А волки здесь тихие
Сначала меня охватила нервная трясучка, я никак не могла собраться с мыслями и эмоциями. Разбудила Лариту и Маркора, приказала взять необходимые вещи и спуститься вниз. Я чувствовала их страх, но мне казалось, что запах моего собственного страха затмевал моё сознание.
– Свет не включать! – раздался голос Максимилиана.
В дом входили все те, кто сегодня будет стоять плечом к плечу рядом с нами. Хмурые ребята темными молчаливыми тенями выстраивались в ряд.
– Ночью будет нападение. Как вы понимаете, разговаривать они не собираются, скорее всего, придут, чтобы уничтожить нас и захватить территорию.
Я внимательно смотрела каждому в глаза, чтобы…
– Надеюсь, они не ожидают отпора, но и недооценивать врага не нужно
…увидеть в их глазах решимость, желание идти до конца, и не важно, до чьего конца, смелость, чтобы не предать и не открыть чью-то спину.
– Мы с вами много лет знаем друг друга, и до сегодняшнего дня жизнь еще не предоставляла нам возможности вместе бороться за жизнь, нашу жизнь. Если кто-то из вас не уверен, если по каким-то причинам он боится, то пусть уйдет сейчас. Я должна быть уверена в каждом из вас! От каждого из вас зависит жизнь рядом стоящего. Встречаемся на территории!
И повернулась к детям. На их лицах застыл неописуемый ужас, они стояли не шелохнувшись, прижавшись друг к другу.
Нет таких слов, чтобы описать, что творилось в моей душе. Там был мрак и хаос, но я подошла к ним, обняла и сказала твердым голосом.
– Возьмите документы, деньги и карточки. Если со мной что-то случиться, то на тебя Ларита, ляжет ответственность за брата. Вернее сказать, твой брат уже сейчас твоя ответственность!
Её белые губы разжались, чтобы возразить.
– Я знаю, что ты боишься, милая. Мне тоже страшно! Но страх сейчас плохой советчик, вас могут почувствовать. Так что бери ответственность на себя и спускайтесь в подвал. Сидите тихо, до тех пор, пока – я кашлянула и замолчала.
– Если до утра кто-то из наших не придет…Нет! Я или Максимилиан – почему то я подумала, что нужно быть предельно осторожными.
Одно предательство мы уже видели.
– Если никто не придет, то вы уходите через подземный ход. Я покажу.
Меня начало потряхивать. Как много мыслей сейчас в голове, но смогу ли я предусмотреть все варианты?!
– С собой возьми один телефон и поставь на беззвучный звонок. На звонки посторонних не отвечать. Если все будет хорошо, но мы с Максом не сможем позвонить со своих телефонов, то будет голосовое сообщение. Что еще? Если все таки…..не получится, то надейтесь только на себя. И.. – я замолчала.
Могу ли я подумать об этом варианте? Не совершу ли я большую ошибку? Но нужно оставить детям хоть маленькую, но надежду. Я достала лист бумаги и начала писать.
– Сохраните жизни Лариты и Маркора. Это моя единственная и посмертная просьба! Мара.
– Отдадите это Шируану.
А Жану? Можно ли и ему доверять? Но ведь именно он предупредил о нападении, не сочтут ли они это расчетом нашего долга? Тогда я снова подвергаю детей опасности.
– Это в крайнем случае, Лара, если почувствуешь, что не справишься. А теперь.. – я протянула к ним руки, и они ринулись в мои объятия.
Мы вцепились друг в друга и крепко обнялись, запоминая родной запах, навсегда записывая его в свое памяти. От мысли, что больше никогда могу не увидеть их милые мордахи, в голове появился туман, а во рту горечь. Дети старались держаться, но по их лицам катились слезы.
– Послушайте. Я вас очень-очень люблю. И сделаю все, чтобы еще хоть раз увидеться с вами. Но обещания не всегда выполняются, к сожалению, и вы должны об этом знать. А сейчас идем в подвал.
