Ненависть

– Хорош! – крикнул кто-то из ребят.

Ашер лишь коротко кивнул и направился обратно в центр площадки, когда вдруг услышал знакомый голос:

– Джонсон!

Он повернулся. К нему быстрым шагом шёл тренер – невысокий коренастый мужчина с густыми бровями и свистком на шее. Лицо его было сосредоточенным, почти хмурым.

– Тебя ждут в здании, – сказал он, подходя ближе. – Директор вызывает.

Ашер нахмурился, сдерживая раздражение:

– Зачем?

– Не знаю, но, похоже, это срочно. Остальных я отпустил на перерыв. Дуй, пока я не передумал.

Ашер бросил быстрый взгляд на своих товарищей, которые уже расселись на скамейке с бутылками воды, и, не сказав ни слова, направился к школе.

Сердце стучало быстрее обычного. Он знал, что Мистер Уолтер не любит вызывать к себе в кабинет понапрасну. Аш резво поднял по лестнице и поднялся на нужный этаж.

Парень открыл дверь в кабинет директора, и его тут же окутала тишина. Просторная комната была залита мягким дневным светом, проникавшим сквозь жалюзи. За массивным столом сидел директор. Он оторвал взгляд от бумаг и посмотрел прямо на Ашера.

– Джонсон, мальчик мой, проходи, – сказал он ровным, но холодным голосом.

Ашер молча вошёл, прикрыв за собой дверь.

– Присаживайся, – указал мистер Уолтер на стул напротив.

Ашер сел, чувствуя, как майка прилипла к спине от пота, оставшегося после тренировки.

– Знаешь, почему ты здесь?

– Понятия не имею, – ответил Ашер, скрестив руки на груди.

Хадсон снял очки, положил их на стол и медленно произнёс:

– Вчера под вечер в спортзале произошло происшествие. Одна из декораций, которую подготовили к мероприятию, рухнула. По счастливой случайности никто не пострадал.

Ашер чуть дернулся бровью.

– И что? При чём тут я?

– По словам некоторых учеников, ты вёл себя… – директор сделал паузу, подбирая слово, – агрессивно накануне.

Ашер стиснул зубы.

– Они серьёзно? Я даже не был в этом чертовом зале!

– Возможно. Но ты понимаешь, как это выглядит? – Директор пристально посмотрел на него. – Конфликт. Эмоциональный всплеск. Угроза. А на под вечер – инцидент.

Ашер не отвёл взгляда.

– Я не делал этого, – тихо, но твёрдо сказал он.

Директор кивнул.

– Это мы выясним. Но пока что я ожидаю от тебя полной открытости и… сдержанности. Мы с тобой уже проходили через дисциплинарные беседы, верно?

– Да.

– Тогда давай без повторений. Пока ты не докажешь свою невиновность, держись подальше от конфликтов. Особенно с Элизабетт Митчелл.

Ашер встал, сжав кулаки. Он с трудом сдерживал вспышку гнева, но промолчал и уже собирался выйти, когда услышал за спиной:

– Постой, Джонсон.

Он обернулся. Директор снова надел очки и, не глядя, произнёс:

– На время внутреннего разбирательства ты отстраняешься от тренировок. Две недели.

Слова врезались в уши, как удар.

– Что? – Ашер сделал шаг вперёд, не веря услышанному. – У нас через месяц матч с соседней школой за звание между прочим! Это важная игра, мы готовились весь год!

Директор поднял глаза:

– Мне известно. Но правила есть правила. Пока мы не выясним, кто виновен – ты не можешь представлять школу на спортивной арене.

– Вы серьёзно?! – голос Ашера стал громче, он едва сдерживал гнев. – Это всё из-за слов Элизабетт, да? Она вечно ищет, к чему прицепиться!

– Твоя задача – не искать виноватых, а следить за поведением, – спокойно сказал директор. – Твоя агрессия – не аргумент, Джонсон.

Ашер замолчал. Его лицо побледнело от злости, челюсть напряглась. Он развернулся и вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем следовало. Внутри него всё горело: несправедливость, бессилие, и странное чувство, будто кто-то специально пытался его сломать.

Он захлопнул за собой дверь и оказался в коридоре, полном света и пустоты. Всё внутри сжалось – от гнева, обиды и той странной пустоты, что повисла в груди, как невидимый камень.

