит, поэтому очень спешила.

– Ты дашь мне еще час, если у меня не получится? – спросила она, взглянув на коммуникатор, чтобы узнать, сколько времени.

– Так дело только в одном часе? – слегка насмешливо уточнил он. – Я дам хоть три, но тогда ты упадешь в обморок от усталости.

– Я не упаду, обещаю, – с лихорадочностью, достойной фанатика, заверила она, напряженно всматриваясь в его глаза. – Пожалуйста, просто дай мне время.

– Так нельзя, Авьем, – попытался возразить Мешшех. – Возможно, ты будешь учиться этому несколько месяцев или даже больше года. Никто еще не научился сканированию за вечер.

– У меня уже было пять занятий, это шестое, – возразила она, делая глоток воды из протянутой им бутылки.

– Пять занятий по десять минут? – весело уточнил он. – Куда ты торопишься?

Авьем промолчала и помассировала глаза пальцами.

В результате они прозанимались еще полтора часа. У нее так и не получилось снять скан, но в какой-то момент глаза сами собой закрылись, и Авьем потеряла равновесие после очередной неудачной попытки.

Мешшех подхватил ее, не позволяя упасть, и она с трудом вернула себе уже начинающее ускользать сознание.

– Все, теперь точно хватит, – строго сказал он. – Ты в порядке?

– Не знаю… извини.

Авьем почувствовала, как язык еле шевелится во рту, и только в этот момент поняла, что произошло именно то, о чем он ее предупреждал: она перегрелась. Но каждые пятнадцать минут из последнего часа, когда Мешшех предлагал закончить, она умоляла его дать ей еще пару попыток, и он соглашался, явно не желая портить ей настроение.

– С учетом твоего состояния мне придется взять тебя на руки. Ты не против? – хмуро спросил он.

– Я не… я могу идти сама, – возразила она, но при попытке встать со стула поняла, что ноги не слушаются совсем, и Мешшех снова вынужденно подхватывает ее.

В следующий раз ее мозг включился только от настойчивой мелодии будильника прямо над ухом. Когда до Авьем дошло, что это – она резко села, но сильный приступ головной боли заставил рухнуть обратно на подушку. Тогда она издала тихий стон и выругалась, лихорадочно пытаясь припомнить, что произошло.

Если глаза не обманывали – она все еще была на «Блазаре», в просторной каюте из темно-серого аконита без иллюминатора, но с очень удобной кроватью. Кроме этого предмета мебели, стен и двери в странном помещении не обнаружилось ничего.

Осторожно попытавшись подняться снова, Авьем смогла на этот раз встать и не спеша осмотреться. Тогда она заметила небольшую область на стене возле двери, которая отличалась по цвету и догадалась, что это терминал. Осторожно дотронувшись до него пальцами, Авьем примерно понимала, что должно произойти, но все же застыла от изумления, когда терминал развернулся во всю ширь. Это пользовательская панель не имела ничего общего с теми, которые использовали для управления помещениями в миссии.

Оборудование, для начала, было явно рассчитано на человека, который владеет кодированием, поскольку здесь вообще не было обычного пользовательского интерфейса. Нельзя было просто нажать на кнопку и получить от компьютера желаемое – требовалось разговаривать на его языке. Подсказок для неопытных пользователей также не наблюдалось.

Судя по предложенной строке запроса, ей предлагалось ввести команду на едином общегалактическом языке кодирования. Ее сердце ускорило ритм. Она не должна… не должна этого делать. Авьем прекрасно понимала, как следует поступить: закрыть терминал и связаться с Мешшехом, чтобы сказать, что она проснулась.

Но благоразумие никогда не было ее коньком.

Быстро написав первую команду, она попала внутрь терминала, и он развернулся шире.

– Космос, – прошептала она, сообразив, наконец, почему все было устроено так странно, даже для военного корабля: это была капитанская каюта. Теперь, когда терминал услужливо предложил ей подключиться к системе управления кораблем, других версий просто не осталось.

Дважды подняв и дважды опустив руку, она наконец подняла ее в третий раз и ввела следующую команду. Каюта в тот же миг открыла все свои секреты. Стены пришли в движение, открывая гардеробную, санузел, включился яркий свет и… ее ноги приросли к полу, когда вместо противоположной темной стены открылся огромный иллюминатор, и тогда свет погас, а утреннее солнце осветило всю комнату.

Потратив лишь несколько секунд на осмотр всего, что появилось вокруг, Авьем вернулась к терминалу, закрыла все, что открыла, и слегка подрагивающей рукой ввела новую команду. Она вовсе не собиралась хулиганить и шпионить. Ей было интересно лишь одно – как глубоко можно отсюда пройти. С каждой новой командой Авьем повторяла про себя, что не собирается делать ничего особенного, только посмотреть, но…

Терминал уводил ее все глубже и глубже, разворачивая целые слои данных. Перечень всех систем корабля, их текущее состояние, число людей на борту в момент вылета с Горры и сейчас. Модель двигателя и информацию о ее обслуживании, системы программного обеспечения, простыни новых и новых кодов.

