Наследница первой очереди

Полина тихо открыла входную дверь и захлопнула её громче обычного.

– Я вернулась, – негромко крикнула она в сторону спальни и прошла на кухню. Дети Григория и Арина прибежали на голос. – Я мороженое купила. Зовите своих отцов, будем решать, как отметить день рождения Арины. Вы ужинали?

– Поели и даже посуду помыли.

– Отлично выглядишь. Всё сделала, что планировала?

– Больше чем хотелось. У меня предложение: отметим день рождения в развлекательном центре, там есть аниматоры, потом парк, кафе. Вы приезжайте с женой или просто привезите детей.

– Мы подумаем и созвонимся. Доедайте мороженое и домой.

Проводив Григория с детьми, Арина наводила порядок в своей комнате, а Подольский предложил Полине кофе.

– Ты какая-то другая. Тебе идёт этот цвет волос. Что с настроением?

– Мне сегодня в очередной раз рассказали о сексуальности и изобретательности доктора Подольского. Есть в клинике хоть кто-то, кого вы не поимели? Восторженные отзывы меня не тронули, но разговоров за моей спиной можно ожидать.

– Ты встречалась с Кристиной? Она была случайной жертвой сексуального маньяка. Ты таким меня считаешь? Я тебя разочарую. Мне на работе хватало работы, но когда молодая женщина просит, я не могу ей отказать. Проблемы с воспитанием. И хватит меня упрекать женщинами из моего прошлого. Сама белая и пушистая?

– Да я и не упрекаю. Можно сказать, горжусь, что мне муж достался с такой яркой сексуальной характеристикой. Жаль, что это ограничивается лишь словами, и проверить это не представляется возможным. Извините, у меня дела. Спокойной вам ночи.

– Постой! Ты на что намекаешь? На моё половое бессилие? Хочешь проверить?

– Размечтались. Вы не в моём вкусе. Всё, чего я хочу, чтобы у вас ко мне не было претензий. Где была? Когда пришла? С кем была? Какое вам дело? Не нравится моё поведение – подайте на развод, но не раньше, чем вам закроют больничный лист. Я маме обещала вам помочь, и я это сделаю, а вам придётся терпеть мой образ жизни. Я помню всё, что вы мне говорили, но ваш характер выдержит только глухой и слепой. Попробуем жить как соседи без претензий друг к другу. Это больше нужно ни нам с вами, а Арине. Девочка должна жить в спокойной обстановке.

– Хорошо. Попробуем быть хорошими соседями.

За завтраком Полина предложила Подольскому составить им компанию в парк аттракционов.

– Пап, поехали с нами. Если устанешь, там есть скамейки.

Прогулка по парку, с катанием на пони, кормлением уток в пруду, сладкой ватой и кафе с мороженым, ему понравилась.

– Часто вы так отдыхаете?

– Выходной дан для отдыха. Мы и зоопарк посетили, и цирк.

– Я заметил, у Арины появились новые вещи.

– Лишнего я не купила. Взяла то, из чего она выросла. Вы же на эти цели сделали перевод на мою карту. К осени ей нужны будут новые вещи. Оказывается, дети быстро растут. Я думаю в этом месте можно продолжить день рождения Арины. Детям здесь нравится.

Тридцатого июня с утра Арину ждал праздничный завтрак и подарки. Отец подарил ей смарт-часы, а Полина – планшет. Вчера её поздравляли в саду, и девочка была рада празднику в свою честь. Были игры, конкурсы и развлечения с аниматорами, были гости, торт со свечками и воздушные шары. Прошло ещё десять дней, и Дмитрий Сергеевич сообщил Полине, что они собираются вернуться в свою квартиру, как только закроют больничный лист. Всё это время они жили дружно. Утром Полина готовила завтрак, и они уезжали с Ариной на работу. Подольский ходил на массаж и процедуры в поликлинику на Пирогова, готовил ужин и ждал их возвращения.

– Если больничный лист закроют, мы сможем за выходные перебраться к себе, – говорил он в пятницу по дороге в клинику. – Когда Ольга Ивановна возвращается?

– В воскресенье. В понедельник ей на работу. В таком случае, закончите свои дела, заберите Арину из сада. Сами сумеете добраться домой? У меня дела после работы.