Горло запершило, словно он уже несколько месяцев не пил воду. Он провёл рукой по лицу, откинул волосы со лба и медленно выдохнул. Мозг выдал знакомый, предательски притягательный сигнал: закурить бы сейчас. Хоть одну. Просто, чтобы снять напряжение. Чтобы не взорваться.

Он спустился по лестнице, почти не чувствуя ступенек под ногами, и, не думая, направился к заднему выходу. Ашер достал мятую пачку из внутреннего кармана куртки, которая висела у него на поясе с тех пор как он пошел в кабинет директора, вытащил сигарету и, поднеся к губам, на секунду замер. Щёлк. Огонёк зажигалки вспыхнул. Он сделал затяжку.

Горечь табака разрезала лёгкие, как лезвие. И с ним – пришло облегчение. Мимолётное, но реальное. Хоть что-то он мог контролировать. Хоть что-то подчинялось ему.

Ашер стоял, прислонившись к стене, сигарета дымилась в пальцах, взгляд упирался куда-то в пустоту за горизонтом. В голове клубился сумбур, как смог после пожара.

– А вот ты где, – раздался голос со стороны двери.

Ашер не сразу отреагировал, только медленно повернул голову. На заднем дворе появился Картер, небрежно закинув капюшон и по-прежнему в своей ветровке.

– Я искал тебя на поле, – продолжил тот. – Ребята сказали, ты ушёл. Что случилось? Всё нормально?

Ашер усмехнулся, коротко и зло.

– Нормально?.. – он отбросил окурок и раздавил его кроссовкой. – Всё отлично. Меня только что отстранили от тренировок на две недели. Прямо перед чёртовым матчем. Как тебе такое, Картер?

Картер нахмурился:

– За что?

– За что?! – рявкнул Ашер, резко шагнув к нему. – За то, что кто-то, видите ли, подумал, что я сломал декорацию в спортзале.

Он ткнул пальцем себе в грудь.

– Я! Якобы! Специально! Потому что у кого-то, – он скривился, – "личные конфликты".

Он зарычал:

– Ты понимаешь, какого хрена происходит?! Это же всё… всё через задницу!

Картер поднял ладони:

– Эй, притормози. Я вообще только спросил. Я тут при чём?

– При чём? – Ашер вскинул брови. – Ты всегда не при чём, Картер! Тебя никогда нет, когда надо! Ни на сборах, ни в классе, ни когда я реально нуждаюсь хоть в ком-то! А потом ты приползешь и будешь нести свои дурацкие шуточки, как ни в чём не бывало!

Между ними повисло напряжение, густое, как предгрозовой воздух.

– Просто… – Ашер сглотнул и отвёл взгляд. Голос осип. – Просто… у меня всё катится к чёрту, понял?

Картер стоял молча, пару секунд изучая лицо Ашера. В его глазах было что-то большее, чем просто раздражение или недоумение – скорее, сочувствие. Он сделал шаг назад, словно бы отступая от сгустившегося напряжения.

– Ладно, – произнёс Картер тихо, – я поговорю с тобой, когда ты успокоишься.

Он вздохнул, словно сдавшись, и покачал головой, ещё раз взглянув на Ашера.

– Не стоит так кипятиться. Ты сам знаешь, что это не помогает.

Картер развернулся и начал уходить, не оборачиваясь.

Ашер стоял и только смотрел ему в спину, обняв себя руками, как будто пытаясь удержать какие-то остатки контроля. Голова раскалывалась от мыслей, но теперь они стали не такими острыми, как до того. Слова Картера будто бы щелкнули, как кнопка выключения, что-то внутри замолкло. Но его гнев не прошел.

– Чёрт, Картер… – пробормотал Ашер себе под нос, стиснув челюсти.

Картер не оглянулся, его шаги исчезли в дверном проёме. Ашер стоял ещё несколько минут, поглощённый бурей в голове.

Картер шагал по коридору, захваченный своими мыслями. Он не ожидал встретить Ашера в таком виде. Вдруг блондин заметил Шарлотту с Элизабетт в далеке. Остановился на мгновение, пытаясь скрыть свою растерянность. Шарлотта, заметив его, моментально направила взгляд в его сторону, а затем взглянула на Элизабетт.

– Эй, Элиза, иди без меня в кабинет студсовета, я кое-что должна сделать, – сказала она спокойно, но с лёгким напряжением в голосе.

