Если бы не ты…
После занятий и работы, Милана заехала к Светлане в больницу.
– Что у тебя с Олегом? – спросила она и улыбнулась. – Отец говорил о его визите в милицию. Дурочка малолетняя совсем с ума сошла, а Антонов её защищает.
– Она его дочь, хотя и совершеннолетняя. Олег очень вовремя оказался в доме. Он меня промокшую привёз домой. Я эту чёртову машину ещё ногой пнула, а через пару часов визит милиции. Олег мне нравится, но сказать, что я в него влюблена, я не могу. Да и знакомы мы с ним пару месяцев. Ты сама, как себя чувствуешь? Папа надолго переселился к бабушке?
– Не сердись. Через неделю выпишусь, и будет всё как раньше. Ты навести Илюхиных и Тихоновых, и не ешь дома одни бутерброды.
– Я так быстро отвыкла от общественного транспорта, даже самой странно. Я займусь в выходной стиркой и уборкой, а ты меня не жди. Толку от моих визитов никакого. Бабушка готовит, папа привозит, а я только нагружаю рабочими вопросами. «Если заехать сегодня с Илюхиным и Тихоновым, завтра можно оставаться дома», – думала она, выходя из палаты Светланы. В девятнадцать часов она покинула квартиру Тихоновых, где её накормили, а в двадцать – звонила в квартиру Илюхиных.
– Милана, девочка моя, – говорила бабушка, чуть не плача, обнимая её, – приехала.
– Бабуля, не причитай. Я была неделю назад, а звоню каждый день. Всё у меня хорошо. Я со вчерашнего дня безлошадная, что-то с тормозами, машина в сервисе, приехала к вам на общественном транспорте. Пока машину не починят – не ждите. Я вчера так промокла, что спас только коньяк. Сорока на хвосте все новости принесла? – улыбаясь, спросила Милана.
– Всё шутишь? – спросил дед. – Они могли тебя задержать, а уж потом разбираться. Молодец, что не растерялась. Тебе без машины нельзя. Ладно, была бы только учёба, а ещё и работа, и домой добраться. Скоро день короче станет, да и холод не за горами. Ты устрой себе выходной с новым кавалером.
– Вот нельзя вам ни о чём рассказывать. Что ни знакомый, то кавалер. – Да, Олег. Извини, я у дедушки с бабушкой в городе. Хорошо, запоминай адрес, – ответила она на телефонный звонок и назвала адрес. – Сейчас за мной заедет адвокат Шейн и доложит обо всём.
– Слышала, мать? У нас теперь в адвокатах ни кто-нибудь, а еврей. – Придётся ему, внучка, подняться в квартиру. Ты же не хочешь, чтобы томный вечер превратился в переговорный?
Олегу пришлось подняться в квартиру Илюхиных и рассказать о визите в милицию, и о визите на автосервис и ещё многое, что интересовало Николая Никитича. Мария Васильевна предложила Олегу ужин, и он счёл своим долгом рассчитаться за него полезной информацией.
– Забавные у тебя старики, точнее заботливые, но совсем не любопытные. Теперь тебе стоит познакомиться с моим дедом и родителями. Я взял лёгкий ужин в ресторане, не рассчитывая на тёплый приём, но теперь я сыт.
– Молодец! Это хорошо, что машину пригонят в воскресенье, а ремонт оплачен. Буду ждать визита Полины. Для знакомства с твоими родителями нужен хороший повод. Я не готова просто идти на смотрины, – сказала Милана и прикрыла глаза.
От дома Илюхиных до дома отца дорога нанимала около получаса и Милана успела подремать. Она проснулась, когда машина Олега въехала во двор.
– Как ты умудрился это сделать? – удивилась она.
– Элементарно, Ватсон! Я оставил ключи от машины, а брелок забрал с собой. Иди в дом, я принесу пакеты, – без лишних слов ответил он, уверенный в том, что поступил правильно.
