С любовью в сердце. Великие острова

– Для этого хватает обмена внутри Солнечной системы.

– Но зачем нам оружие?

– Посуди сам, – вздохнул Эстеван, – наша планета буквально напичкана латумью. И в то же время Плутон не является крупной планетой. К тому же условия жизни на нем крайне проблематичны. Мы даже не можем расположиться на поверхности. Вынуждены жить и работать в подземельях. Одним словом, в случае чего, нам непросто было бы себя защитить. А желающих обладать многочисленными ресурсами латуми более, чем достаточно.

– Но мы же не одни. Мы входим в состав Солнечной системы. Неужели соседи, в случае нападения, не помогут нам?

– Солнечная система является небольшой и малочисленной. К тому же планеты, входящие в её состав не очень-то дружат друг с другом. Все они сами по себе. Самыми защищенными в Солнечной системе считаются Великие острова, что на Земле. И то благодаря, различным радарам и научному оборудованию, но никак не военному. Великие острова пользуются популярностью, дружны со многими созвездиями. Поэтому без труда, в случае опасности, сумеют запросить помощь. Мы же союзниками не славимся. Несмотря на популярность в Галактике, большинство созвездий завидуют нашему Плутону, так как мы являемся планетой с достаточно редким металлом. Поэтому защищать себя мы вынуждены сами.

Единственным созвездием, с которым у нас установились близкие, можно сказать дружественные, отношения, оказалось созвездие Ориона. Они поддержали нас ещё во время конфликта со скоплением Плеяд. Тогда мы получили права на ныне существующие наши с Рейесом планеты. С тех между нами и Орионом ведется активная торговля. Мы поставляем им латумь, они нам оружие. Поэтому в какой-то степени нам даже повезло.

– Чем же нам повезло? Орион всего лишь одно созвездие из сотен в Галактике.

– А тем, что Орион является крупнейшим производителем оружия в Млечном пути. Можно сказать, это созвездие представляет из себя гигантскую военную базу. Поэтому им и нужна латумь. Они производят из неё быстроходные военные корабли, оснащенные военной техникой невероятной мощи. В итоге, можно сказать, нам достался один защитник, но лучший из возможных.

– Почему же они помогают нам? С их военной мощью, они могли бы просто отобрать у нас все наши планеты одним махом. Вряд ли кто-то с ними решил бы ссориться.

– Не всё так просто. Никто не хочет начинать войну первым, даже за ресурсы латуми. Мир стоит куда дороже, и все это понимают. Но если Орион нападет на нас сам, война уже будет развязана. И кто знает, что тогда будет.

Гораздо проще решить вопросы миром. Первое время мы отдавали латумь Ориону безвозмездно, в качестве благодарности за оказанную помощь. Потом уже стали обменивать её на оружие, с целью защиты своих планет от вторжения.

– Что же поменялось? Орион решил, что долг благодарности выплачен?

– Видимо так. Но дело тут в том, что я и Рейес взяли себе в жены дочерей одних из самых влиятельных властителей Ориона. Так что союз теперь скреплен крепкими узами. А мы теперь не только друзья, но и родня.

– Я не знал этого, – изумился неожиданной новостью Энрико. – Отец мне никогда ни о чем не рассказывал, – теперь в его голосе прозвучала обида.

– Ты был тогда совсем мал. А после, когда подрос, стал озадачен иными заботами, – многозначительно заметил Эстеван.

Энрико промолчал. Затем он неожиданно спросил:

– А где же на Плутоне хранится оружие?

– На Плутоне оружия практически нет. Всё оно сосредоточено на Хароне, спутнике Плутона. Можно сказать, за последние годы мы превратили его в мощную военную базу, оснащенную самой разной военной техникой. Харон является основным защитником планеты. Радары способны улавливать угрозу даже при подлете к Солнечной системе в целом.

– И вы всё это от меня скрывали, – изумился вновь Энрико. Он стал испытывать неподдельный интерес к Плутону и Харону. Такой, которого у него никогда прежде не было. Он всегда считал свою планету скучной и серой. Тень сомнения появилась у него, когда он прибыл в город Флавио, так отличавшегося от своего собственного. И вот теперь, когда он, наконец, покинул пещеры Плутона, устремляясь всё дальше в космос, он начал понимать, что явно заблуждался. Планета манила его обратно, превратившись из унылой и скучной в таинственную и загадочную. Кажется, Энрико начал понемногу понимать, что все эти годы пытался сказать ему его отец. Вероятно, от него ничего и не скрывали. Это он не слушал.