Марк попытался что-то возразить, но я перебила его
– Родной мой, я все понимаю. И ты пойми, что не могу больше возиться с вами. Мне предстоит битва и на улице меня ждут ребята. Я должна быть спокойна за вас, хотя бы на эту ночь. Хорошо?
Когда я уходила, я напоследок погладила по их родным лицам. Ларита копия мамы, а брат очень похож на папу. Мне на секунду показалось, что сейчас в полумраке душного подвала на меня смотрели родители. Мои родные, моя единственная радость и моя печаль. Я все- таки не сдержалась и слезы полились по моим щекам. Нельзя!!! Я выбежала наверх не оборачиваясь. Ни к чему много слов, ни к чему рвать душу в клочья, теряя контроль и веру.
Умылась холодной водой и только сейчас обнаружила, что я все еще хожу в пижаме.
Поднялась в комнату и быстро надела мамино платье, которое еще хранило её тонкий аромат. Это мне поможет …хотя бы умереть, будто она рядом и держит меня за руку…
*
Я вышла к ребятам, которые молчаливо всматривались в ночную мглу. И разочарованно выдохнула. Нас не очень много и основной состав, это молодняк. Хорошо обученный и дисциплинированный, но молодняк.
Максимилиан стоял расслаблено с закрытыми глазами, засунув руки в карманы штанов, подставив лицо ветерку.
Мой взгляд скользнул по Толуну, того самого, которого своим решением пощадил отец. Макс говорил, что он очень перспективный волк. Толун посмотрел на меня и кивнул, я ответила кивком головы. Чапар немного нервничал, но сжав губы, смотрел вдаль. А это кто рядом с ним? Радим, брат предателя. Он, сжав челюсти и руки, всматривался в темноту. Его взгляд скользнул по мне, брови нахмурились, но он продолжил стоять на месте.
Значит ты решил доказать свою верность, мальчик. И сейчас готов или победить вместе с нами, или умереть. Я кивнула. Все правильно, это его и только его решение. Значит, тогда, он действительно ничего не знал, и сейчас готов искупить вину своего брата своей кровью.
– Нас мало, Макс – просто сказала я.
– Звонить остальным не имеет смысла, они все равно не успеют.
– Разве что на похороны – пробормотала я.
Значит, придется выкручиваться самим, если получится.
Калитка сзади меня открылась, и в наши ряды безмолвно встал дядя Пэт с Дэном и Даном. Я посмотрела на дядю, и мое сердце сжалось от горечи. Ах, дядя, как бы я хотела сейчас прижаться к твоей широкой груди и спрятаться от всех невзгод, почувствовать твою руку на своей голове, ласково перебирающие пряди моих рыжих волос, увидеть лукавые морщинки возле глаз и услышать твой громкий искренний смех. Но сейчас его похудевшее лицо было нахмуренным, с глубокими морщинами возле глаз и темными кругами под ними. Он даже не взглянул на меня, встав рядом с ребятами. Братья Дан и Дэн тоже не смогли посмотреть мне в глаза, и на их лицах, так же, как у их отца, была написана решимость. И я благодарна им за их молчаливую поддержку, за то, что именно сейчас, они рядом с нами. Я осознаю, что они не виноваты, но и сразу приблизить их к себе я не могу- они должны это самим себе и мне доказать.
Я не ощущала прохладу осеннего ветра, ведь возможно это последний ветерок в моей жизни. Поэтому я подняла лицо вверх, вдыхая свежий воздух, и посмотрела на небо. Как же красиво. Черный небосвод был усеян яркими звездами, будто кто-то движением дрогнувшей руки рассыпал горсть маленьких сверкающих бриллиантов, которые лениво подмигивали мне, подбадривая. Я грустно улыбнулась им, и тряхнула головой, отгоняя мысли.