– Ты меня так разбалуешь, – разбирая пакеты, говорила она.
– Завтра я до обеда буду на работе. Чем займёшься? Задал он вопрос, обняв её за талию.
– Хозяйственными делами до обеда и визитом к Руслану после него. Воскресный обед отменяется, в связи с сегодняшним, не запланированным. Машина будет в порядке, Светлана вернётся домой, и я сумею навещать их после работы, – ответила Милана.
– Давай дуй в кровать, ты на ходу спишь, а я поработаю пару часиков, – предложил Олег. – Мне устроиться рядом с тобой или поработать в гостиной?
– Где тебе удобнее, там и устраивайся. Спокойной ночи, – сказала Милана, поцеловав его легонько в щёку.
Она проснулась неожиданно, почувствовав чьи-то лёгкие объятия, кого-то рядом. Милана, кроме вчерашней ночи, всегда спала в собственной кровати одна. Да, она спала с Егором, но это был и не сон, а отдых после секса. Они встречались с Егором в отсутствии родителей, но знали, что время ограничено. Сознание того, что тебя никто не потревожит, рождало новые ощущения. Она замерла, продолжая делать вид, что спит. Рука Олега «прошлась» по пижаме, расстёгивая пуговицы и разводя полочки, и скользнула ниже, а губы коснулись её груди. Эти прикосновения вызвали у Миланы приятное тепло внизу живота, а тело начинало жить своей жизнью. Сон сняло как рукой, а притворяться уже не было сил…
– Милана, боюсь, мне теперь трудно будет без таких ночей, – признался Олег. – Страсть сводит меня с ума.
– Не огорчайся раньше времени. У нас с тобой есть неделя, пока Свету выпишут из больницы. Ну, а, если страсть не пройдёт, буду бегать в твою квартиру, – говорила шутливо Милана. – Это ты у нас сексуальный мужчина, а я только учусь.
– Может, ты переедешь ко мне? – нерешительно предложил Олег.
– Олег, предложение преждевременное. Не будем торопить события. Поживём – увидим.
– Хорошо, как скажешь. К Руслану поедешь одна или дождёшься меня? – поинтересовался Олег.
– Управлюсь с домашними делами, и, если не будет дождя, поеду сама. Работай спокойно.
Милана заканчивала уборку, когда пришла Полина, пришла без звонка.
– Проходи, располагайся. Дай мне пять минут – я сегодня за прачку и горничную.
– А Олег где? – спросила она, довольная тем, что молодого человека в доме нет.
– Может дома, может на работе. Уехал утром, приехать обещал к вечеру. Ты пришла к нему или ко мне? – спросила Милана, глядя на подругу в упор.
– К тебе. Ты с ним спишь? – обижено спросила Полина.
– Тебя что конкретно интересует, мой сон или занятие сексом с ним? Да, мы занимаемся сексом, а потом спим в одной постели две ночи подряд. Ты зачем меня подставила? – спросила Милана, присаживаясь рядом с Полиной на диван.
– Не знаю. Замкнуло что-то от ревности.
– От какой ревности? Ты кого к кому ревнуешь? Олег был моим знакомым. И, если ты не сумела его увлечь, я здесь причём? Ты хотела обратить его внимание на себя? У тебя это получилось, но такое внимание, с его стороны, вряд ли тебе понравится. Идём в кухню. Я предложу тебе чай или кофе. Ты же пришла не с пустыми руками, – говорила Милана, вставая с дивана и протягивая Полине руку.
– Ланка, прости меня, – просила Полина.
– Да, простить то я прощу, Поля. Только как мы теперь будем дружить с тобой? Чего мне от тебя ждать? Я перестала доверять тебе. Мы дружили с детства, а выходит, я тебя совсем не знаю. Чего ты хотела добиться своей выходкой? Теперь проблемы у меня, у твоего отца и у потерпевшего.
