Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

Георгий Борисович тоже поднялся и подошёл к ней совсем близко. Чтобы видеть его ей опять пришлось смотреть на него снизу-вверх.

– Очень доходчиво, – он взял её руки своими широкими ладонями и поднёс к своим губам, – не надо сердиться. Я предлагаю план действий, и вы можете от этого плана просто отказаться.

– Правда? – тихо спросила Галина Алексеевна, зачарованная его спокойными словами и близостью.

– Да. Но мне кажется, что он не такой уж плохой. Обещаю, что не буду больше признаваться вам в своих чувствах, раз они вам настолько неприятны.

– Да, нет же. Они приятны, но, то есть… я хотела сказать… Простите, но, может, вам подумать и забыть про меня. Найдите себе другую.

– Я искал вас больше двадцать пять лет… Я нашёл.

– Больше двадцати пяти лет? – её глаза смотрели на него удивлённо.

– Я ваш принц на белом коне, который застрял больше, чем на двадцать пять лет в пробке, но я всё же разыскал и доскакал до вас.

– Да, а я уже перестала вас ждать в своей башне.

Он обнял её и крепко поцеловал. Ей не хотелось, да и порядком надоело, сопротивляться. Затем Георгий отстранился от неё, встряхнул головой и сказал:

– Так, собираемся и едем на квартиру за вашим чемоданом. Простите, не соблаговолите ли вы, поехать со мной, сударыня?

– Сударь, я думаю, что ваш план не так уж и плох. Хорошо. Едем! – наконец согласилась Галина Алексеевна.

***

Старушки-соседки по-прежнему сидели рядом с подъездом, словно вообще не уходили домой. Увидев Галину и Георгия, они заулыбались и закивали им, как родным:

– Здравствуйте, наши дорогие. Как ты, Галочка?

– Спасибо, всё хорошо.

– Ну, слава Богу! Насовсем или опять к друзьям? – продолжали любопытствовать соседки.

– Сын позвонил, надо Василису ехать в Москву встречать. Сейчас чемодан соберу и опять уеду. Семёновна, можно я вам ключи оставлю? Будете мои цветы поливать?

– Конечно, не беспокойся, помогу по-соседски.

– Спасибо.

Они открыли двери подъезда и направились на второй этаж. Войдя в квартиру, Галина Алексеевна присела в зале на диван и сказала:

– Как же у меня здесь хорошо.

– Да, у вас очень приятно и уютно. Вам не хочется возвращаться в домишко? Вы не хотите оставаться со мной наедине?

– О нет! Не из-за этого. Это мой дом. Хочу быть дома. Вот и всё, – вздохнула Галина Алексеевна.

И она с большой неохотой встала и стала собирать свой чемодан. Через полчаса она была готова. Всё это время Георгий исподволь наблюдал за ней и любовался как она грациозно двигается по квартире, наклоняет голову, опять же отмечая её поразительное сходство с портретом.

Вдруг она спохватилась и сказала:

– Вы уже второй раз у меня, а я не предложила вам чай. Простите.

– Милая, Галина Алексеевна, вы думаете, что у вас за это время не пропах чай и сахар ароматами краски?

– Нет. Они в жестяных банках. Я очень люблю чай.

– Но нам нужно поторопиться. Вы обещали историю. И надо выспаться. Завтра утром лететь. Я надеюсь ещё побывать у вас дома после Москвы, – он выжидательное посмотрел на неё.

Она ничего не ответила. Ей стало грустно, словно какой-то этап её жизни подошёл к концу. Но впереди был другой, новый. Они перекрыли газ, воду и выключили свет.

– До свидания, моя любимая квартирка, мы скоро вернёмся с Васькой, – она аккуратно прикрыла и замкнула дверь. Георгий взял у неё чемодан из рук и сказал:

– Только попробуйте сказать что-нибудь против, типа «я сама».

– Что же будет?

– Я придумал, за каждое «я сама» я буду прилюдно вас целовать.

Они вместе рассмеялись. Обстановка разрядилась.

– Мне показалось на миг, что я вас похищаю, – произнёс Георгий, когда они уже ехали в машине к своему домишке.

– Мне тоже.

***

– С нетерпением жду рассказа про «родственницу» на холодильнике, – произнёс Георгий Борисович, удобно усаживаясь на лавке беседки. Он опять вынес плед и укутал им Галину Алексеевну, налив ей горячий чай. Уже наступил вечер, пахло ночными фиалками, кое-где были видны огоньки светлячков. Всё это способствовали мирному и спокойному отдыху. Не хотелось острить и балагурить.

– Ну, что ж, слушайте. – начала своё повествование Галина Алексеевна. – Много лет тому назад моя младшая дочь помогала перебирать своей бабушке, моей маме, старый хлам на даче, среди которого были журналы «Здоровье», «Работница», «Крестьянка» и т.п. Если вы помните, в каждый журнал «Работница» помещали на развороте репродукции известных картин, просвещали, так сказать, народ, приобщали их к искусству. Дочь была очень любопытной, каждый журнал она рассматривала, и поэтому работа по выбросу хлама двигалась очень медленно. Вдруг она вскрикнула, напугав свою бабушку: «Смотри, это же мама!» Бабушка, внимательно посмотрела на репродукцию и тоже отметила удивительное сходство. Внучка вырвала страницу из старого журнала и с тех самых пор она висит на моём холодильнике. Честно говоря, лично я никакого сходства не замечаю, но вот дочь… Только ради неё и не убираю картинку с холодильника. Мы потом стали рассматривать с детьми в интернете другие картины Виже-Лебрен и отметили некие сходства её дочерей с моими тоже. Интересно?

– Да, – коротко ответил он. Ему действительно было интересно и приятно её слушать.

– Я не маленькая восторженная девочка, просто сходство. Никаких иллюзий на этот счёт у меня нет, но дочь с тех пор называет её прапрапрабабушкой. Забавно, да?

– Да. Как здорово, наверное, иметь большую семью?

– Здорово. Но это… Это большой труд. Дело даже не в материальных трудностях. А в моральных. На тебя окружающие смотрят, как на полную тупую дуру, которая только и умеет, что рожать детей. Я старалась на удивленные взгляды прохожих не обращать внимание, но это было неприятно. И ещё… Совершенно забывала о себе. На первом плане всегда были мои дети. Они нуждались по мере взросления в беседах, советах. Это было трудно, очень трудно. После утомительной работы учителя в школе приходилось работать мамой дома. Но зато результат на лицо! Мои дети выросли замечательными людьми, мне за них не стыдно! Но, если у вас сын, вы, наверное, всё это знаете. Что мне вам рассказывать? Умножьте только на пять, – и она рассмеялась.

– Наверное, – задумчиво произнёс Георгий Борисович. «Мне это совсем не знакомо, даже если пять разделить на пять. Будет даже не один, а ноль».

– Вы уже утомились, давайте спать. Завтра утром надо будет рано вставать. «Сейчас скажет, что я опять раскомандовался!» – усмехнулся про себя Георгий Борисович, но она ничего ему не ответила.

Приняв душ, она легла в первой комнате, а он во второй. Георгий вдруг спросил:

– Галина Алексеевна, вы хотели бы побывать со мной в Лувре и увидеть подлинник этой картины?

– Не знаю насчёт Лувра. Но в Италии во Флоренции в Галерее Уффици точно хочу с вами побывать. Подлинник этой картины висит там. Спокойной ночи.