Ангел, потерявший крылья

– Вика не может меня простить, а я не могу больше ходить с видом побитой собаки. Мы общаемся, но это общение не даёт даже намёка на прощение. Что мне сделать, чтобы она стала мне хотя бы доверять? Я и уйти не могу, и оставаться нет сил. Прошли три недели, а ничего не изменилось. Тот же тон, тот же взгляд. Мы не приблизились ни на шаг. Она не позволяет сделать это ни себе ни мне.

– А чего ты ждал, Илья? Вы больше года по твоей милости в разводе. Ты попросил у неё шанс, она тебе его дала – пользуйся. Ты представь на мгновенье, что Соня дочь другого мужчины. Ты смог бы простить жене такой «подарок»? Сомневаюсь. Как же тебя угораздило вляпаться в историю? Не мальчик, пятый десяток разменял, – вздохнул Петровский. – Хотя, о чём я говорю? Мне самому пятьдесят стукнуло, когда крышу сорвало.

– Этой истории больше двадцати лет. Жанна Спиридонова пришла в наш класс, когда мне исполнилось пятнадцать. Тихая, скромная и очень красивая девочка. Звёзд не хватала, но училась хорошо. Девчонки завидовали, а парни потеряли голову не только в нашем классе. Мы даже подружились, но не надолго. За год Жанна освоилась, повзрослела, кардинально изменилась и начала своими природными данными пользоваться. Меня, худого и длинного ботаника теперь даже не замечала. Как же я её любил и ненавидел одновременно. После школьного выпускного, я потерял её из виду. Я стал студентом университета. Слышал, что она поступила в педагогический институт. Встретились мы три года спустя. За три года я очень изменился, посещая качалку, да и гардероб мой стал соответствовать возрасту и моде. Одним словом, начали мы встречаться. Мне казалось, это то, чего мне не хватало в жизни. Я познакомил её с родителями, братом и сестрой. Она представила меня своей семье. Прошли полгода, и она стала говорить о свадьбе. Я не возражал и собирался сделать ей романтическое предложение в день Святого Валентина. С утра купив цветы, я отправился к ней на квартиру. Кто же знал, что меня там не ждали. Она открыла дверь и растерялась. Меня там не просто не ждали, обо мне там не думали. Всё, что мне нужно было, я увидел, бросил цветы на кровать и залепил ей пощёчину. Скандалить не имело смысла, ведь я не собирался продолжать никаких отношений. Дня через два меня подкараулили у дома деда и провели «воспитательную» работу. Били на совесть, дали сроку неделю, но я отказался вернуться к ней. «Воспитание» продолжили, и я оказался на больничной койке. Там, в больнице меня навестил её отец, авторитет в нашем городе. Но пришёл тогда, когда у моей постели сидел мой отец. Наверное, это меня и спасло. Отец был в городе не последним человеком. Больше угроз не было, как и мордобоя. Мало того, мне выплатили хороший моральный ущерб. С тех пор я Жанну не видел, да и слышать о ней не хотел, – Илья усмехнулся, вспоминая прошлое. – Когда Вика с Серёжей улетели в Питер, меня пригласили на вечер встречи выпускников. Я решил принять приглашение. Прошли двадцать пять лет со дня окончания школы. Было интересно узнать, как сложилась жизнь нашего класса. Из двадцати девяти человек, в ресторан пришли всего девятнадцать. Знаете, мне не пришлось ни завидовать, ни огорчаться. Я оказался не в первой тройке, но где-то близко. Продолжили мы на квартире у Жанны уже вшестером. Спиридонова Жанна Игоревна известный в нашем городе психолог, занимается частной практикой. Кто и когда разошёлся, не знаю, а я проснулся в чужой постели с Мариной. – Он замолчал, вспомнив откровенный монолог: «Извини, – сказала она без всякой тени смущения или стеснения, усевшись по-турецки, будучи голой. – Будем знакомиться? Я Марина, племянница хозяйки квартиры. Не могла сдержать себя, наблюдая картину встречи одноклассников. Тётя и в сорок лет форму не теряет. Я не ангел, но согласись, что гораздо моложе и сексуальнее Жанны. Ты был на высоте, и ты мне нравишься. Подумай, что теряешь. Мы можем продолжить общение. Тебе кофе или вино?» – По части соблазнения у этих двоих хорошая школа. Одним словом, я влип. Ладно, я поддался соблазну, изменил, но мне и в голову не могла прийти мысль о разводе. Я любил и люблю Вику. Как я мог решиться на развод? Зачем? Даже узнай Вика обо всём, я не собирался свою жизнь связывать с Мариной. Или всё же собирался? Во мне как будто жили два человека. Один осознавал, что делает что-то не так, а второй продолжал делать это добровольно и находил бредовые объяснения. Снял ей квартиру, и жил месяц, как на пороховой бочке, возвращаясь вечерами домой. Первое время, мне казалось, что я вернулся в наше с Викой прошлое, но быстро понял, что ошибся. В тот день, когда Вика видела нас у детского сада, мне сказали о беременности.