Энрико прочел в выражении лица брата те же мысли.

– Мы пытались тебе сказать, – начал было Эстеван. Но Энрико, нахмурив лоб, качнул головой:

– Оставь, брат. Я сам виноват. Совсем к другому стремился. И не о том думал.

Эстеван положил руку на плечо брата. Он ободряюще улыбнулся.

Два последующих дня пролетели достаточно быстро. Энрико предпочитал не отсиживаться в каюте. Он гулял по крейсеру, осматривая его с любопытством. Последний раз, когда он путешествовал, то был ещё маленьким и почти ничего не помнил. Поэтому для него путешествие на крейсере было чуть ли не в новинку.

Энрико быстро запомнил все ходы и выходы, и удивлялся, что крейсер поначалу ему казался чересчур большим и запутанным.

Чаще всего Энрико проводил время в капитанской кабине. Ему было интересно, как работают пилоты и с помощью чего можно поднять в воздух такую махину. Энрико старался общаться с командой крейсера, как только у последних появлялась для этого возможность. Он познакомился не только с пилотами, но и с механиками, и с мастерами. И те, видя горячий интерес Энрико, с удовольствием рассказывали ему об устройстве звездолета.

В конце третьего дня их путешествия, они наконец-то подлетели к границе созвездия Ориона. Энрико с Эстеваном как раз в это время находились в капитанской кабине. Звездолет замедлил ход, что сразу заметил Энрико. Он поднялся на капитанский мостик.

– Почему мы снизили скорость?

– Подлетаем к границе.

– Мы почти не движемся.

– С ноль пятой скоростью света.

– Как медленно! Даже свет летит быстрее.

– Ну, по сравнению со ста кратной скоростью света, с которой мы до этого почти три дня передвигались, то да, конечно, медленно, – сказал Эстеван.

Энрико продолжил смотреть в окно. Вдалеке он увидел звезду:

– Это не Ригель? – спросил он.

– Нет, Ригель там, – показал Эстеван, ткнув пальцем в стекло. Там вдалеке сияла бело-голубая звезда. – А это одна из небольших пограничных звезд. Честно говоря, не помню её название.

– А это что? – спросил Энрико, указывая на небольшой серый шар, к которому они приближались.

– Это военный спутник. Он полностью искусственный. И оснащен лучшим военным оборудованием. По всей границе у них такие. У всех пограничных звезд.

– Мы летим к нему?

– Мимо него, можно сказать. Они сделали запрос через стерео. Здесь так проверяют все звездолеты. Узнав, кто мы и куда летим, они сделали запрос в центральный штаб. Затем они получили разрешение на наш пропуск. Всё в считанные минуты. Тем не менее, нам пришлось снизить скорость до минимальной, чтобы мы успели получить разрешение прежде, чем пересечем границу.

– А если бы мы пересекли без разрешения границу?

– Тогда бы нас атаковали. Изначально попробовали бы захватить и взять в плен, чтобы всё-таки разузнать, кто мы такие. В противном случае, нас просто бы взорвали.

У Энрико округлились глаза:

– А если мы друзья? Зачем тогда уничтожать нас?

– Друзья незаконно границу не пересекают, тем более со ста кратной скоростью света.

– Разве они нас бы догнали? Это же спутник!

– Военный спутник, на котором есть военные звездолеты, способные передвигаться столь же быстро, что и мы. К тому же Орион – это словно сеть. Никто так тщательно не охраняет свои границы как они. Связь о незаконном вторжении передается мгновенно. Поэтому внутри созвездия перехватить нас не составит особого труда. Тем более уничтожить.

– Тогда хорошо, что мы друзья и сделали всё, как надо, – сказал Энрико, наблюдая в окно, как они проплывают мимо серого шара. Спутник оказался не таким уж и небольшим. Размером он был почти, как их естественный спутник Харон. – Мы так близко. Нас может притянуть к нему силой тяготения.

– Они отключили его на время нашего перелета через границу. Здесь работает целая система и всё предусмотрено. К тому же у нашего крейсера есть специальное ускорение, способное свести на нет почти любую силу тяготения.

Спустя несколько минут, спутник остался позади. Крейсер вновь перешел на прежнюю скорость.