Внутри себя

Глава 1 – Уведомление

Телефон дрожал под подушкой, как будто сердце вырвалось наружу и теперь стучит в такт тревожной мелодии, настойчиво шепча: посмотри, посмотри, посмотри. Я знала, что это он. Даже сквозь сон, даже сквозь толщу усталости – мое тело всегда распознавало его. Во мне был встроен радар, настроенный исключительно на его сообщения, на его присутствие где-то там, в цифровом пространстве, где он существовал для меня лишь в виде букв на экране.

Три часа сорок одна минута.

Я проснулась мгновенно – не так, как будто спала, а так, словно лишь притворялась, затаившись где-то на границе реальности, в ожидании. Всё во мне замерло, кроме пальцев, которые уже тянулись к телефону, будто повинуясь древнему инстинкту.

Экран вспыхнул, ослепив в темноте.

"Ты не спишь?"

Десять букв. Один вопросительный знак. И этого хватило, чтобы мир вокруг сжался до размеров экрана, до этих трёх слов, которые я перечитывала снова и снова, будто пытаясь найти в них скрытый смысл, намёк, признание или хотя бы каплю той нежности, которая когда-то была между нами.

Но там ничего не было. Только вопрос.

И всё же – мне хватило.

Ком в горле, жар, разливающийся по щекам, нервный укол где-то под рёбрами – будто кто-то осторожно ткнул в старую рану, проверяя, болит ли ещё. Болело. Оказалось, болело.

Я почувствовала, как возвращаюсь.

Как будто последние четыре месяца были лишь паузой, спектаклем, в котором я играла роль человека, который справился. Которому всё равно. Который больше не ждёт. Но стоило ему написать – и декорации рухнули, обнажив правду: я всё так же здесь. Всё так же на том же месте. Как будто он просто вышел на минуту, а я застыла, не смея пошевелиться, чтобы не спуговать момент, когда он вернётся.

"Ты не спишь?"

Нет, конечно. Я не сплю.

Я жду.

Всегда жду.

Даже когда говорю себе, что больше не буду. Даже когда клянусь, что на этот раз всё по-настоящему. Даже когда закрываю глаза и представляю, как выбрасываю телефон в окно, лишь бы не видеть его имени на экране.

Я не ответила.

Просто лежала, сжимая телефон в ладонях, как будто он был оберегом – или оружием, которое вот-вот выстрелит мне в сердце. Мой разум пытался включиться, бормоча что-то трезвое и рациональное: «Не начинай. Не отвечай. Ты знаешь, чем это закончится. Ты уже проходила это. Ты помнишь, как было больно в прошлый раз?»

Но тело… Тело не слушало.

Оно тянулось к нему, как ребёнок тянется к отцу, который появляется внезапно, после долгих месяцев молчания, и приносит с собой обещания, которые, кажется, на этот раз точно сбудутся.

Я знала: если отвечу – это снова начнётся.

Снова дни, когда он пишет, и я дышу полной грудью.

Снова дни, когда он молчит, и я растворяюсь в тревоге, проверяя телефон каждые пять минут, оправдывая его в голове: «Может, занят. Может, не увидел. Может, просто не хочет отвечать».

Снова бесконечное "он онлайн" – и мучительное "почему не мне?"

Снова ждать.

Снова надеяться.

Снова разбиваться.

Я закрыла глаза, прижала телефон к груди так близко, как будто он мог услышать, как бешено стучит моё сердце – так громко, так отчаянно, будто оно кричало его имя.

Я вспомнила, как он исчез в прошлый раз.

Без причины.

Без объяснений.

Без прощания.

Он просто перестал быть.

А я – нет.

Я осталась.

Как всегда.

Больше всего в жизни я хотела, чтобы кто-то остался.

А он всегда уходил.