– Знаешь, пару дней назад, я слышал один анекдот, он о таких, как мы. Организм ослаб, мозг собирает экстренное заседание, чтобы найти скрытые резервы. Слово берёт селезёнка: «У нас два лёгких. Можно одним пожертвовать». «Нельзя. Мы так загнёмся ещё быстрее», – объясняет ей мозг. «Можно оставить одну почку» – предлагает селезёнка. «С одной почкой – не выживем». «Есть ещё два яичка, – радуется селезёнка. – Мы проживём и с одним!» Встаёт член и говорит: «Вы проживёте, а я нет». Мозг кричит ему: «Сядь немедленно! Ты, когда встаёшь, я сам перестаю что-либо соображать». Меня интересует другой вопрос: почему из всех мужиков выбор пал на тебя?

– Не знаю. Лёшка Хромой, Хромов, выглядел гораздо лучше меня, да и в бизнесе круче. Он женился не так давно второй раз на молодой особе. Влад Таранов – крепко стоит на ногах, но как-то «заматерел». Костя Китаев – закоренелый холостяк, после раннего брака. Я временно оказался «холостым».

– Возможно, это дело случая и тебя просто обработали за время отсутствия Вики, а, возможно, ты и был конкретной целью за прошлую обиду. Какая конечная цель была у всей этой авантюры?

– Если бы после суда, Вика на прощание не бросила фразу: «Твоя подруга не беременная. Поверь акушеру со стажем», я не знаю, когда и чем бы всё закончилось. Меня как будто током пронзило. Я повёз Марину к врачу. Была истерика, был звонок тёте, но я своего добился. Беременность оказалась выдумкой. А цель была вполне себе реальной – выйти замуж, жить красиво и при этом меня наказать. Для этого все средства хороши: гипноз, которому я поддаюсь и лекарства, которыми меня «лечили» от депрессии. Спиридонова, таким образом, отомстила мне за несговорчивость в молодости и хотела «пристроить» племянницу в хорошие руки. Вы понимаете, что выложить всё Вике я не могу. Во-первых, это неправдоподобно, а во-вторых, это не оправдание. Дорогие подарки ваша дочь не признаёт, и чем её удивить, я понятия не имею. Из того, что подарил только и носит часы да смартфон, а все кольца и прочая ерунда так и лежат в сейфе. Да и не примет она ничего, скажет, что покупаю.

– Может, тебе её куда-нибудь вывезти развеяться, сменить обстановку, набраться новых впечатлений? А что? Это хорошее предложение. Сейчас зима, а ты её окуни в лето. Возможно, оттает. Где вы с ней не были или куда бы она хотела вернуться? Хочешь, я поговорю с женой? Может Таня что посоветует. Этот год был для всех непростой, а ты ещё и полгода прошлого ей испортил. Ты не сердись, Илья. Я могу посоветовать и то, если того совета попросят, а решать Вике. Уговаривать я её не буду, не надейся.