Элизабетт кивнула и направилась дальше по коридору, не поднимая головы. Она была занята мыслями о том, как исправить ситуацию, поэтому не заметила, как Картер в последний раз взглянул на неё.

Когда Элиза исчезла из виду, Шарлотта подошла к Картеру, её зелёные глаза искрились решимостью, а сердце било в груди как барабан. Она остановилась на пару шагов перед ним и выдохнула, пытаясь найти нужные слова.

– Картер, я… я хочу поговорить, – сказала она, как будто переборов какую-то внутреннюю преграду.

Картер, чувствуя, как его собственное сердце начинает биться быстрее, пытался скрыть внутреннюю бурю, но не мог. Он хотел было ее перебить и сказать, что любит ее. Вот так просто и резко.

Он открыл рот, но Шарлотта не дала ему произнести ни слова.

– Я… я просто скажу прямо, – начала она, почти не веря в собственные слова. – Я давно уже чувствую, что что-то не так, и я не могу молчать больше.

Картер взглянул на неё с удивлением, ощущая, как растет напряжение в воздухе.

– Я… я люблю тебя, Картер, – выдохнула она, не ожидая, что эти слова выйдут так легко, но при этом ощущая невероятную легкость внутри.

Картер замер. Время будто остановилось. Его сердце пропустило удар. Его лицо было не совсем выражающим эмоции, но в глазах мелькнуло что-то другое – шок, растерянность, возможно, даже облегчение.

Шарлотта, не заметив того, как её собственное дыхание сбивалось от волнения, снова взглянула на него.

– Я не могла молчать больше. Я не знаю, что будет дальше, но, по крайней мере, я сказала это, – добавила она тихо.

Картер, собравшись с силами, наконец произнёс:

– Лотти… – начал он, его голос был более решительным, чем обычно. – Я тоже тебя люблю.

Эти слова повисли в воздухе, но для Шарлотты они звучали как музыка. Её дыхание сбилось, она не могла сдержать улыбку, которая вырвалась сама собой. Все эти годы она скрывала свои чувства, не решаясь сказать их, и теперь, когда всё сказано вслух, мир казался другим – легче и ярче.

Картер, не ожидая, что его признание будет воспринято с таким облегчением, шагнул ближе, и она, инстинктивно, приблизилась к нему. Это было их моментом, когда они оба понимали, что их догонялки переросли во что-то большее.

– Я не знал, что ты чувствуешь то же самое, я думал ты ненавидишь меня, – сказал Картер, улыбаясь так, как никогда не улыбался раньше. Он протянул руку и осторожно коснулся её плеча, как бы подтверждая, что это не просто слова.

Шарлотта, все ещё слабо улыбаясь, ответила:

– Я… долго не хотела это признавать.

Он поднял брови, и его улыбка стала более широкой.

– Значит, нам с тобой предстоит много разговоров, да? – сказал он с лёгким смехом в голосе.

Шарлотта кивнула, её взгляд стал мягким и тёплым.

– Да, думаю, нам предстоит… всё обсудить.

Она сделала шаг назад, но взгляд её глаз не изменился – теперь в нём была радость и предвкушение будущего, которого они оба ждали.

Картер, почувствовав уверенность, продолжил:

– Я не знаю, что будет дальше, но я хочу идти этим путём с тобой и больше мне никто не нужен.

Шарлотта ответила тёплым взглядом, в её глазах было столько тепла и благодарности, что Картер почувствовал, как его сердце сжалось от счастья.

– И я тоже, – прошептала она.

Шарлотта быстро развернулась, чувствуя, как её щеки пылают от смущения. Она поспешно шагнула в сторону , куда ушла до этого Элизабетт, стараясь скрыть свою смущённую улыбку, которая всё равно не могла не просачиваться. Её сердце продолжало биться быстрее, а мысли путались. Это было так неожиданно, но так же и освобождающе. Она выскользнула из коридора, чувствуя, как всё внутри неё переворачивается от новых эмоций.

Тем временем Картер не мог сдержать своей радости. Его чувства были настоящими, и он был готов принять всё, что будет дальше.

Сейчас для него не было ничего важнее, чем тот момент, когда Шарлотта призналась в том, что она тоже его любит.