Блин, это что такое? Мои ноздри дрогнули, вдыхая воздух…
Рядом со мной бесшумной тенью встал Жан. Я посмотрела на него и невольно сглотнула, в груди тихо заныло. Краси-и-ивый.. Его торс был голым, выставляя на обозрение накачанные мускулы, на которые я совершенно бессовестно уставилась. Это я от неожиданности. Ага. Совершенно не ожидала увидеть его сегодня. Я тут может, решила напоследок пофилософствовать, а некоторые сбивают меня с нужного настроя.
Жан посмотрел на меня спокойным и внимательным взглядом, затем окинул всех ребят, наверняка в уме уже просчитывая наши шансы, а затем тоже всмотрелся ночную тьму.
Вот паразит. И как я теперь настроюсь на нужный лад, если он все еще рядом и все еще будоражит моё воображение.
Внезапно Жан опустил голову, нахмурился, сглотнул, зажмурил глаза и шумно вдохнул. Повернул голову ко мне и посмотрел сквозь приоткрытый глаз, выдохнул, что-то прошипев, и отошел на другой конец.
Так тебе! Не мне одной с мыслей сбиваться. Так приятно, черт меня подери, что он чувствует то же самое, что и я. Губы уже начали растягиваться в улыбке, но неожиданно получила ощутимый толчок от Максимилиана.
Он приподнял бровь и хмуро глянул на меня, мгновенно отрезвив мою голову. Дура. Размечталась тут.
– Пришли – раздался за моей спиной голос одного из ребят.
– На камерах видно. Громят наш дом.
Ну, вот и все. Скоро начнется. Дом находится в самом конце территории, оттуда до нас в волчьем обличии, считанные минуты.
Я еще раз посмотрела на ребят. Всего около тридцати сильных волков, которые были готовы умереть этой ночью, доказывая верность мне. Мне, молодой неопытной самке, вставшей во главе стаи. Было ли у меня сожаление? Было! Врать самой себе в такой момент я не посмела. Но что я могу напоследок для них сделать?
Те, кто пришел сюда, хотят не просто территорию отвоевать, я их главная преграда, значит, именно я являюсь мишенью. Но я тоже здесь, чего они не ожидают наверняка. Они не ждут, что молодая волчица, посмеет встать у них на пути. И неожиданно мне в голову пришла одна шальная мысль.
– Значит так! – тихим голосом сказала я.
– Я буду приманкой! Идём им навстречу.
Раздался недовольный шепот. Максимилиан сдавленно прошипел
– Дурррааа
– Спокойно! Они не ожидают увидеть меня одну в лесу, это немного собьет их с толку. Пока я их отвлекаю, вы окружаете.
На меня смотрели десятки глаз
– Ребят. У нас будет один шанс и мы им воспользуемся! Они идут нападать, но мы перехватим у них инициативу, чего они совершенно не ожидают. Поэтому- за мной! И удачи нам, ребята!
И не дожидаясь возражений, побежала, удовлетворенно хмыкнула, почувствовав их за моей спиной. Я бежала в человеческом обличии, ведь мне еще предстоит предстать перед нападающими в образе прекрасной дурынды.
Пробегая мимо последних осенних цветов, я по наитию сгребла их в охапку, а примерно посередине нашей территории остановилась, чтобы отдышаться. В голове уже начали прокручиваться варианты моих слов, но внутри еще тряслось от волнения. Нужно немедленно успокоиться, иначе меня в два счета расшифруют, поэтому я вспомнила ненавязчивую песенку, которую раньше слушала сестра, и чтобы успокоить свои нервы, замурлыкала её, отрешаясь от всего внешнего мира и мыслей, погружаясь в мир звуков и ритма. Постепенно, по мере того, как мой голос нарастал, волнение действительно уходило, освобождая место в душе для холодного расчета. Я начала подтанцовывать, наслаждаясь ночной природой.