– Уговорами здесь не поможешь. Пока она сама не решит – это бесполезное занятие. Поговорите с Татьяной Ивановной и сами подумайте: справитесь вы с детьми, если я её увезу на неделю?

– Думай куда повезёшь. Соне, пока вы решите ехать, восемь месяцев исполнится – это не грудничок, справимся. Серёжка парень взрослый – через полгода пять исполнится. Да и неделя небольшой срок. Нужно что-то менять, Илья.

Илья взял путёвки в ОАЭ на семь ночей с семнадцатого по двадцать третье декабря, о чём сообщил Вике десятого числа. Она дала согласие на поездку. «Лёд тронулся, – сказал, глядя на жену, Сергей Павлович. – За нами, Танюша, дети. Нужно не подкачать».

Вика помнила поездку в Дубай. «Это было весной две тысячи девятого. Наши отношения только начинались, и мы были такими счастливыми. Всё было так романтично. Почти десять лет прошло, а я помню и Турцию, и Эмираты, и Лондон, и Венецию. Если бы не он, вряд ли я побывала в таких местах», – думала она, пакуя чемодан. Она знала, что нужно брать с собой, чтобы выглядеть в арабской стране должным образом. В ее чемодан ложились длинные, легкие юбки на резинках, удлиненные туники с длинным рукавом, узкие тонкие брюки. Учитывая перепад дневных и вечерних температур, светлым джинсам было отведено почетное место. Она даже купила два широких длинных шарфа из шифона на голову.

Устроившись в отеле «Миллениум Плейс Дубай Марина» и проведя полдня и вечер вне него, они вернулись уставшие, но довольные. Приняв душ, Виктория всё оттягивала ложиться в кровать. С одной стороны она боялась почти забытой близости, с другой стороны сомневалась в своей сексуальности и реакции Ильи на «новую» Викторию. Прошли почти полтора года с тех пор, как она была его женой. Илья подошёл к ней, взял за плечи, развернув лицом к себе, заглянул ей в глаза:

– Сомневаешься?

– Скорее трушу, – не отводя взгляда, ответила она.

– Я тебя не тороплю. Пойдём спать. У нас завтра много планов.

Вика легла на большую кровать как можно ближе к краю и закрыла глаза. Сон не шёл, а слёзы, которым она не находила причины, медленно стекали по щекам. Она лежала тихо, плача без звука, но её «выдал» нос.

– Что случилось, Вика?

– Не знаю. Я уже и забыла, когда плакала без причины.

– Всё будет хорошо, – Илья обнял Викторию и прижал к себе. – Я помню запах твоих волос.

– А у тебя новый парфюм и он тебе не идёт.

– Я опрометчиво выбросил флакон, а название никогда и не знал. Купил то, что предложили. Я и зубную пасту менял несколько раз, но так и не «нашёл» свою. Оказывается, из-за таких мелочей испытываешь большие неудобства. Я понятия не имел, какой у меня размер вещей и белья. Я знал, где, что лежит и весит в шкафу, а при покупке не заморачивался на размерах. Этим «заведовала» ты. Не учёл и того, что я, скажем так, возмужал. Мои покупки оказались бесполезными, и мне пришлось обратиться к Ирине. Вика, я очень скучал и много думал, думал и скучал. Мне не хватает тебя. Даже твоё равнодушие и холодность я готов был терпеть, лишь бы чаще видеть. Прости меня.

– Если бы ты только знал, что стоило мне это равнодушие. Нет, я не собиралась тебя прощать или возвращать. Я хотела тебя забыть, а ты своими визитами не давал мне этой возможности. Как же мне хотелось кричать, бить посуду, швырять в тебя вещи, лишь бы не видеть тебя. Но я не могла себе этого позволить на глазах сына, а может, мешало воспитание и страх за нерождённую дочь. Я столько тебе наговорила наедине с собой, что, выговорившись, успокаивалась. Судя по прожитым месяцам, Софье Ильиничне было глубоко плевать на состояние матери. Она родилась легче, чем Серёжа и растёт спокойнее, хотя должно быть наоборот.