– Я просто хотела угнать у тебя машину, сорвать свою злость на тебя. Я не знаю, почему мне эта мысль пришла в голову. Ты со мной давно не общаешься, как раньше. Всё лето разъезжала где-то, к Паше не приехала на похороны. Ты очень изменилась, Лана.
– Ты обвиняешь меня в том, что я о тебе забыла? Мне начинать оправдываться? – спросила Лана, разливая чай и глядя на Полину. – Я действительно изменилась, и началось это весной. Тебе причину напомнить? Ты, как и Егор, считаешь, что я не должна была помогать Руслану и что хотела заработать на чужом горе? О Павле речь не идёт, я тебя предупреждала об этом. Да, я провела месяц на двух морях. А разве ты не отдыхала летом? Я учусь и работаю, в выходные навещаю стариков и брата. Да, у меня мало времени и я устаю. Тебе, что мешала ко мне прийти? Чем ты занята? Время на клубы ты находишь, на занятия ходишь через день. Пришла бы, помогла по-дружески, пообщались, может и пошли куда вместе. Теперь об Олеге. Полина, он не мальчик первокурсник. Олегу двадцать шесть лет и я совсем не уверена, что у него ко мне серьёзные чувства. Но уверена в том, что сказки про принца и Золушку не будет ни для меня, ни для тебя.
– Почему? Зачем ты с ним встречаешься? – не понимала Поля Милану.
– На глупые вопросы получишь глупые ответы. Он мне нравится – умный, образованный, симпатичный, лишнего не обещает, в любви не клянется. Меня всё устраивает. Такие, как Олег, женятся либо на красивых, либо на состоявшихся женщинах с хорошим приданым. Мы с тобой, Поленька, не подходим под эту категорию. Симпатичные студентки из обеспеченных, но не состоятельных семей. Возможно, лет через пять мы себя проявим и заработаем свой первый миллион, но кто сказал, что он будет ждать эти пять лет. Как часто ты меняешь своих кавалеров?
– Когда нахожу другого кавалера, – ответила Полина, всё ещё не понимая, к чему клонит Милана.
– Считай, что я нашла своего, – грустно ответила Милана.
– А если он уйдёт? Мне твой Олег очень нравится.
– Я его не держу, и тоже могу уйти, если влюблюсь. Скольких ты горячо любила, а потом забыла?
– Не помню, – честно ответила подруга детства.
– А я Егора иногда вспоминаю. Может поэтому я позволила себе этот роман. Я не знаю, как долго он продлиться, но точно знаю, что сейчас это то, что мне нужно. Мы бываем с ним в кафе, в клубах, но не долго. Ты давно была в цирке? А я напросилась, и он меня туда повёл. Он внимательный, мне с ним интересно. Олег мне делает подарки, дарит цветы. Это даже не влюблённость, Полинка, это, если так можно выразиться, обоюдный интерес. Возможно, он перерастёт во что-то другое, а возможно закончится. Мне нравится, что он с пониманием относится к нашим отношениям, назначая свидания тогда, когда мы оба свободны от дел, когда не нарушаем планов друг друга. Даже он понимает это, а ты меня упрекаешь в занятости. Ты на машине?
– Тебя отвезти к Руслану? Я никуда не спешу и отвезу. Ты когда управишься? Помочь?
– Сиди, помощница. Ты когда в последний раз брала в руки тряпку?
Глава 4
Визит к Руслану не столько обрадовал, сколько огорчил. Если со здоровьем был относительный порядок, то морально парень был «на взводе».
– Что-то с отцом происходит. Он вчера обидел бабушку, придя домой под градусом. Она не жалуется, но я видел, как она плачет. Называл нас нахлебниками, деда ругал. Видимо денег просил, а тот отказал, – говорил он, с какой-то тоской в голосе. – Я не знаю, что с ним, но мне не по себе, Лана. Это как ожидание чего-то неприятного, которое точно произойдёт, но не знаешь в какой момент.
