Я беременна

Положили к нам в палату китаянку. Она не говорит ни слова, только все время плачет. Медсестра, добрая душа, отпаивает ее чаем и пытается объяснить, что нужно купить лекарства. Предполагаем, что китаянка не знает русского. Пытаемся объясниться на английском, но результат тот же – рыдания в ответ. Медсестра плюнула и пошла сама купила ей лекарства.

Китаянка, наконец, пришла в себя. Выяснилось, что русский она понимает, просто в роддоме лежать не хочет, аж до слез!

… Каково это – оказаться беременной в чужой стране?

***

Вот что значит, не везет! Пролежала я в этом роддоме больше трех месяцев, освоилась, всех здесь знаю, договорилась с врачом о родах. И вдруг неприятный сюрприз – мой роддом закрывается на «помывку»! В итоге придется мне переезжать в другой…

***

Сегодня на «скорой» переехала в другой роддом. Буду привыкать к новому месту. Тут коридоры пошире, палаты попросторней, и вообще этот роддом побольше размером. Новые кровати в палатах, хороший ремонт, но по комфорту как-то хуже, не продуманы некоторые моменты. Нет бра над кроватями, а только общий свет, который еще и выключается с коридора. Т.е когда ложишься спать, нужно выйти из палаты и погасить свет, а потом в потемках на свою кровать возвращаться – так, что ли? Не говоря уже о том, что телевизора и холодильника в палатах нет.

***

С Полиной я познакомилась пару месяцев назад на форуме в Интернете. У нас с ней одинаковые диагнозы, но лежали раньше в разных роддомах. Полине 44 года и это ее первая беременность благодаря ЭКО. У нее уже готово «приданное» для малыша – и одежка, и коляска, и кроватка. Осталось только родить. С Полиной я раньше не виделась, только созванивались или переписывались на форуме, но теперь мы с ней очутились в одном роддоме.

Зашла в гости к ней в палату, чтобы увидеться и поболтать, так сказать, воочию. С Полиной в палате лежит Камилла. Камилла у нас женщина-сенсация, легенда роддома. Ей 51 год и она ждет ребенка. Вынашивает буквально лежа, в прямом смысле слова. Уже несколько раз начиналось кровотечение, но его успешно останавливали. У Камиллы есть взрослые дети. Скоро у них должен появиться братик.

В роддоме ходят разные слухи про Камиллу, многие не понимают ее и осуждают. Мол, зачем уже в таком возрасте рожать, нянчи внуков! Но я давно поняла – не стоит никого осуждать. Чужая душа – потемки. Откуда мы можем знать, что побуждает человека поступать так, а ни иначе?

***

Это случилось в самый обычный день, ближе к вечеру. Сроку моей беременности было всего полных 33 недели. Началось кровотечение, и меня отправили в реанимацию, попытались его остановить. Вначале вроде получилось – пару часов я пролежала, боясь двинуться с места. Ребенок внутри беспокоился, крутился без остановки. А еще у меня был дикий страх и рой мыслей о том, что рано моему мальчику появляться на свет. Упрямое желание доносить его еще немного – хоть бы неделю, несколько дней! Я ведь так старалась уберечься, не допускала мыслей о плохом.

Муж пробился ко мне с пакетом медикаментов, подержала его за руку, стало легче. Смирилась с тем, что это может произойти сегодня. Сказала своему малышу – ничего не бойся, если придется сегодня родиться, мама будет рядом.

Ближе к полуночи кровотечение возобновилось. В начале первого меня прокесарили под спинальным наркозом. Все видела и слышала. Слышала, что не могли достать моего малыша, он упирался, доставали ножками вперед. Не слышала его криков, видела напряженные лица и взгляды всех медсестер и санитарок, обращенные в дальний угол операционной, которого мне не было видно. И потом наконец услышала его долгожданный крик! Мой мальчик родился слабенький, но главное, что он жив!

***

Утро. Позвонила маме, сообщила. Переживаю, как ребенок пережил ночь, что с ним? Малыш в детской реанимации, я – во «взрослой». Так далеко от него.