Размахивала руками, прикладывала букетик к лицу, а потом радостно размахивала им, будто именно для него я пою, не забывая при этом зыркать по сторонам.
Вот и гости, темными тенями приблизились ко мне, но я, прикрыв глаза, пела уже в голос, намеренно фальшивя.
– Теееебббяяяяя – картинно закончила я, раскинув руки в стороны.
– Ой – испугалась я, прижав букетик к груди.
– А я тут пою – я захлопала глазами, обводя их растерянным взглядом.
Половина гостей была в волчьем обличии, а тех, кто был в человеческом, я успела рассмотреть. Ну что я могу сказать? Мощные, опасные, выращенные на запахе крови и адреналине, профессиональные убийцы.
Спокойно!!!!!
– Плохо получилось, да? – зашептала я, сложив ладошки.
– Я специально подальше в лес ухожу от всех, понимаю, что не Пугачева, но так иногда хочется – я мечтательно крутанулась на месте.
– А тут вы. Ой – я испугано сложила ладони на груди.
– А вы как здесь…? Ребя-я-я-ята – восхищенно протянула я.
– Какие же вы.. – выдохнула я, откровенно разглядывая их.
А потом засмущалась, словно девица на выданье, спрятав лицо в цветочках, не забывая при этом, стрелять глазками.
– А вы к кому? – я стыдливо опустила глаза, выставила одну ножку, поковыряв носочком туфли в земле.
Впереди стоявшие бойцы переглянулись между собой, недоуменно пожав плечами, и только самый старший из них, без всяких эмоций, пристально смотрел на меня.
Мои ребята в это время уже замыкали невидимое кольцо, но их уже почувствовали. Волки с задних рядов начали принюхиваться, и оборачиваться. Значит у меня буквально несколько секунд.
– Ой, ну ладно, засмущали прямо, честное слово – кокетливо продолжала я, мысленно отсчитывая секунды, готовясь к трансформации.
– Если ко мне, то давайте знакомиться. Я Мара.
Я мгновенно обернулась в волчицу, подняла одну лапу, выпустила когти и помахала ими в воздухе.
Тишину разорвал громкий рык, и ночная тьма пришла в хаотичное движение.
Их вожак оскалился, обернулся в волка и рванул ко мне. Я от страха, что на меня несется эта глыба, рванула в сторону. Если он меня достанет, то мне конец. Я же прекрасно понимаю, что в физическом плане эти волки превосходят меня, значит нужно обманывать и изворачиваться, не давая дотянуться до моих слабых мест. А их у меня очень много…
Ко мне со стороны метнулся Максимилиан, перехватывая вожака на себя. Спасибо родненький! Мне бы только разозлиться. И чтобы это сделать, я начала вызывать в памяти образ Макса, несущего бездыханное тело отца, маму, истерзанную Лариту. Внутри меня медленно угасали все чувства. Возникло ощущение, что внутри проснулся вулкан ярости, который перекачивал горячую лаву в моих жилах, поддерживая огонь моей злости.
Со всех сторон слышался звук разрываемой плоти и запах крови, будоражащий наши природные инстинкты. Резко повернула голову и увидела, что Чапар пытается отбиться от двоих волков. Я рванула к нему, всем телом оттолкнула его в сторону и резко кинулась на одного из них. Из-за неожиданности боец не смог сориентироваться, за что и поплатился своей жизнью.
Теперь мне не было страшно, теперь я сама жаждала крови и мести, и не важно, кто в этом был виноват.
Послышался визг Дэна и я, не раздумывая кинулась к нему.
Тело будто само вспоминало, чему меня учили все эти годы, наши детские игры с отработкой навыков, сейчас спасали мою жизнь. И Максимилиану спасибо, что в последнее время гонял меня без жалости, наравне с ребятами.
Я изворачивалась, прыгала на деревья, скользила по земле, обманывая противника, и кидалась словно бешеная, и рвала зубами все, что попадалось под руку, различая своих ребят только по запаху.