– Тебе когда на приём? – спросила Милана. Она видела, что Руслан не просто расстроен, он подавлен.
– В понедельник. Бабушка поедет со мной на такси потому, что отец будет занят, – ответил он. – У него нет времени на меня.
– Я позвоню Сергею Ильичу. Если мне завтра пригонят машину, я за тобою заеду и отвезу. Вечером созвонимся. Не раскисай. Давай, позвоним деду, и летите к нему. Думаю, он не будет против вашего приезда. А отец за это время перебесится.
Вернувшись домой и, дождавшись Олега, она рассказала ему о проблеме.
– Олег, нужно что-то делать. Добром это не кончится, – говорила Милана. – Ты что-нибудь слышал о матери Руслана или о самом Тихомирове? Он человек «на виду», компания крепко стоит на ногах, а сплетни о богатом холостяке должны «гулять» по городу. Интересно, где сейчас его жена?
– Она в городе. Знаешь, с кем живёт бывшая жена Тихомирова и мать Руслана? Она живёт с владельцем подпольного казино. А сам Тихомиров, по непроверенным источникам, частый гость этого казино, – говорил Олег, глядя на Милану.
– Ты думаешь, его хотят разорить? – удивилась она. – Тогда понятно, почему он приходит домой злой и пьяный.
– Не совсем. Мне кажется, его хотят лишить родительских прав и оформить опеку на Руслана. Это только моё предположение. Бывшей жене нужны деньги Тихомирова. Ей не выгодно его разорять.
– Скажи, ты можешь узнать: куда вылетала, если вылетала, Людмила Тихомирова из Москвы со второго июля в течение недели и куда? – спросила Милана, думая о матери Руслана.
– Что это тебе даст? – спросил Олег, не понимая пока замысла Миланы.
– Прежде чем встретиться с этим владельцем, я хочу знать, где она была, когда её сын лежал в клинике, – ответила она. – Что-то мне подсказывает, что её поездка в Москву была только поводом.
– А кто тебе сказал, что он захочет с тобой встречаться? – удивился Олег. – Лана, ты понимаешь кто ты и кто он?
– Я всё понимаю, всё осознаю, я даже не знаю, что я могу ему сказать, но я что-нибудь придумаю. Что ты о нём вообще знаешь? – спросила она, а сама уже думала к кому ещё можно обратиться с подобным вопросом.
– Ему лет шестьдесят. Я покажу тебе его фото, – сказал Олег, открывая компьютер. – Капустин Петр Степанович, для своих – Доллар. Состояние сколотил в лихих девяностых, как всё старшее поколение граждан СССР. Все статьи отбытия наказания у него экономические. Я попробую раздобыть его номер телефона или найду способ, как с ним можно связаться, но без гарантии. В конце концом он не президент и не король с большой охраной.
Олег сдержал слово, хотя далось это не просто. Человек был публичный и не скрывался, но встречался он ни со всеми. Милане отвели на встречу в среду всего десять минут.
– Пришла просить денег? – не здороваясь, язвительно, спросил Капустин. – Я перестал быть «добрым дядей» и не занимаюсь больше благотворительностью.
– Я не попрошу у Вас ни копейки и хочу сократить Ваши расходы, – ответила Милана ему в тон.
– Каким образом? – удивился хозяин.
– У меня только десять минут. Я изложу Вам свою просьбу, а потом, если захотите, поговорим о Ваших финансах. Я прошу Вас оставить Тихомирова в покое. Вы решили разорить его по просьбе своей любовницы и его бывшей жены? Или она хочет вернуть сына и остатки капитала? Вы уверены, что ей нужен сын? Тогда почему ей была не нужна дочь? – говорила Милана Капустину, сбитая с толку сообщением о трёх миллионах и забывшая заготовленную речь.
