Трилогия «Вишнёвка». Сборник романов

– Просто её сын, Даниель, долго болел, думали, что не выживет.

– Прямо, как Марк. – Альберто вздохнул. – Я очень привязался к этому малышу, хотя он и оказался не моим сыном. Думаете, не спрашивать её, где он?

– Да, конечно. У вас ещё детки будут.

И рассмеявшись, Глеб Орлов вышел из квартиры, приветливо махнув рукой на прощание.

Глава 4

Мэри вошла в детский зал, в честь Рождества украшенный гирляндами, бантами и колокольчиками.

Артур c Энн на руках стоял возле огромной, до потолка ёлки, и девочка подпрыгивала, пронзительно хохоча и повизгивая. От её мощного голоса вибрировали стеклянные игрушки, и Мэри нахмурилась.

Рон тоже держал Даниеля на руках, но мальчик отворачивался от ёлки и, хныча, зарывался лицом в плечо гувернёра.

– Дай его сюда! – женщина решительно забрала сына. Он обхватил её шею и застыл, словно заснул.

– Он опять горячий! – Мэри обратилась к Рону с упрёком. – Зачем ты его притащил! Носки тонкие! Ноги ледяные! Только простуди мне его!

– У него нет температуры, – терпеливо отозвался Рон. – Ему надо закаляться. Когда я жил в Спарте…

– В Спарте его давно уже бы выкинули в пропасть! – одёрнула его Мэри. – Вернись в цивилизованный мир! Его Энергетикой сегодня обрабатывали?

– Ещё нет. Нет серьёзной причины. Вы же знаете – сажать его на постоянную поддержку – всё равно, что на наркотическую зависимость. Нам надо попытаться приучить его жить на Земле самостоятельно.

– Мне иногда кажется – это невозможно, – прошептала женщина, наблюдая как муж играет с дочерью.

«Какая же она всё-таки огромная!» думала Мэри. «Или это Артур ещё больше похудел? Как он вообще может её удерживать?»

– Скажи «Ёлка!» – Артур слегка подкидывал дочку.

– Oооо-Aaaaa! – послушно отозвалась девочка, так звонко, что у Мэри уши заложило, а Даниель дёрнулся в её руках.

– Скажи «Шааааарик!» – Судя по всему, Артур радовался процессу даже больше, чем ребёнок.

– Аааааааааапк! – рявкнула Энн, а Даниель снова захныкал.

– Орите потише! – окрысилась на них Мэри.

Дочь только сейчас заметила мать и, извиваясь в руках отца, пыталась привлечь её внимание, но оба родителя делали вид, что не понимают этого.

Артур снова показал на ёлку, чтобы отвлечь дочку, и это ему удалось, но не так, как планировалось. От досады или по какой другой, только ей ведомой причине, Энн вцепилась в ветку и дёрнула так, что всё дерево вздрогнуло, и всем в комнате показалось – что оно падает.

Словно по закону подлости, Даниель как раз оглянулся и, глядя на непонятный ему колоссальный пёстрый предмет, угрожающе раскачивающийся совсем рядом! заплакал в голос.

Хотя, может быть, он просто испугался особенно звучной рулады сестренки; Энн уже вопила от злости, вырываясь изо всех сил из рук отца, но Мэри и не собиралась разбираться в ситуации.

Она выбежала из зала и быстро направилась в другую комнату, а Рон следовал за нею, как тень.

– Совёночек мой, – Мэри сама чуть не плакала. Она села в кресло и переместила сына так, чтобы он сидел в её руках, как в гнёздышке.

«Ох, какое весёлое Рождество,» думала Мэри с досадой. Она качала и баюкала сына, пока тот не уснул, как всегда вздрагивая и постанывая.

«Господи Всемогущий,» молилась Мэри. «Это же время чудес и исполнения желаний. Только не отбирай его у меня!»

– Как совершенно здоровый ребёнок может всё время болеть? – прошептала она, поглядывая на Рона.

– Но на этом-то и держится наша надежда, – отозвался тот тихо. – Нельзя стимулировать его иммунитет слишком сильно – это может вызвать онкологические процессы, тогда дело будет обстоять ещё хуже. Мы всё делаем, что в наших силах. Массаж, гимнастика, закаливание… А вы – молитесь. Это всё, что мы можем сделать.

Мэри обмерла. Глеб Орлов двигался по коридору в их сторону, и она затряслась от того чувства, которое можно назвать только «смертельный ужас», так горестно-сурово было его осунувшееся лицо. Его потухший тяжёлый взгляд проникал в душу, и женщина вскрикнула, в отчаянии прижимая к себе ребёнка.

– Не отдам! Не отдам! Сгинь! Пропади!

– Если его время подойдёт, – отозвался Ангел Смерти, остановившись и демонстрируя свою характерную, леденящую кровь, ухмылку. – я его так заберу – не заметите! Но в данном случае, я пришёл к вам, как слуга.

– А Дьявол тебя разберёт что-ли, – пробормотала Мэри, вытирая пот со лба. – Что ты притащился? Позвонить не мог?

– Вы мобильник забыли. – Он протянул ей телефон. – И позвольте напомнить вам – у меня отгул на двое суток!

– Да катись ты куда хочешь! – Мэри всю трясло от пережитого шока. – Артур знает?

– Все знают, кроме вас! – отозвался тот угрюмо и просто исчез, растворившись в воздухе.

– Что он имел в виду? – удивилась Мэри. – Ах да! Он же тело поменял где-то в это время! Что, свою бывшую оболочку оплакивает?

– Нет, – сурово ответил Рон. – Жену его. Из-за вас погибшую, между прочим!

– Да как ты смеешь… – Мэри не могла поверить ушам.

– Вы, люди, так часто клянётесь, а так редко делаете! Кто давал обет безбрачия? A как первая возможность подвернулась – тут же замуж выскочили! А ведь вы по-настоящему Артура и не любили никогда!

– Что ты такое говоришь! Я умерла ради него!

– Да – чувство благодарности и долга. Как камикадзе или закрывающие собой амбразуру.

– Мне всегда нравился секс с ним!

– А с Джерри – не понравилось?

– Возьми ребёнка и займись делом! – Мэри чувствовала, как полыхают её щёки. Она передала ему спящего сына, и они разошлись в разные концы коридора.

* * * * *

Теперь-то Мэри уже знала, как телепортироваться.

Около полуночи, убедившись, что муж сегодня точно не придёт к ней, она оказалась в квартире Орлова, и с любопытством огляделась.

Примерно год прошёл со времени её прошлого визита, но она сразу отметила перемены. Прежде всего ей бросилось в глаза изменение цветовой гаммы; теперь здесь царили уже не бордово-красно-чёрные тона, а вся палитра коричневого; от насыщенного тёмного дерева до медово-янтарного.