Внезапно моя спина взорвалась болью, пригвоздив тело к земле.
Говорят, что боль и страх всегда приходят вместе, ведь имеют общую цель-сохранение жизни. Боль сигнализирует об опасности, что с самим телом что-то происходит, а страх заставляет реагировать действиями, которое будет лучшим в данной ситуации и возможностью сохранить жизнь. Но сейчас страха не было, поэтому не смогла вовремя среагировать, наверно я слишком глубоко спрятала свой страх, поэтому просто оцепенела, пережидая волну острой боли, и чуть не поплатилась за этой своей жизнью.
Мой противник уже приближался ко мне, оскалив пасть. А я глотала свою боль, смотря на приближающуюся смерть, без страха, без сожаления. Только одна мысль мелькнула в голове- главное чтобы быстро…
И когда до меня оставался один прыжок, последний прыжок для меня, который он уже завершал, внезапно его тело кувыркнулось прямо в воздухе. Жан на лету вцепился в его шею, вырвав клок плоти, приговаривая противника к медленной смерти от кровопотери. Жан подошел ко мне, ткнулся мордой в бок, аккуратно отталкивая меня от места действия. К тому времени боль почему-то уже отступила, оставляя на спине тупые тянущие ощущения. Я благодарно лизнула Жана в нос, тряхнула головой, скидывая оцепенение, переступила лапами, чтобы почувствовать тело и снова кинулась к ребятам.
Это была ночь гипнотического и чарующего танца смерти и жизни, которые отвоёвывали каждую душу себе, словно в шахматной игре. И кто в ней выиграет- не знала ни одна из сторон.
Я не знаю, сколько это длилось, но начинало светать. И в свете предрассветной мглы, я увидела, как повалили Максимилиана, который только и успевал закрываться от когтей своего смертельного соперника. Его тело рвали безжалостно, вспарывая старые шрамы, которые буквально лопались под натиском мощных лап.
Я невольно завыла, увидев это, и помчалась на выручку, но была откинута телом Жана, который уже мчался наперерез мне. Но разве я могла спокойно стоять и смотреть? Я вскочила и снова ринулась вперед. Вдвоем с Жаном мы прикончили волка, отодрав его от бездыханного Макса.
Моя душа плакала, когда я смотрела на него, но пока не могла себе позволить даже отвлечься, пока не решится исход этого дела. Шум грызни, рычания и визга постепенно стихал, на земле остались лежать и трупы и живые, у которых не было сил подняться.
Мы смогли, мы выстояли – билось в моей голове, но радости я не испытывала, была только смертельную усталость.
Мой любимый дядя покинул нас в эту ночь. Дан и Дэн на руках вынесли его истерзанное тело, и если было бы можно, то я бы кинулась на землю и каталась и выла от горя. Еще одна потеря, еще один шрам в сердце.
Я сглотнула густую слюну, беря себя в руки, затолкала слезы поглубже, ведь дяде уже не помочь. Бухнулась рядом с Максимилианом, судорожно шаря взглядом по его телу. Дышит, но без сознания.
– Макс, миленький, держись – горло сжалось от горестного спазма.
– Не бросай меня. Ты обещал.
Спокойно, без истерики!!! Его в дом нужно перенести. Я обернулась, чтобы попросить помощи, но у кого? Целых и невредимых здесь не было, а самой мне ни за что не поднять его. Жан, качаясь от усталости и ран, обернулся в волка и подставил свою спину.
– Спасибо – выдохнула я, затаскивая Макса на его спину.
Птицы еще только просыпались, а мой дом уже был заполнен ранеными. Я была растеряна, но не смогла позволить себе расслабиться, а только окинула взглядом ребят и пошла в лабораторию.
– Мальчики, кто еще в состоянии ходить, наносите это средство на раны, но только в волчьем обличии. И экономно, пожалуйста, чтобы всем хватило.