Глава 2 – Дежавю

Наутро я вела себя так, словно ночного сообщения не существовало. Включила будильник на третьей мелодии, потому что первые две слишком бодро звали в новый день, а мне нужно было время, чтобы собрать себя по кусочкам. Встала, сварила кофе – крепкий, почти горький, без сахара, как он любил. На автомате налила в две чашки, потом резко вылила вторую в раковину. Накинула серый свитер – тот самый, в котором он когда-то сказал, что мне идет этот цвет.

Я жила.

Точнее, делала вид, что живу.

Мессенджер был открыт на его чате. Я не писала. Он тоже молчал.

Типичный его финт: бросить одно сообщение – как рыбак кидает прикорм, чтобы проверить, осталась ли рыба в этом месте. А потом отойти в сторонку, наблюдать, ждать.

Я клевала всегда.

Каждый раз.

Без исключений.

Но в этот раз я стиснула зубы и не отвечала. Хотя пальцы сами тянулись к экрану, будто намагниченные. Проверить, онлайн ли он. Перечитать его "Ты не спишь?" в сотый раз, пытаясь уловить интонацию, которой там не было. Вглядеться в дату последнего входа, как будто цифры могли рассказать, о чем он думает.

На работе я была идеальна.

Слишком идеальна.

Ни одной ошибки в отчетах. Ни одной лишней паузы в разговорах. Улыбка ровно настолько, чтобы не вызывать вопросов. Я давно усвоила правило: если внутри – пустота, снаружи все должно быть безупречно. Красивая упаковка для сломанного содержимого.

– Ты сегодня как робот, – Лена из бухгалтерии склонила голову набок, изучая меня. – Все делаешь четко, но… будто не здесь.

Я кивнула и улыбнулась шире.

Не здесь?

Конечно, не здесь.

Я была там, где всегда – в параллельной реальности, где мои пальцы уже набрали ответ ему. Где я не сопротивляюсь. Где снова верю, что в этот раз все будет иначе.

Когда-то я думала, что любовь – это когда без человека не можешь дышать.

Теперь я знала правду: это не любовь.

Это ломка.

Осознание не делало меня сильнее.

К вечеру я чувствовала себя так, будто прожила три дня за одни сутки. Тело тяжелело с каждым шагом, будто кто-то невидимый вешал на меня гири. Я вернулась домой, скинула пальто на пол – небрежно, не так, как обычно. Села в прихожей, прислонившись спиной к холодной стене.

Включила голосовое от Маши.

– Лер, ну ты где? – ее голос звучал устало, но в нем все еще теплилась надежда. – Ты опять не спишь и думаешь о нем, да? Я тебе книжку вчера кинула, ты хоть начала читать?

Я прикрыла глаза.

– Не вникай в эти сообщения, – продолжала Маша. – Он просто проверяет, сидишь ли ты все еще на крючке. Пожалуйста, не пиши ему.

Я нажала паузу.

Не потому, что не хотела слушать.

А потому что каждое ее слово било точно в цель.

Я знала, что она права.

Но еще сильнее я знала другое: если он напишет еще что-то – даже просто "Привет", даже случайный стикер, – я сломаюсь.

Потому что в моей голове уже звучали его возможные фразы, те самые, от которых тает любое сопротивление:

"Я просто соскучился".

"Ты единственная, кто меня понимает".

"Ты все еще важна".

Каждое такое сообщение было как глоток воды в пустыне.

И я пила.

Даже если это была отрава.

Я лежала на полу, раскинув руки, и смотрела в потолок. В голове крутилась одна мысль: если бы чувства можно было выключить тумблером, как свет, я бы давно щелкнула им.

Но проблема в том, что чувства – это и есть я.

А значит, чтобы освободиться, мне придется собрать себя заново.

Без него.

Кусочек за кусочком.

Как пазл, в котором теперь навсегда не хватает нескольких деталей.

Глава 3 – Тело

Сначала я решила, что это просто нервы.

Обычный сбой. Ничего особенного.

Боль в животе давно стала частью моего фона – как непогода, как пробки по утрам, как бессмысленные звонки от банков. Я с ней жила. Свыклась. Смирилась.

