За пределами добра и зла. Пьесы

Вика. Да, честь современных мужчин состоит в том, чтобы одержать победу над очередной избранницей. Только чести в этом нет!

Эдгем. Мир – разнообразен и непредсказуем. И далеко не все девушки напоминают пушкинскую Татьяну Ларину. Я недавно смотрел спектакль, вместе с женой ходил в театр. Так вот там мне пришлось наблюдать сцену, как одна актриса разделась донага. А потом я прочитал в газете интервью с этой дамой: ее спросили, как она решилась на такой шаг – раздеться прилюдно. Актриса ответила, что просто вошла в образ.

Вика. Вошла в образ – и не заметила своего позора: позора своей личности!

Михаил. Почему же непременно позора? Может, наоборот, это был красивый шаг со стороны актрисы.

Вика. Никто не заставит меня считать черное белым. Благородство – вот где подлинная красота. А благородство стоит в ряду с такими понятиями как честь и достоинство. Разве можно обнаружить честь или достоинство в том, чтобы раздеться? Лично я вижу в этом только желание угодить публике. На мой взгляд, подобные спектакли – пощечина обществу.

А я желаю для своей Родины иного! Я желаю ей величия, а не позора «уличной девки».

Гордая, умная, честная, чистая.

Русь моя добрая, Русь золотистая.

Здесь красота и талант Дунаевского.

Русь для меня родила Достоевского!

Страстно для Родины счастья желаю.

Я за Москву свою Русь обожаю!

Мне не забыть русской славы балета.

В честной душе много яркого света.

Русский задор меня так вдохновляет!

Щедрость Руси целый мир впечатляет!

Гордая, умная, неповторимая.

Русь – ты звезда, моим сердцем любимая.

Михаил. А я уверен, что спектакли, в которых актеры демонстрируют свои голые тела, собирают полный зал! Зрителям нравятся пикантные сцены.

Эдгем. Именно!

Вика. Люди подчас извращают мир до неузнаваемости, даже этого не сознавая. Поэтому – слава тем театрам, которые «звучат» пронзительно и неподкупно и тем людям, которые не боятся думать.

Эдгем. Таких – единицы!

Вика. Единицы. Но это – не беда. Главное, чтобы они были.

Михаил. А, может, было б лучше, если бы людей вообще не было?

Вика. Да, Вы что?!

Жизнь без людей – пресна, не интересна.

Она, как дым, темна и бесполезна.

В ней нет побед и музыка не льется.

И в ней никто не плачет, не смеется!

Все предсказуемо, нет места для интриги.

И смысла нет для подвига и книги.

Сюжет отсутствует и ни к чему – загадка.

Но много в ней холодного порядка.

Эдгем. Порядок – разве это плохо?

Вика. А лично мне известного не надо:

Импровизации я бесконечно рада!

Я не боюсь в дороге оступиться.

И для людей могу, хочу трудиться!

Я презираю «стоп» – и развиваюсь.

А людям я всегда лишь улыбаюсь:

Спасибо им за зависть и уколы.

Без них бы я осталась бестолковой!

Михаил. Вик, твои пьесы у тебя с собой?

Вика. С собой.

Михаил. Дашь почитать? Ты не смотри, что я такой, суровый с виду. Просто роль обязывает, роль режиссера. На самом деле я открыт для идей. И для людей.

Вика. А это я сразу поняла!

Михаил(удивленно). Как?

Вика(смеется). У Вас на лбу написано.

Михаил. Ты тоже бриллиант, в золотой оправе – и это сразу видно: утонченная, модная, ум на лице… Ум с лица не вычеркнешь.

Вика. И кому он нужен, мой ум? Деньгами, пожалуйста!