Шарлотта сидела напротив Элизабетт, её взгляд был немного рассеянным, а сердце всё ещё билось быстрее от того разговора с Картером. Она не могла поверить, что всё так быстро произошло, но она решила, что пока не будет говорить Элизе. Подруга была слишком поглощена ситуацией с декорациями и угрозами Ашера, чтобы думать о чём-то другом.

Элизабетт тихо задумалась. Её мысли были сосредоточены на том, как починить конструкцию декорации, которая рухнула в спортзале. Она перебирала в голове возможные варианты – нужно было заменить несколько частей, укрепить каркас, возможно, заказать новые материалы, но она точно знала, что не сможет сделать это одна. Ашер, хотя и виновен в том, что что-то пошло не так, точно не был тем, кто мог бы помочь сейчас.

– Мы не можем оставить это так, – сказала Элиза, слегка встревоженная. – Если мы не отремонтируем это до вечера, всё может пойти не по плану на мероприятии. А оно уже через день.

Шарлотта кивнула, но её мысли всё ещё витали где-то далеко, в разговоре с Картером, в том признании, которое повергло её в замешательство. Она вспомнила его слова и почувствовала легкую улыбку на губах. Но тут же постаралась сосредоточиться на разговоре с Элизе.

– Да, ты права. Нам нужно всё быстро починить, иначе это будет полная катастрофа. Ты можешь позвонить мастеру или, может, попросим кого-то из старшеклассников помочь?

Элизабетт посмотрела на неё, а потом на стол, на котором лежали чертежи и заметки по декорациям.

– Думаю, да. Пожалуй, стоит попробовать найти кого-то с опытом, – согласилась она, хотя её взгляд снова ускользнул на стены кабинета, как будто она искала ответ где-то там.

Шарлотта откинулась на спинку кресла, стараясь успокоить сердце, и слегка улыбнулась, думая о том, как всё, что происходило, будет восприниматься дальше. Всё-таки любовь всегда находит момент для неожиданностей.

– Думаю, мы справимся. Всё получится, – сказала она, улыбаясь Элизе.

Вдруг дверь со скрипом открылась. В дверях стоял староста параллельного класса мисс Уилсон – высокий парень с короткими каштановыми волосами, с виду немного серьёзный и всегда с выражением, как будто он постоянно думал о чём-то важном.

– Привет, Элизабетт, – сказал он, заходя в кабинет с папкой в руках. – Принёс тебе список новых учеников, сказали, что президент должен его получить.

Элиза подняла взгляд и кивнула, готовясь принять документы и быстро вернуться к своим мыслям по поводу декорации. Но как только она взяла в руки лист бумаги, её взгляд случайно остановился на одном имени. Её сердце замерло.

Саймон Лайквуд.

Глаза её расширились, а перед глазами помутнело. Она даже не могла сразу поверить, что видит это имя. Это был тот самый Саймон, её худший кошмар из средней школы. Это имя было связано с такими болезненными воспоминаниями, что она почувствовала, как холодный пот выступил на лбу.

Шарлотта заметила перемену в лице подруги, которая вдруг побледнела и застыла на месте. Она подошла к ней и её глаза уставились на список, а дыхание стало более тяжёлым.

– Элиза… – с обеспокоенным выражением спросила она. – Ты тоже это видишь…?

Элиза не могла оторвать взгляда от имени, оно словно выжигало её. Саймон Лайквуд. Он был тем, кто сделал её жизнь адом в те годы. Те годы, когда она не могла чувствовать себя в безопасности, когда каждое утро начиналось с мыслей, как избежать его и его жестоких насмешек. И вот теперь он был здесь.

Сердце колотилось в груди, и Элиза не знала, как реагировать. Вроде бы всё уже давно прошло, но этот человек снова был здесь. Всё возвращалось.

Шарлотта заметила, что Элиза молчит, её лицо стало каменным. В её глазах было что-то странное, что-то болезненное.

– Элиза, ты ведь не… не переживаешь из-за этого, правда? Прошло много времени … может он изменился…?– осторожно спросила она.

Элиза с усилием оторвала взгляд от списка и попыталась вернуть контроль над собой, но голос был напряжённым, когда она ответила:

– Нет, это… это просто… не может быть. Он не может быть тут. Я думала, что… что это всё давно позади. Его ведь отчислили…

Но было поздно. Саймон снова был здесь, и с ним были все те воспоминания, которых Элиза так отчаянно пыталась избавиться.