– Засыпай и пусть тебе приснится хороший сон, – не выпуская Вику из своих объятий, сказал Илья. – Спокойной ночи.

Илья проснулся с первыми лучами солнца и лежал минут пять тихо, боясь потревожить сон Виктории. Он приподнялся на локте, и, подперев голову рукой, смотрел на такое родное и любимое лицо. Чуть припухшие губы, тонкие брови и длинные ресницы, вот-вот готовые вспорхнуть и открыть взору глаза, бездонные как океан, в которых он раньше тонул. Волосы не длинные, но густые, тёмно-русые с красивым золотистым отливом разметались по подушке. Илья осторожно убрал с её лба прядь, мягкую, как шёлк. Вика пошевелилась, лёгкое одеяло чуть съехало, приоткрыло её плечи и немного грудь. Глядя на знакомые изгибы чуть обнажённого тела, в нём проснулась такая нежность, что он не удержался и прикоснулся губами к её виску. Виктория открыла глаза, улыбнулась и тихо прошептала: «Да». Первый поцелуй был лёгким и нежным, второй – продолжительный, третий – страстный. Потом их было много. Они покрывали лицо, шею, опускаясь всё ниже. Волна желания накрыла обоих. Время остановилось, звуки замерли, лишь прерывистые дыхания напоминали, что они есть и они здесь…

Организацию отдыха Вика доверила Илье, и не ошиблась. Так она не отдыхала даже десять лет назад. Экскурсии и прогулки, обеды и ужины, шопинги доставляли ей удовольствия не меньше чем арабские ночи. Столько внимания, заботы и нежности она не чувствовала давно. Назаров был таким, каким она его помнила в две тысячи девятом. Он не сорил деньгами, но предугадывал все ее желания, смотрел на нее так, как будто они только познакомились. В своих «белых» одеждах она напоминала ему ангела. Она не была похожа ни на арабку, ни на европейку, но он видел любопытные взгляды, которыми многие провожали Вику. Даже шарф на голове, повязанный причудливым образом, был ей к лицу.

Дубай ей казался красивой сказкой. Ей нравилось здесь все: наземное метро, позволяющее насладиться панорамой, небоскребы, от высоты которых у нее захватывало дух.

– Илья, Дубай – это рай для туристов и шопоголиков. Меня размеры не просто впечатляют, они приводят меня в ступор, в замешательство. Я помню, мы многое видели своими глазами десять лет назад, но грандиозное строительство небоскрёбов продолжается. Бурдж – Халифа ни просто самое высокое здание в мире и местная достопримечательность, это одно из чудес света! А, «Дубай Молл»? Собирает толпы туристов. За день его не обойдешь, если это надо, настолько он масштабен. Это город в городе! Каждый торговый центр – достопримечательность. Это не просто место для шопинга, это невероятные возможности для самого разнообразного отдыха, – говорила она Илье. – Возможно, тогда это воспринималось иначе, но сейчас меня эмоции переполняют.

– А что тебе не понравилось за четыре дня?

– Мне понравилось даже то, что меня игнорируют рядом с тобой, тем самым указывая место женщины. А я принимаю это, как игру. Высокопоставленной особе не положено общаться напрямую со слугой, – улыбнулась Вика. – Я, позвонив утром домой и, узнав, как дела у детей, забываю обо всем на свете. Беру пример с бабочки, которая дарит нам красоту, напоминает о том, что жизнь быстротечна. Хочу быть красивой, свободной, окрылённой счастьем и принимать каждый день, как подарок.

– Ты довольна поездкой? – спросил Илья, нежно ее целуя.

– Я счастлива! Плыву в эти дни по течению и ни о чем не думаю. Не загадываю наперёд и живу настоящим. Разрешила себе ошибаться, меняться, удивляться, не оправдываться, не брать на себя лишнего, не бежать впереди паровоза, но и позади не бежать. Отпускать тех, кто уходит, и уходить самой от тех с кем не по пути. Я пыталась тебя забыть, но ты не дал мне этого сделать. Даже если наши отношения закончатся, я ни о чём не жалею.