– О чём ты, девочка? Какая дочь? Я тебе даю ещё десять минут, и ты не говоришь загадками. Тебе мало трёх миллионов, которые я перевёл в Москву, а Людмила передала их тебе, и ты решилась на шантаж? Не боишься? – спросил он. – Говори откровенно и по делу.
– Не боюсь. Я не получала от неё никаких денег и у меня нет причины заниматься шантажом. Как Вы думаете, почему я стала идеальным донором для её сына? Ни за горами и морями, а здесь в родном городе нашёлся донор. Да потому, что двадцать лет назад она отказалась от дочери в роддоме. Скажите, сколько она провела в клинике у Руслана? – Милана говорила о том, в чём сама была не уверена, а возможно и лгала, но это был её единственный способ «достучатся» до Капустина.
– Больше месяца. Деньги я перевёл числа второго-третьего, и она просила их именно для тебя, – ответил он, явно удивлённый услышанной новостью.
– Я выписалась из клиники тридцатого июня, а вернулась в город в воскресенье утренним рейсом и никак не могла получить Ваших денег, а Ваша Людмила улетела пятого в противоположном направлении от дома. Скажу больше – её присутствие в клинике было абсолютно бесполезным. Руслан лежал в стерильном боксе, куда мог войти только медицинский персонал, – продолжала Милана. – Это длилось почти три недели.
– Послушай, девочка, ты говоришь чудовищные вещи, на них нельзя не обратить внимания, но они бездоказательны.
– Я говорю только то, что знаю. Вы можете, если не верите, проверить то, что услышали от меня. Это мой билет из Москвы, где есть номер рейса и дата. У Вас есть возможность самому позвонить в клинику или сделать повторный запрос на вылет Тихомировой из Шереметьева пятого числа. Вы же не думаете, что я пришла к Вам с пустыми руками? Я пришла не шантажировать Вас, а просить о помощи, – спокойно предложила Милана.
– И что ты хочешь? – спросил Капустин, разглядывая бумаги, переданные ему Миланой.
– У меня к Вам всего одна просьба: оставьте Тихомирова в покое, перекрыв ему доступ к игре. По-хорошему, его надо бы наказать, но я не знаю как. И примите совет – присмотритесь к своей подруге. Вас не настораживает такое её отношение к своему сыну?
– Он же твой отец? – усмехнулся Капустин.
– Вы мне ещё напомните, что Людмила моя мать. Думаете, я думаю о них или о деньгах? Я думаю о брате, я хотела ему помочь, но все мои усилия пойдут прахом с таким отношением родителей, – говорила Милана в сердцах. – Я могла плюнуть на всё и забрать брата, но я сама пока на иждивении отца и вешать на него ещё одного чужого ребёнка не могу. У Вас самого есть дети? Вы могли бы от них отказаться тогда, когда Вы им так нужны, просто так без всяких причин, чтобы пожить в своё удовольствие? Как можно быть такими равнодушными к своему ребёнку, который живёт пока только надеждой на выздоровление? Помочь и тут же навредить. Это по-людски?
– Я накажу его так, что он сам не подойдёт к игровому столу. И с Людмилой разберусь, будь уверена. Извини, если и я в твоих глазах выгляжу монстром, и за обвинение в корысти. Извини.
– Не перестарайтесь. А трёх миллионов действительно жалко. Теперь Вы знаете, что деньги ушли не на благие цели, их просто украли люди, которым Вы доверяли. Прощайте.
В субботу утром Милане позвонил Тихомиров и, не заходя в дом, попросил её выйти за ворота. Милана вышла из калитки и села в его машину.
– Что-то с Русланом? – спросила она. – Вы себя плохо чувствуете? Чего вы молчите? – задала она очередной вопрос, и заметила в его волосах седину, которой раньше не было. – Чёрт возьми, Вы можете мне хоть что-нибудь сказать?
– С Русланом всё в порядке, а я пришёл в себя. Милана, не бросай нас, – негромко сказал он и посмотрел ей в глаза.
