Шанакарт. Корона Сумрака

За окном было уже светло, под потолком гасли магические «светлячки» Эжена.

***

Иллиабель закрыла дверь и повернула в замке ключ. Селлестераль, подняв на миг взгляд, тут же опустил его обратно в документы и продолжил чтение. Демоница подобрала длинный подол, скинула туфли и прошла по ковру до стола. Ворс приятно щекотал голые ступни.

– Что ты делаешь?

– То же, что и всегда. Пытаюсь работать.

Наместник выпрямился в кресле и откинулся на спинку, крутя в пальцах ручку.

– А ты?

– А я мешаю тебе работать!

Иллиабель обошла стол и удобно устроилась на коленях супруга. Он совершенно не возражал. Обнял жену и закрыл папку с документами. Женщина обвила руками его шею, заглянула в обожаемые глаза, и была награждена нежнейшим, волнующим поцелуем.

– И ты даже не будешь сопротивляться?

– Не буду. Я слишком много работаю, и мне иногда тоже нужен отдых. Иначе никакого вдохновения.

– Неужели, отчёты по укреплению шанакартского лирса против гномьего «топорика» не вдохновляют?

Селлестераль усмехнулся: и всё-то она успевает замечать. А, казалось бы, в папку даже не взглянула.

– Совершенно не вдохновляют. Старейшина Дювиалар просто хочет премию.

– Плох тот экономист, который не хочет премию, – заметила Иллиабель, поглаживая ткань его камзола на груди.

– Тоже верно. Ты ко мне по делу или соскучилась уже?

– По делу. И соскучилась. Мы ведь не виделись с утра.

– С утра? Неужели! А мне показалось, прошли столетия печали и ледяного забвения.

– Так сильна твоя любовь ко мне, или так скучны отчёты Старейшин?

– Тебе правду или то, что ты хочешь услышать?

Иллиабель изогнула идеальную бровь:

– Правду.

– Тогда, и то и другое. Знаешь, я уже почти хочу видеть Шейлирриана на престоле. Возьму отпуск… Или сразу пенсию брать?

– Для начала возьми хотя бы выходной. У отца сегодня помолвка.

– Надеюсь, на это липовое обручение он не требует подарков?

Она рассмеялась:

– О, Селлестераль, не будь скрягой! Иначе нам никто не поверит!

– Тогда я первым делом попрошу Альшера называть её бабушкой!

Иллиабель снова не сдержала смеха:

– Ты злодей!

– О, да! Он уже узнал что-нибудь полезное от Карела?

– Не спрашивала. Вечером расскажет, – Иллиабель прилегла на его грудь. – Интересно, каким будет мир без Вилькортина?

– Очень инниарским, полагаю.

– Селлестераль!

– Я ведь не сказал, что это плохо. Это интересно. И безусловно, красиво.

– А мне нравится мир без Вилькортина. И без Эллисандра.

Он вздохнул, поглаживая обнажённое белое плечико:

– Ужасная, ужасная верноподданная. Любила ли ты его хоть когда-нибудь?

– Конечно, любила. Я была молода, прекрасна и амбициозна, а он был наследником. Наша любовь была предопределена. Но знаешь, что?

– Что?

– Если бы тогда я лучше знала вас обоих, то выбрала бы тебя намного раньше.

***

Рука ужасно чесалась. Шелара потянула к повязке и ожесточённо поскребла ногтями кожу, сунув пальцы под бинт. Уняв зуд и удовлетворённо выдохнув, она перевернулась на бок, открывая глаза и официально просыпаясь. От подушки слабо пахло лавандой и кедром. И почему-то от этого губы сами растянулись в счастливой улыбке. Альшер…

Может, Шерри не так уж и не прав? Даже в Шанакарте Снежный принц был единственным, кто всегда держался рядом. Всегда мог научить паре приемов или от души искупать в кондитерском креме.

Продолжая улыбаться, Шелара перевернулась обратно на спину и с удовольствием потянулась всем телом. Застонав от наслаждения, она сперва обессилено рухнула на объёмные подушки, а затем приподнялась на локтях.

В просторной крестьянской комнате, кроме неё, не было ни души. Чистенько, красиво, занавески и пододеяльник вышиты красными нитями. Комната, вероятно, хозяйская. Шелара села в тёплой кровати и запустила ладонь в волосы. Ох, какое воронье гнездо там накрутилось! Она лениво поразгребала пряди и обнаружила занятную вещь: лавандой пахло не от подушки, а от волос. Милый, милый обманчивый демон.

В комнату заглянула Кайрина.

– Ты жива-а-а!

– Ну, кажется, ещё да.

Шелара осторожно размотала бинты, наложенные Эженом. Под ними обнаружилась гладкая чистая кожа без шрамов и малейших признаков недавнего ранения. Идеальная работа. Князь, похоже, всё доводит до совершенства.