– Они только начались и продлятся долго. Мой Ангел снова со мной.

– Ангел, которого ты лишил крыльев? – грустно заметила Виктория.

– Я подарю тебе новые крылья, и ты сможешь вновь летать. У меня дороже вас никого нет, и вряд ли я допущу очередную потерю. Ты у меня необыкновенная женщина и самая любимая, – нежно целуя её, говорил Илья…

За день до отъезда, после завтрака направляясь на очередную прогулку, Виктория решилась на разговор, который «вынашивала» два дня.

– Илья, как ты считаешь, мы неделю справимся с детьми в новогодние каникулы без моих родителей? Год был непростым не только у нас, но и у них. Хорошо бы отправить их сюда на недельку. Они отдыхали, когда я вернулась из Турции в две тысячи восьмом. Купила им путёвки и чуть не силой отправила отдыхать, оставаясь со стариками. Сложнее было с мамой. У неё учебный год, а я её в отпуск на неделю. Только я не могла поступить по-другому. У них начинались новые отношения, после папиного возвращения. Нельзя сказать, что они не отдыхали, они никогда не путешествовали. Правда, я не знаю, что у них с паспортами. Свой я меняла уже трижды, благодаря тебе. Серёжка подрастёт и можно привезти его сюда, а Соня для шестичасового перелёта маловата.

– Вика, мы можем сделать бронь прямо здесь, а потом её отменить, если нет паспортов. Можешь позвонить родителям, узнать о паспортах, а я позвоню в агентство. На сегодня главное паспорта и билеты на перелёт.

Виктория с Ильёй вернулись двадцать четвёртого числа, а через три дня Илья принёс путёвку в Дубай на двоих с третьего по девятое января.

– У вас пять дней на сборы. Вылет третьего в восемь двадцать, приземлитесь в Эмиратах через шесть часов, а учитывая разницу в часовых поясах, там будет одиннадцать. Что-то вроде новогоднего подарка.

– Кому мы обязаны таким вниманием к нашим скромным сединам? – спросил довольный Сергей Павлович.

– Вика предложила, а я согласился и всё сделал. Начните путешествовать в Новом году.

– Как же вы одни справитесь? Да и не устали мы. Хоть какая-то забота появилась.

– Татьяна Ивановна, во-первых, у нас каникулы до восьмого числа, а во-вторых, вы вернётесь десятого числа. Кроме того, если будет необходимость, я могу работать удалённо. Мы с Серёжкой скучать не будем. Нам могут помешать только морозы или метели, а Вика с Соней справится сама или составят нам компанию. Вы не переживайте, справимся.

– Мам, я тебе помогу определиться с вещами, а папе расскажу о правилах поведения в арабской стране, найдя статью в интернете. – Пап, у меня будет к тебе только одна просьба – не экономьте на себе. Проживание и питание оплачены, но там много того, что стоит посмотреть, а за это нужно платить. Хочешь проехать по пустыни на джипе – вперёд, на верблюде – седлай. Не надо экономить, нужно попробовать. Загорать на пляже можно, а вот купаться лучше в бассейне, вода в заливе всего двадцать четыре градуса. Температура воздуха к вечеру падает – это нужно учитывать.

– Понял я всё. Пройду ликбез по правилам поведения и не буду скупердяем. Деньги в валюте брать?

– О финансовых вопросах поговори с Ильёй. Он тебе лучше объяснит. Будем готовиться к празднованию Нового года и вашей поездке одновременно.

Новый 2019 год отметили в квартире Виктории, поставив в гостиной лесную красавицу. Проводив родителей после двух часов, Виктория посмотрела на Илью, и он понял, о чём пойдёт разговор.

– Светлана Андреевна звонила? Поздравила с Новым годом, и ты хочешь поговорить о выходе на работу.

– Пока скажу только то, что она нас завтра навестит с мужем, а разговор о работе преждевременный. Я не знаю, какой график мне предложат, – улыбнулась Вика.