– Не волнуйся, мы справимся. Будем ждать тебя дома.

Полина соврала. У неё не было дел после работы. Она не понимала, что её не устраивает в решении Подольского съехать. «Он мне симпатичен, не более того. За полтора месяца я привыкла к Арине – это естественно. Тогда, почему я не хочу, чтобы они переехали? Чего я вообще хочу? Боюсь остаться одна? Я же сама не позволяю ему стать ближе. Боюсь, что его слова, только слова, а на деле враньё. А как это проверить, если сама возвела китайскую стену? – думала она, сидя в баре.

– Добрый вечер, Полина, – Виктор присел рядом.

– Здравствуйте, Виктор. Как ваша работа? Много ли новых историй? Я со своей историей в конец запуталась.

– Что-то не так?

– Всё не так. Я говорила тебе о браке? – она заметила кивок головой и продолжала: – Он признался в своих давних чувствах, а я не поверила, списала всё на благодарность. Он три недели прожил со мной под одной крышей. Теперь почти поправился и надумал съехать в свою квартиру, забрав дочь. Умом я понимаю, что всё это правильно, но мне жаль с ними расставаться. Как будто я теряю что-то важное для себя. Понимаешь? – Полина сделала глоток вина.

– Ты влюбилась?

– Не знаю. Я хочу, чтобы всё оставалось как прежде.

– Скажи им об этом.

– Как? Если я сама себя не понимаю. Я привязалась к девочке, но как себя держать с отцом я не знаю. Да, он мне симпатичен, и порой мне хочется оказаться в его объятиях, но как это сделать. Сказать: «Извини, хотела предложить тебе секс, но не знаю, пойдёт ли он тебе на пользу». Смешно! Сказать: «Ребята, оставайтесь, я вас люблю». А если не люблю, а просто привыкла и боюсь остаться одна?

– Полина, ты сама всё усложняешь. Об отъезде ты узнала не час назад. Почему не задала всего один вопрос: что не устраивает? Смотришь, и человек сказал тебе правду.

Пока Полина изливала душу Виктору, Подольский начал волноваться, отследил машину по навигатору и позвонил другу. Григорий связался с патрульной службой и те проверили авто, у которого стояла Полина.

– Документы в порядке, а за рулём у меня трезвый водитель.

Пока Полину доставили домой, Дмитрий Сергеевич уже был в курсе её состояния.

– Вить, сделай одолжение. Проводи меня до квартиры и сдай доктору с рук на руки. Пусть думает, что я вообще труп. Тогда не придётся объясняться. Сделаю это утром.

Подольский принял «груз», проводил её в спальню и, сняв только обувь, уложил в кровать, оставил свет ночника и вышел. От Полины разило спиртным, но мозг её работал. «Вот и славно, буду спать. Пусть все мои проблемы решаются во сне», – думала она засыпая. Прошли часа три и её будто толкнули во сне. Она открыла глаза, рядом никого не было. Тускло горел ночник. Она поднялась с кровати, переоделась и тихо прошла в кухню, закрыв за собой дверь. Часы показывали четверть четвёртого. Она включила чайник и достала банку с растворимым кофе. Света от звёздного неба и луны хватало, чтобы различать не только предметы, но и посуду. Стоя у окна с чашкой кофе и думая о своём, она не заметила, как вошёл Подольский.

– Тебе плохо? Зачем так напиваться?

– Мне очень плохо, но я не пьяна.

– Что-то случилось?

– Я не хочу, чтобы вы уезжали, – не меняя позы, ответила она.

– Полина, ты взрослая и должна понимать простые вещи, – он подошёл сзади и положил свои руки ей на плечи. – Я не могу жить в одной квартире с молодой женщиной, которую люблю, и которая не хочет стать моей женой.

– А что вы сами сделали для этого?

– Сказал, что люблю её, но…

– Это слова, а я спросила о действиях, – перебила его Полина. – Судя по отзывам, вы никогда не были нерешительным. Меня боитесь или моего статуса в клинике? Но ведь мы не на работе, – она повернулась к нему лицом.

– Ты этого хочешь?

– А вы?