А сама наклонилась к Максу. Если сказать проще, то он умирал. Он только раз смог приоткрыть глаза, когда я задела его спину, разомкнул уста и прошептал
– Оставь. Я ухожу.
Вот тут моя выдержка дала трещину. Я заревела, вцепившись в него.
– Не смей уходить, Макс! Не смей! Ты обещал мне!
Родне-е-енький, прошу тебя, борись. Пожалуйста, ради нас всех, борись – я уткнулась лбом в его руки, судорожно трясясь от горестных всхлипываний, пока мне на плечо не легла рука Жана.
– Да, да. Ты прав. Он еще не умер, а я уже оплакиваю.
Я быстро вытерла слезы.
– Я не дам тебе умереть, Макс. А если ты все-таки умрешь, то я тебя верну с того света, и сама прибью. Выдумал мне – во мне просыпалась какая-то новая решительность. Я знала, что сделаю все, чтобы он выжил.
– Дети – внезапно остановилась я.
– У кого есть телефон?
Я быстро набрала номер и отправила сообщение
– Можете выходить. Все закончилось.
Побежала в лабораторию, с надеждой, что мама была запасливой. Я быстро распахивала дверцы шкафов, смахивала все на пол, пока не осталось ни одного целого шкафа. Но я нашла нитки.
Часть маминого лекарства Жан ввел Максу в вену, часть я практически полностью обмазала тело. Но детей все еще не было. Я начала волноваться еще и за них. Что могло случиться? Позвонить? Но номер им не знакомый, а я запретила отвечать на незнакомый номер. Может, голос мой не узнали? Я снова отправила голосовое сообщение
– Ларита, Маркор, это действительно я, выходите. Контрольные слова, что это действительно я- Соломоныч, балет, ракушка, Камбоджа, пение. Лара, мне нужна твоя помощь, Макс умирает.
И буквально через пять минут дети осторожно заглянули в комнату, а я мысленно похвалила их. Глаза у Маркора были широко открыты, он немигающим взглядом посмотрел на присутствующих. Страшно, я понимаю, это картина не для детской психики. Но мне нужно было хоть как привести их в чувство, поэтому я распахнула им руки.
– Вот и свиделись.
И мои родные кинулись в мои объятия. Я еле сдержалась, чтобы не закричать от боли, когда их руки задели раны на спине, сжала зубы и крепко зажмурилась. А когда открыла глаза, на меня смотрел нахмурившийся Жан, но я покачала головой, запрещая ему говорить. Потом, сначала Максимилиан.
– Макс – сдавленным голосом прошептала Ларита и медленно подошла.
Окровавленный Максимилиан все еще лежал без сознания. Сестра осторожно дотронулась до него рукой, а потом провела по его шерсти ладонью и поднесла окровавленную руку к своему лицу. Некоторое время, не двигаясь, смотрела на нее, а потом медленно подняла на меня глаза, полные ужаса.
– Лара, он еще жив. Но время идет, родная моя, мы можем опоздать. Поэтому бери нитки и начинаем шить.
А чтобы не делать это в полной тишине, я начала говорить
– Маркор, сходи на кухню и притащи все, что найдешь съедобного.
– Ребят, кто уже может ходить, нужно обойти территорию. Посмотрите, что с вашим домом, ну и на предмет безопасности оцените обстановку. А то от этих тварей можно ожидать всё, что угодно.
Хотя кому я говорила? Их осталась ровно половина. Но ведь смогли! Выгрызли!!!
К нам, хромая подошел Дэн.
– Мы пойдем, Мар. Отца нужно в последний путь проводить – тихо сказал он.
Внезапно все мои запрятанные внутрь чувства хлынули наружу слезным потоком, едва я вспомнила гибель дяди.
