Помощь толстушкам, или Не всё так, как кажется

– Не правда! Она гуляет в сквере. Не трогай собаку! – уже без реверансов закричала Маша, увидев, что он хочет кинуть в собачку кирпич.

Маша старалась защитить Фимку от нападавшего на них дядьки и пряча её за собой, а та хотела защитить свою хозяйку, рвалась с поводка, звонко лаяла и лезла вперёд, желая укусить обидчика. Дядька метнул в собачку кирпич, но Маше удалось натянуть поводок так, чтобы Фимка оказалась за ней, тем самым спасла её от удара.

– Ах так! – не на шутку рассердилась Маша, подобрала тот же самый кусок кирпича и швырнула в нападавшего, стараясь, чтоб удар пришёлся по ногам. Она никогда не была метким стрелком, но видно кому-то было угодно, чтобы она сегодня попала в цель. Дядька подпрыгнул, и опять попёр на неё танком. Маша не испугалась. Она давно поняла, что лучшая тактика, это нападение.

– Ах ты, б…! – заорал дядька, видимо не ожидал от неё такой прыти, – Да я сейчас!

– Что?! – Маша опять выступила вперёд, взяв лающую Фимку на руки.

На шум, стали выглядывать соседи из окон. Увидев свою любимую Машу в беде, поспешили ей на помощь. Из другого дома, откуда был дядька, открылось окно и громкий, охрипший, женский голос завопил на весь двор:

– Ах ты, стрекозёл старый! Я тебя зачем послала? Девок кадрить? Быстро пошёл в магазин и бегом домой, ловелас доморощенный! Только отпускай тебя!

– Танюша, я сейчас, мигом! – заискивающим тоном ответил дядька, а Маше прошипел, – Центнеровоз! Я тебя ещё встречу! Поговорим ещё!

Маше стало не по себе. Но, что делать, она ещё в детстве научилась стоять за себя.

– Дядь, не боишься, что тебя этот центнеровоз придавит? – изменённым, слегка приглушённым голосом, жёстко глядя ему прямо в глаза, спросила она.

Маша едва сдерживала смех, до того лицо мужика изменилось. Он отвернулся от неё и быстро заковылял по направлению к продуктовому магазину. Маша опустила свою четырехлапую защитницу опять на травку.

Как раз к этой самой развязке и прибежал ничего не видевший Никита.

– Привет! – закричал он радостно, махая рукой.

– Привет, – ответила Маша, чувствуя, как предательский комок слёз подкатывает к горлу. Фимка на него зарычала.

– Фу, Фима! Нельзя! – он услышал, как изменился её голос.

– Мужчина! – вдруг опять открылось тоже самое окно и женщина, «Танюша», умоляющим голосом продолжила, – вы не будете писать заявление на моего, правда?… Он вообще смирный, но как чуть-чуть выпьет, начинает буянить. И жену свою так поздно не пускали бы гулять с собачкой.

Никита посмотрел на Машу. Её зелёные глаза стали наполняться слезами.

– Маша, что случилось? Маша отвечайте! – настойчиво требовал он.

Наконец-то он увидел, что с ней что-то не так.

– Потом, – ответила Маша. Она знала, что, если начнёт сейчас всё рассказывать, слёзы потекут рекой. Она же центнеровоз! Слёз будет много! Вот гад, слово-то такое обидное придумал!

Никита взял её за руку и повёл как маленькую:

– Пойдём, прогуляемся. Да, собачка? Потом расскажете, девочки всё, если захотите. Да, малышка?

– Она не малышка, – присев на корточки и гладя собаку, произнесла Маша. – это настоящая бойцовская собака, моя защитница. Просто у неё рост маленький.

– Ага, шифруется, – поддержал разговор Никита. – Слушайте, Маша, давайте я вас со своими друзьями познакомлю! Они меня ждут и стол давно накрыт! Вам сейчас лучше одной не оставаться, а?

– Нет. Это не удобно.

– Ответить так, как в детстве отвечали на «неудобно»? Пойдём! Ваша защитница уже все дела свои сделала? Пойдемте, Маша!

– Хорошо, – неожиданно для себя самой согласилась она.

***

Люся и Виктор гостеприимно встретили Машу, усадили её за стол, стали расспрашивать, что же всё-таки случилось. Маше пришлось вкратце рассказать о конфликте.

– Я сейчас, – вдруг Виктор встал из-за стола и направился к выходу. Никита тоже потянулся за ним.

– Вы куда, ребята? – спросила Люся.

– Покурить, – коротко ответил Виктор.

– Странно. Они ведь не курят, – задумчиво произнесла Люда.

Примерно минут через пятнадцать мужчины вернулись домой. Да не одни. С ними шёл, понурив голову, обидчик Маши.

– Господин Прошкин искренне сожалеет о происшествии, то бишь конфликте. Да? Говорите, Прошкин, – приказным тоном произнёс Виктор.

– Простите меня. Бес попутал. Не заявляйте на меня в полицию. Больше сидеть не хочу, – ноющим голосом стал говорить дядька с поэтичной фамилией Прошкин. – И называть вас центро…

– Достаточно! – воскликнула Маша. Ей совсем не хотелось слушать опять это неприятное для неё слово, да ещё в присутствии Никиты, – Я вас прощаю. Заявления на вас писать в полицию пока не буду…

– Но это пока, – продолжил за неё Никита, – Если вдруг, не дай Бог, я увижу или узнаю, что ты с ней окажешься рядом… – не на шутку разозлился он, – пиши пропало. Я сам такую телегу на тебя накатаю.

– А «подвигов» у тебя уже достаточно набралось, так, Прошкин? – поддержал друга Виктор.

– Да понял я, понял. Можно я пойду, а то Танюша волнуется, – умоляющим тоном Прошкин спросил у Виктора.

– Иди и помни, то, что здесь пообещал.

Виктор встал и проводил своего «гостя» до выхода из подъезда, а сам стал подниматься к себе на этаж, но вдруг услышал, как скулит собачка Фимка за дверью и скребётся. «Скучает кроха», – подумал он.

***

Хозяева и гости с удовольствие ели торт, то и дело похваливая хозяйку за такой вкусный десерт.

– Огромное вам спасибо за поддержку и угощение. Мне было с вами очень приятно познакомиться. Раньше только здоровались с вами. Спасибо, мне пора, – вставая из-за стола проговорила искренне Маша. Ей действительно очень понравились её молодые соседи.

Ребята тоже встали. Люся протянула ей свою руку и сказала:

– Давай на «ты». Приходи к нам запросто. Хорошо?

– И вы ко мне. Тем более я завтра уже в отпуске, – сообщила о себе радостную новость Маша.

– Вот и славно. Может ещё куда-нибудь вместе поедем?! – проговорил Виктор, – ты как, Никитос?

– Видно будет. Я пойду, вас провожу, – проговорил немного рассерженный Никита. «Вместе поедем. А может она не хочет со мной ехать? Мужлан неотёсанный, а не друг»