Хозяйка снежного замка

Инара некоторое время следила за ней взглядом, но потом однообразие действа утомило. И она посмотрела на других. Глаза всех присутствующих были устремлены на старуху. Словно та заколдовала их, приковав всё внимание к себе.

– Лили, что здесь происходит? – прошептала Инара.

Но сестра даже не обратила внимания на её вопрос, словно не услышав.

– Лили, – она коснулась плеча Лилианы, но та нетерпеливо дёрнула им, как будто её донимала какая-нибудь мошка.

Старуха тем временем ускорила темп. Её речитатив стал громче. А игла… Нет, Инара не могла в это поверить. Поэтому крепко зажмурилась, и снова открыла глаза.

Игла медленно, но неуклонно поднималась, натягивая нитку.

Старуха же теперь не просто крутилась. Она приседала, не прекращая движения. Потом снова выпрямлялась. Отклонялась назад под таким углом, который в её возрасте был практически невозможен.

Её речь стала громкой и чёткой. Инара теперь отлично разбирала каждое слово, хотя и не понимала языка. В голосе уже давно не осталось старческих ноток. Он звенел, поднимаясь к потолку. И при этом прижимал Ину к полу. Она попыталась повернуть голову, но её словно бы сдавил стальной обруч. Инара почти не могла дышать от боли.

В этот момент старуха завизжала на высокой ноте, а потом резко смолкла. И остановилась.

Напряжение разом спало. Ина открыла глаза.

Ведьма стояла рядом с ней. А иголка, до предела натянувшая нитку, указывала прямо на Лили.

Решение пришло мгновенно. Инара дёрнулась в бок и закрыла сестру собой. Теперь острие иглы глядело на неё.

Никто не успел понять, что случилось. Остальные только-только приходили в себя.

Старуха посмотрела на Ину долгим взглядом, хмыкнула и произнесла:

– Ну что ж, это твоё решение. Тебе и идти.

– К-куда? – Инара почему-то начала заикаться.

– В течение трёх ночей, начиная с этой, ты должна отправиться к развалинам старого замка, чтобы найти клад.

– Глупости какие! – возмутилась Ина. – Я не собираюсь никуда идти.

– Ты сама сделала выбор, – ведьма кивнула на неё, всё ещё продолжавшую закрывать сестру, практически лёжа у той на коленях.

Инара промолчала. Да и что тут можно было сказать? Она так испугалась, когда остриё иглы указало на Лилиану. Дальше действовала рефлекторно, стремясь закрыть её собой. Даже и подумать ни о чём не успела.

Ина медленно выпрямилась, только сейчас начиная понимать, что в своём стремлении защитить Лили влипла во что-то… опасное?

– Если откажешься – умрёшь, – подтвердила старуха.

Нить в её руках обвисла. Теперь иголка совсем обычно болталась на конце. Ведьма подхватила её второй рукой, используя странное движение – от себя и влево. А потом спокойно вышла из круга, заставив сидевших перед ней ребят раздвинуться.

В комнате повисла тишина. Все взгляды теперь были устремлены на Инару. Любопытные, злорадные, сочувствующие.

– Да что вы все… смотрите?! – вспылила она. Поднялась на ноги и быстрым шагом, яростно вбивая каблучки в дощатый пол, вышла из домика.

Инара быстро уходила прочь, ни разу не оглянувшись. Избушка мрачно смотрела ей вслед жёлтыми зрачками окон.

Через минуту позади послышался скрип снега под торопливыми шагами.

– Ина, подожди! – крикнула Лилиана, отчаявшись догнать сестру.

Инара вздохнула, но остановилась. И обернулась. Лили бежала к ней в расстёгнутой шубке, с растрепавшейся косой. Подойдя к сестре, девушка остановилась, безжалостно сминая в руках так и не накинутый платок.

Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не решилась. Молча двинулась вперёд. Инара пошла рядом с ней.

Хрустел под ногами снег. Скрипел, покачиваясь, фонарь. Лаяли вдалеке собаки. А между сёстрами воцарилась тишина.

Чем дальше они уходили, тем больше Лилиана боялась заговорить. Там, в лесной избушке, творилось что-то непонятное и пугающее. А ведь она была просвещённой девушкой и не верила в колдовство.

Ей так польстило, когда Агата позвала на посиделки. Они много смеялись, говорили о девичьем, сплетничали. Лилиана уже и не помнила, кто заикнулся о руинах. Но тему быстро и с охотой подхватили. Вспомнили о ритуале. А потом Вейла сообщила, что знает, где и когда он будет проводиться в этом году. И на этот раз самой настоящей ведьмой – она понизила голос. А затем добавила, что может взять с собой тех, кто не струсит.

Разумеется, Лилиану Агата сразу записала в трусихи. Но только сейчас девушка поняла, что её просто подначивали, вынуждая согласиться. А в тот момент она хорохорилась, заявляя, что не боится ни ведьм, ни мёртвого колдуна, ни его замка. Она ведь знала, была уверена, что это только легенда.

Но теперь её уверенность пошатнулась. Медленно, но верно начинало приходить понимание того, что она натворила. И во что втянула сестру.

– Прости меня, – жалобно попросила она. И прямо на ходу попыталась заглянуть в лицо Инаре. Словно нашкодивший щенок.

Ина только кивнула, погружённая в свои мысли. А потом велела, махнув рукой:

– Лампу забери.

Лилиана послушно взглянула в указанном направлении и увидела у забора светильник из их гостиной. Не стала ни о чём спрашивать, только подхватила за дужку и сжала в пальцах, догоняя Ину.

Уже у калитки собственного дома Лили предприняла ещё одну попытку объясниться.

– Прости меня, пожалуйста. Я не хотела… Я не знала, что всё так выйдет…

Слова давались с трудом. А молчаливое невнимание всегда такой заботливой сестры сбивало с толку.

Взявшись за ручку двери, Инара остановилась. Посмотрела на Лилиану и словно бы сквозь неё. Лили поразилась, каким мертвенно-бледным было лицо старшей сестры.

Ина открыла дверь и произнесла ровным голосом:

– Идём спать, утро вечера мудренее.

Глава 4

Ночью, как ни странно, Инара уснула, едва легла в кровать. И даже кошмары не снились. Но вот утром…

Утром она вспомнила о произошедшем сразу. Только глаза открыла, и осознание вылилось на неё ушатом холодной воды. Умываясь и одеваясь, Ина перебирала детали ритуала, слишком чётко отпечатавшегося в памяти. Хотя некоторые картины она бы предпочла забыть.

Главный вопрос заключался в том – действительно ли это тёмное колдовство, способное убить, если она ослушается и не пойдёт в замок?

Там, в избушке, ошарашенной Инаре показалось, что её опутало властной аурой неведомого. Что повелению старухи невозможно противиться.