Он встанет, силой океана,
Грехов и лести облачен.
Конец той битвы предрешен.
Выбор сделан, силы истекают
И пораженье предрекают.
Кто ныне сможет нам помочь?
Он, отгоняя страхи прочь,
Бороться будет до конца
За раны острого венца.
Запястье упадет от боли:
Пробит он вражеским мечем.
Но бой продолжен силой воли –
Разит рука его огнем.
Выбор сделан, что же дальше?
Что же сможем мы теперь?
Что желали люди раньше?
Их поглотит злобный зверь.
И из недра бездны беспробудной,
С сердца собственного дна,
Вопиют они всей силой
Силе, что им не видна:
Тот, кто Богом дан планете,
Ты спаси всех нас теперь!
И любовь, что есть на свете,
Будет ярче всех страстей!
«Искупленье только кровью,
Жизнью, верой и собой.
Все, что мне дано по воле,
Я могу отдать. Постой!
Рано праздновать победу!
Будет жизнь в крови жива,
Если выберу я это,
На алтарь падет она!..»
Хочешь ты стенать от боли
И лежать в чужих слезах?
Но да будет Его воля,
И исчезнет зверя страх…
Михаил поднял голову. Агнесс увидела, каким темным было его лицо. Глаза архангела смотрели вдаль, в такие неизведанные глубины, какие ей было не по силам узнать. Агнесс стало не по себе.
– Что ты об этом думаешь? – спросила она негромко.
– Не знаю, – Михаил пожал плечами. Он развернулся к ней. Его зрачки прояснились и светили отчетливым разумом. – По-моему, мы перехитрили сами себя. Мы хотели, чтобы Габри узнал, что будет. Но, если честно, я ничего не понял.
– Я тоже, – призналась Агнесс. – Нет, конечно, понятно, что будет битва, что на ней будет сам дьявол и что нужно делать выбор между добром и злом. Но все остальное…
– Да-а… Я только понял, что выбирать придется еще много раз и что будет тяжело разобраться во всем этом… Но конкретнее…
– Может, попросить Габри написать трактовку? – предложила Агнесс.
– Ты же знаешь, из этого ничего не выйдет. Творческий полет на то и полет, что Габри увидел все спонтанно и в иносказательной форме. Он, скорее всего, и сам не знает, что хотел этим сказать.
Михаил решительно поднялся и прошелся по уголку, пытаясь прийти в себя от увиденного.
– Кровь – кровь Иисуса? Принятие людьми крови – принятие Иисуса. Лепты – те крохи, которые мы собираем, – предположила Агнесс, взяв кусок из середины.
– Похоже, похоже… И слова все понятные, главное, но смысл их остается неясным. Что такое кустарник розы? Самообман и какой-то порочный круг? Мы сейчас завязли по уши в обманах Самуила, это и есть самообман?.. Почему страшнее мести? Кто кому мстит?.. Самуил мне? – Михаил остановился у стола.
– Не знаю, – развела руками Агнесс. – Разве что это просто сравнение… Я тоже не понимаю.
– Ой, не могу… Знаешь, именно за это я обожаю женщин и муз: столько тумана и тайн напускают, что сами начинают запутываться, – рука Михаила уперлась в стол.
– Это комплимент? – спросила Агнесс с улыбкой. Она уловила столь любимую ей красоту его запястья.