– Я и не думала бросать Руслана, но только я не потяну его одна. Согласитесь, вешать Вашего сына на своих родителей я не могу, а от его родителей толку мало. Они заняты собой и живут так, как хотят. Вы считаете наше поколение потерянным. Скажите, как у таких родителей как ваши, получился сын такой, как Вы? Вы теряете связь с Русланом по собственной глупости. Вы бросили сына тогда, когда ему так нужны, вы обижаете собственную мать, не находите общего языка с отцом. Так чьё поколение потерянное?
– Прости меня дочка, – тихо сказал Тихомиров и опустил голову.
– Не могу. Я Вам не верю. Вы эгоист и любите только себя, не замечая никого вокруг. Хотите сказать, что можете измениться? Почему Вы так рано успокоились и решили, что теперь Руслан в безопасности? Почему Ваш отец вернулся в Москву? Почему Вы не настояли на том, чтобы они с Владом переехали сюда? Ваша мать его простила. Давний проступок Александра Степановича по сравнению с Вашими поступками детская шалость. Сколько им осталось, пять, десять лет? Почему Ваш отец должен воспитывать Вашего сына?
– Владислав меня не принимает.
– Правильно делает. Мальчишкам нужен отец, а Вы на эту роль не годитесь. Мне очень неприятно это говорить, как ни как отец, но Вы бесполезный человек и недалеко ушли от своей бывшей жены. Я обманулась в первом своём впечатлении. Она обвинила меня в алчности, якобы передав мне три миллиона. А Вам, во сколько обошлась моя бескорыстная услуга? Как у Вас обоих совести хватило?
– Ты многого не знаешь, Лана, – сказал Тихомиров, пытаясь взять её за руку. – Я поступил по-свински, прости.
– А мне многого и не надо. Достаточно того, что я вижу Ваше отношение к себе, к Руслану и Владу, к Вашим родителям. Вам не изменить прошлого. Хотите прощения – меняйтесь сами. Я смогу простить оступившегося, но не спотыкающегося на каждом шагу. У Вас есть ещё, что мне сказать? Да, чтобы Вы не надумали делать и как бы себя не вели, встречи по субботам с Русланом я продолжу. Запретить Вы мне их не можете. Всего доброго.
После случая с наездом Полины на пешехода, отношения с семьёй Антоновых испортились. Во всём, что случилось в их семье, они винили Милану. Она была виновата в том, что Павел из-за несчастной любви к ней подсел на наркотики, а Полина из ревности совершила наезд. Только Полина изредка общалась с Миланой по телефону.
– Пап, я действительно причина всех бед в их семье? Это какой же нужно иметь изощрённый ум, чтобы такое выдумать, – недоумевала она.
– Успокойся, дочка. Винить чужого человека в своих ошибках проще, чем самому признать их. Мы потеряли друзей не вчера. Наша дружба закончилась лет пять назад, а в гости ходили по привычке. Случай с Полиной разве повод? Кроме ремонта машины претензий к этой семье у тебя не было. Не бери в голову.
Первого декабря в семье Тихоновых родился мальчик весом 3500 и ростом 51см. Назвали наследника Александром. Антонина Степановна с мужем переехали в дом к сыну, чтобы помогать Светлане, а Милану отправили в свою квартиру «сторожем». Теперь она приезжала в дом по выходным, если с неба не сыпались камни. Она чаще виделась с Илюхиными, заезжая к ним после работы. Порой ей хотелось бросить работу, но было жаль отца. Ведь она всё ещё находилась на его содержании. Небольшие деньги «перепадали» от дедушек с бабушками, была и небольшая зарплата, но основные расходы нёс отец.