Никого не хочу видеть и слышать, кроме мужа. Он как-то успокаивающе на меня действует. Остальных готова придушить вместе с их жизнерадостными поздравлениями. Не знаю, на каком я свете вместе с малышом. Наверное, так нельзя. Но по-другому сейчас не могу.

***

Вечер. Меня перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Сразу потихоньку «поползла» к малышу в детскую реанимацию. Он на другом этаже. Медсестричка взялась меня сопровождать, хотела помочь спуститься по лестнице, но я отказалась. Что мне физическая боль по сравнению с душевной?

… Масик лежит голенький в памперсе, распластанный на реанимационном столике, подключено куча приборов, на носике кислородные канюли. На головке шапочка. Глазки закрыты повязкой. Как доктор объяснила, это нужно для того, чтоб его не травмировал яркий свет реанимационной.

Мои глаза застилают слезы. Хватит ли мужества взять себя в руки, совладать с голосом, собраться с мыслями и задать вопросы, которые меня интересуют? Он такой крошечный …

***

В реанимацию можно приходить два раза в сутки, чтоб пять-десять минут постоять рядом с ребеночком. Спасибо и на этом.

Я трогаю его крошечную ладошку, она тепленькая и даже пытается обхватить мой палец. Прошу медсестру показать мне его глазки, снять повязку. Глазки закрыты, малыш спит. Но слегка жмурится от яркого света реанимационной. О, у него бровки, как у мужа. Да, малыш, будь похож на папу, он у нас такой сильный!

***

Лежу в палате, а со мной другие мамочки с детьми. Они счастливы, сюсюкают со своими малышами, тискают их, носят на руках и меняют им памперсы. А я отворачиваюсь лицом к стене.

***

Это же роддом, здесь люди ходят со счастливыми лицами. А у меня все время слезы. Ничего не могу с собой поделать. Тихо ненавижу эти счастливые лица.

Я завалена поздравлениями, словами поддержки. Смс-ки, сообщения в соцсетях … Люди, оставьте меня в покое …

***

Малыш все еще в канюлях, которые помогают ему дышать. Говорят, состояние стабильное тяжелое.

Каждый день новая смена медсестер и врачей. Всем заглядываю в глаза, чтоб увидеть хоть намек на наш прогресс. Они в большинстве добрейшие люди, пытаются поддержать. Но никто не делает прогнозов, не обнадеживает.

***

Он сегодня улыбнулся во сне ) Что мне еще для счастья надо?

***

Познакомились с другими реанимационными мамочками. У каждой своя история. Учусь не сравнивать своего малыша с другими. Он восстанавливается в своем темпе.

***

Одна из «реанимационных» мам родила своего мальчика на 29 неделе весом 900 грамм. Малыш лежит в реанимации уже несколько недель, постепенно идет на поправку. Сейчас его вес – полтора килограмма.

У двух других мам детки хоть и «ранние», но богатыри – весом 2.500 и 2.600 килограмма.

Третья мама родила ребеночка в срок, но у него тяжело протекает «желтушка» новорожденных из-за резус-конфликта.

И еще много других мам с похожими и непохожими историями.

Реанимационные мамы не теряют оптимизма, стараются шутить и поддерживают друг дружку. Говорят, что к ребеночку нужно приходить с улыбкой, а не со слезами на глазах.

***

Очередной раз в час посещений захожу в реанимацию. При входе накидываю специальный халат. Мою руки двумя дезинфицирующими  растворами.

Замечаю, что «соседу» по реанимационной палате сняли канюли, теперь дышит сам. В другой палате за стеклом сегодня пусто – деток из нее полным составом перевели в детскую больницу на следующий этап реабилитации в совместных с мамами палатах.

А мой малыш пока еще все так же – «стабильное тяжелое». Говорю себе, каждый в своем темпе…

***

Пощекотала его за пяточку, стал дергать ножкой. Ух ты, щекотки боится!

***