– Нет, Дэнзер. Мы похороним дядю рядом с папой. Пусть хоть там они будут вместе. Это моя благодарность ему за все эти годы. За его.. – горло сжалось от спазмов
– …любовь
Я вытерла слезы об рукав
– И вы оставайтесь. Места много, и всем нам спокойнее будет – я шмыгнула носом
Ларита все это время молча шила, роняя на Максимилиана крупные слезы.
Ничего-ничего, мы все переживем. Мы сможем, мы уже смогли. Сегодня ночью мы сами себе доказали, что многое можем, а ведь никто в это не верил. А может кто-то верил и именно поэтому мы все еще живы?
Макс застонал и продрал глаза.
– За-а-аррра-а-аза-а-а – прошептал он.
Лара вскрикнула и кинулась к его лицу. Ага, дошивать кто будет?
– Я же сказал, оста-а-авить меня. Уйти не дала, зара-а-аза – выдохнул Максимилиан.
– И не дам! Обещание давал? Давал! Вот и выполняй. А то взяли моду уходить – я снова вытерла слезы.
– Вот тебе крестик, вот тебе нолик – я сделала последний шов, отрезала нить и облокотилась на руки, чтобы встать, но не смогла. Тело будто не слушалось меня, да и раны на спине заныли. Я выдохнула, собираясь с силами, но почувствовала на плечах руки Жана. Он подхватил меня, поднял и прижал к себе, чтобы я не упала.
– Постой немного – и обнажил мою спину.
Лара испуганно вскрикнула и прижала руки к губам. На ее возглас прибежал Маркор и уставился на меня.
– Ничего страшного, родной, заживет – смогла улыбнуться я губами.
Жан отрицательно покачал головой.
– Нужно шить, Мара.
Блин. Может не сейчас? Сейчас у меня нет сил, ни физических, ни эмоциональных.
Но Жан уже командовал
– Ларита, приступай. Мара, ложись.
– Нет. Если лягу, то уже не поднимусь. Правда.
– Хорошо – согласился он.
– Тогда обхвати меня руками, будем стоя шить.
И повернул меня к себе лицом, подхватил меня за подмышки и прижал к себе, так что мне осталось только обнять его за шею и уткнуться в его грудь. Каждый раз, когда боль была сильной, и я сжимала зубы до скрежета, чтобы не заорать, Жан еще крепче прижимал меня к себе, словно забирая часть боли на себя.
И мне оставалось только вдыхать запах его кожи, будоражащий воображение, не смотря на сложившуюся ситуацию.
Когда Ларита сказала, что закончила, мы еще продолжали стоять прижавшись. Если честно, то я бы могла вот так простоять и до вечера. А что? Я ведь практически вишу на его шее, так что будет не сложно.
Но только теперь заметила, что Жан уткнулся носом в мои волосы и вдыхает мой запах. Мне было уютно и безопасно в его объятиях, и отпускать руки совершенно не хотелось. И даже показалось, что время растянулось в бесконечность, но этой бесконечности показалось очень мало.
До моего сознания донеслось покряхтывание Максимилиана, и я нехотя оторвалась от шеи Жана и посмотрела на Макса.
Ты посмотри, какая зараза, а! Сил нет, чтобы жить, а сам положил голову на ладонь и лыбится.
– Хм
– Что хм? Ты вроде помирать собрался? Вот и помирай себе на здоровье – огрызнулась я.
И откуда взялась эта раздражительность? Хотя и так понятно, откуда, оттуда, что не дали еще постоять с Жаном.
– Не-е-е. Я пожалуй, попозжа если что – сквозь боль выдохнул Максимилиан.
– Тут такие дела разворачиваются, а я помирай? И вообще- то не помирай, то помирай. Ты уж определись, дорогая.
И глядя на него, с души будто тяжесть упала. Ведь живой, и еще шутит.
Я отпустила Жана, подошла к Максимилиану, обхватила ладонями его лицо, всматриваясь в его родные черты, а потом прижалась к его голове и облегченно выдохнула.