Где-то с двадцати трёх она стала моим постоянным спутником. Незаметным, но навязчивым.

Я перестала замечать, в какой именно день она появилась. Просто однажды поняла: она со мной. И, похоже, всерьёз и надолго.

Я даже придумала для неё имя – «Погода».

Смешно, да? Но тогда это помогало.

Но в ту ночь всё было иначе.

Совсем иначе.

Я проснулась от резкой, хищной боли, будто внутри меня кто-то проснулся раньше. Что-то сжало мои органы ледяными пальцами, скручивало, выворачивало, как будто пыталось пробраться наружу.

Я согнулась пополам прямо в постели.

Не кричала. Не звала. Просто прижала руки к животу и стала дышать.

Медленно. Медленно.

Как учили в каком-то видео о тревожных атаках.

Как учат женщин в роддоме.

Как дышат, когда очень страшно.

Но паника уже сидела рядом.

Склонив голову на бок, она наблюдала.

Не вмешивалась. Просто ждала, пока я сломаюсь.

Я ощутила слёзы. Не от боли – от стыда.

Боль была терпимой. Но стыд – нет.

Стыд за то, что я докатилась до такого. Что даже тело не выдерживает. Что даже оно протестует.

Я не пошла в больницу. Сначала.

Решила, что пройдёт.

Как и всегда.

Закуталась в плед, будто в броню.

Сжала в ладонях кружку горячего чая, как будто этот чай способен что-то исправить, что-то зашить, залатать.

Ладони дрожали. Я сделала вид, что от холода.

Я открыла чат с ним.

Там была моя жизнь.

Мой цикл: ожидание, надежда, восторг, молчание, тревога, игнор, обида, пустота.

Он приходил, когда чувствовал, что я начинаю подниматься.

Когда я делала первые шаги наружу – он тянул обратно.

Как якорь, привязанный к моим ребрам.

Через два дня, когда даже сильные обезболивающие стали бессильны, я сдалась.

Поехала в поликлинику.

Место, где пахло хлоркой, мылом, усталостью и безнадёжностью.

Взгляды людей в очереди были потухшими, как старые лампочки.

Каждый сидел со своей болью, и никому не было дела до чужой.

Меня приняла пожилая женщина. Врач. С прямым, пронзающим взглядом.

Она выслушала, не перебивая. Посмотрела. Потрогала. Вздохнула. И сказала:

– У вас тут не только живот болит, девушка. Тут всё вместе. Комплексно надо. И к психотерапевту – обязательно. Стресс он ведь не уходит. Он в тело уходит. А потом возвращается. Громко.

Я кивала. Делала вид, что понимаю, что согласна.

На самом деле – стыдилась.

В голове звучало: «Ты не больна. Ты просто слабая. Просто истеричка. Просто дура».

Но уже позже, на улице, когда я села на скамейку у аптеки с рецептом в руке, меня вдруг накрыло.

Не боль. Страх.

Не от боли – от понимания.

Если даже тело сдалось – значит, это правда.

Значит, всё, что я годами прятала за улыбками, подводкой и “ничего, справлюсь”, – всё это начало вылезать наружу.

Значит, все мои «прощу», «потерплю», «ну он же не со зла» – осели внутри.

Значит, то, что я не проживала, проживает меня.

Медленно. Бесшумно. Но точно.

Или я это увижу.

Или оно меня сожрёт.

В тот же вечер я записалась на терапию.

Руки дрожали.

Я чувствовала себя предателем.

Как будто предаю кого-то.

Наверное, ту версию себя, которая всегда справлялась.

Молчала. Терпела. Привыкала.

Ту, которая не жаловалась.

Ту, которой теперь уже нет.

Глава 4 – Первая сессия

Я пришла раньше.

Гораздо раньше, чем нужно было. Минут на двадцать, если не больше. Просто не могла больше сидеть дома, смотреть в экран телефона и слушать, как в животе тошнотворно тянет – не от боли, а от какого-то липкого страха, что опять ничего не изменится, что снова всё пойдёт по кругу, и я только зря раскроюсь перед чужим человеком, который, как и все, скажет: «Вам надо просто отдохнуть».