Новый две тысячи семнадцатый год Милана встретила вместе с Олегом в компании семьи Тихоновых и Илюхиных, а потом Олег увёз её с собой. Второго января Милана познакомилась с дедом и родителями Олега, но не думала, что «смотрины» пройдут в присутствии посторонних. В гостях у семьи Шейн уже была семья Ярош, старинные приятели отца. Семья Ярош последние пять лет прожила за границей и теперь вернулась в Россию. Дочь Виолетта получила образование в России, а вот сын Александр учился в Германии. Милана внешне проигрывала Виолетте. Пока гости утоляли первый голод, за столом почти не было разговоров, кроме тостов. А потом устроили настоящий допрос. Милане было очень неловко отвечать на вопросы отца Олега Бориса Яковлевича, которые комментировала и дополняла Виолетта. Она как будто провоцировала Милану и указывала ей её место. Только Олег и его дед Яков Савельевич были на стороне Миланы. Олег отшучивался, а дед, не особо церемонясь, одёргивал молодую особу. Создавалось впечатление, что это Милана пришла в гости не вовремя, а не хозяева её пригласили. Ничего особенного в семье Ярош не было. Да, одеты они дорого и со вкусом, но это всё. Глава семьи – грамотный и образованный юрист, его жена обычная домохозяйка, точнее домоправительница, которая без прислуги, как без рук. Дети двадцати пяти и двадцати трёх лет – две самовлюблённые особи. Возможно, они и были грамотными, но воспитание хромало на обе ноги. Такой бесцеремонности Милана не замечала даже за Антоновыми. Она с облегчением вздохнула, когда обед подошёл к концу, но её ждало разочарование. Мама Олега, Маргарита Аркадьевна, предложила молодёжи провести остаток дня и вечер двумя парами. Милана чуть не расцеловала Олега, когда он просто сказал: – «Извините, но у нас есть ещё пара «новогодних» визитов к родственникам Миланы. В отличие от меня, у неё их много. Ну, а в следующий раз мы, непременно, составим вам компанию». Дед подмигнул Милане прощаясь.
– Слушай, я от них устал, – вздохнул Олег, выходя из своей квартиры. – Родители как будто специально пригласили Ярош.
– Не сердись. Не велика беда в том, что твои родители от меня не в восторге. В конце концов, первое впечатление часто бывает обманчиво. Я и молодым гостям не по вкусу, так и они мне не по душе. Самоуверенные, самовлюбленные и бесцеремонные детки. Вряд ли без папы они чего-нибудь стоят. Меня другое волнует. Твоя мама уже распределила нас по парам, даже не спросив нашего согласия. Ты и Виолетта, я и Александр. Как тебе этот расклад?
– Не думай об этом. Ты молодец – достойно выдержала натиск тяжёлой артиллерии.
– Дед у тебя хороший. Он один понял, что я не пытаюсь произвести впечатление на твою семью.
– Я тебе говорил, что он у меня старик, что надо. Если их не устраивает твоё общество, я буду навещать их один. Поехали домой.
– Домой? Это куда? – спросила Милана.
– У нас с тобой один общий дом – это моя квартира.
После сдачи зимней сессии, Милана скорее почувствовала, чем поняла, что в отношении с Олегом её ждут перемены. Она всё реже бывала в университете, уделяя время дипломной и самой работе. Дни становились длиннее, а вот встречи с Олегом реже и короче. Всё будто было как раньше, но чувствовался «мартовский» ветерок.
– Милана Леонидовна, вас спрашивают, – позвонила секретарь из приёмной.
– Спасибо, Ольга Борисовна. Через пару минут подойду, – ответила Милана, убирая бумаги в сейф. «Кого принесло? У меня не должно быть ни встреч, ни визитов», – подумала она, неспеша направляясь в приёмную.
Через минуту она уже переступала порог вотчины секретаря и увидела Виолетту. Молодая женщина сидела на стуле, разглядывая обстановку. Роскошная шуба, надетая на мини платье, была в это время года лишняя. Конец марта был тёплым и солнечным.
– Добрый день, Виолетта Савельевна. Что привело Вас в нашу скромную обитель? – спросила Милана.