Ее рот пересох, когда удалось открыть ключевые коды системы управления и безопасности корабля. К тому времени сердце почти выскакивало из груди, а в ушах шумело так, что Авьем испугалась упасть в новый обморок, как вчера.

Когда Мешшех нес ее в каюту накануне, она была почти беспомощна, и испытывала ужасный стыд, как будто он тащил ее домой после пьянки. Не сгореть от этого стыда помогло лишь то, что Мешшех также испытывал неловкость – за то, что взял на руки.

Как она поняла, до помолвки это было так же неприлично, как поцелуи или вроде того. Кроме того, он явно считал, что недостаточно хорошо позаботился о ней, поскольку не остановил занятие до того, как ей стало плохо.

В ее голове мелькнула мысль: что бы подумал Мешшех, если бы обнаружил ее без памяти, лежащей у терминала с настежь открытыми секретными данными? Наверное, в таком случае ему было бы не до того, чтобы винить себя за мелкие огрехи в поведении.

Копировать данные было бы настоящим безумием, потому что отчет об этом наверняка будет записан, быстро размышляла Авьем. Однако можно было просто сфотографировать экран.

На этот раз она даже не пыталась преодолеть соблазн – просто поклялась себе, что делает это лишь ради самообучения. Она намеренно сделала неполные фотографии, поскольку вовсе не собиралась воровать систему. Все, чего ей хотелось – лишь понять принцип, которым руководствуются современные горианские военные профи.

Успокоив свою совесть таким образом, Авьем закрыла терминал, села на кровать и обвела глазами каюту, снова убеждаясь, что все осталось в таком виде, как было после ее пробуждения. После этого она спрятала фотографии кода в секретную папку на коммуникаторе и быстро набрала сообщение Мешшеху.

В то утро Мешшех чувствовал себя более спокойным, чем обычно – и одновременно полным энергии. Выспавшись на диване в своем рабочем кабинете, он даже успел потренироваться с самого утра.

Когда Авьем проснулась, они, словно воры, осторожно прокрались к ближайшему запасному выходу с «Блазара». При этом она непрерывно хихикала, а Мешшех оставался серьезным и внимательно следил по карте перемещений, чтобы никто из офицеров не оказался рядом и не заметил ее.

Он знал, что, возможно, перебарщивает с секретностью, но просто не мог позволить ни одного косого взгляда на свою невесту со стороны своей команды, даже гипотетически. Поэтому и устроил ее на ночь в своей каюте – если бы пришлось открыть одну из гостевых, об этом непременно узнали бы дежурные, и за ними – вся команда.

Посадив ее в свой кар, он дал водителю все указания и на прощание внимательно посмотрел ей в глаза:

– Не говори никому, что ночевала на корабле, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась она, явно не понимая, почему это так важно для него. В ее глазах все еще плясали смешинки, но обещание она дала вполне искренне, и этого было достаточно.

– Увидимся в миссии, – сказал он и позволил дверце кара опуститься.

При мысли о том, что у него будет невеста, Мешшех все еще чувствовал легкое удивление, но никаких сомнений на этот счет не было, особенно после вчерашнего свидания. Ему определенно понравилось все, включая занятие по телепатии – он часто учил собственных офицеров на корабле, но почти никто из них не занимался с таким упорством и нетерпением, как Авьем. И мало кто достигал таких явных результатов всего за пару часов. Прежде Мешшеху приходилось подгонять студентов, а Авьем хотелось притормозить, чтобы она не загнала себя. Поэтому он не стал даже говорить ей, что она почти смогла снять скан в конце занятия – при том, что никогда толком этому не училась.

Она подходила ему даже лучше, чем он думал: раскованная, остроумная, внимательная и эмпатичная, и в то же время очень трогательная. А больше всего ему нравилось то, как она сама смотрела на него – как на всесильного супергероя. И под этими ее восхищенными взглядами Мешшеху хотелось показать ей еще больше всего.

Теперь он хотел ускорить второе свидание, чтобы побыстрее оформить помолвку и поцеловать ее. А еще – получить пре-сезариат.

Мешшех только вчера понял, почему для других мужчин-горианцев это было так важно. Сам он прежде не вступал в помолвки, и это чувство просто не было ему знакомо, поэтому он думал, что пре-сезариат нужен лишь для того, чтобы сканировать. Он искренне считал, что ему будет нужно нужно именно это – узнать о невесте как можно больше, убедиться, что она здорова и что у них достаточно общего.