Я села в коридоре, где пахло… тихо. Это было странное, почти нереальное ощущение: тишина с запахом. Лёгкий, нейтральный, немного книжный, немного тёплый – как если бы взяли последние минуты школьного вечера, когда в классе никого, только свет из окна, и запечатали их в воздух.

Я сидела, прижав сумку к груди, и чувствовала, как у меня потеют ладони.

Хотя в помещении было прохладно, и батареи явно не справлялись.

Я смотрела на стеклянную дверь, за которой уже кто-то был. Слышался голос – спокойный, уверенный, почти певучий. Иногда прорывался лёгкий смех – не громкий, но очень живой.

Я слушала и вдруг подумала: а если у меня не получится?

Если я сяду в это кресло и не смогу выдавить из себя ни слова?

Если я начну говорить и сама испугаюсь того, что внутри?

Если всё, что я так тщательно держала на замке, прорвётся наружу, и окажется не «историей про сложный период», а просто чем-то страшным, рваным, непростительным?

Мои пальцы скользнули по экрану телефона. Я разблокировала его и снова – уже в сотый раз за день – открыла тот самый чат.

Тот, где всё – от начала до конца.

Где я – вся: в смайликах, в вопросах без ответов, в тишине, в жалких попытках быть интересной, нужной, важной.

Там был весь мой цикл.

Ожидание. Восторг. Молчание. Разочарование. Пустота.

И снова – крошечный сигнал, сообщение, которое всё переворачивает.

Слово. Одно.

И я снова – на крючке.

Он знал, когда вернуться.

Всегда чувствовал, когда я начинаю выдыхаться.

Когда мне почти удаётся отпустить.

На двери висела табличка.

«Наталья Леонидовна Кривцова. Психотерапевт. Поддержка. Без осуждения. Только правда.»

«Только правда».

Именно это выбило из-под ног почву.

Не сам визит. Не то, что я сижу здесь и собираюсь довериться.

А слово «правда».

Потому что с ней у меня не сложилось.

Я научилась жить в удобстве. В социальных улыбках. В «всё нормально, спасибо».

Правда пугала. Правда была чем-то… слишком живым.

Когда дверь открылась, я рефлекторно напряглась – хотела встать, сказать, что ошиблась, что меня не будет.

Но она вышла сама – женщина лет сорока, может, чуть больше, в мягком вязаном кардигане, с тёплым взглядом, немного уставшими, но внимательными глазами и тем лицом, на котором сразу читается одно: ты здесь не для отчёта.

– Лера? – сказала она.

Я кивнула.

– Проходите.

Я вошла.

Кабинет был… не как кабинет.

Больше похож на уголок чьего-то очень уютного мира.

Кресло с подушкой, другой – с пледом, лампа с тёплым светом, полки с книгами, зелёное растение в углу, картины на стенах – не банальные постеры, а акварель, будто рисованная от души.

На подоконнике стоял стакан с заваренным чаем, пахло чем-то травяным, возможно, мятой.

И – ни одного намёка на больницу, на формальность.

Всё как будто шептало: «тебе можно быть живой. можно быть уставшей. можно быть собой».

Я села. Прямо.

Подбородок – выше. Спина – идеально ровная.

Как перед важным собеседованием.

Словно, если не покажу себя в лучшем свете, – не возьмут.

А если покажу слабость – осудят.

Но Наталья Леонидовна просто села напротив. Улыбнулась немного.

– Расскажите, что вас привело?

Я растерялась.

Ожидала, что будет что-то формальное – фамилия, возраст, анамнез.

А тут – просто вопрос.

Открытый. Без давления.

И от этого ещё страшнее.

– Я не знаю, – сказала я почти шёпотом. – Наверное… тело. У меня болит живот. Постоянно. Уже давно. Врачи говорят: психосоматика.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.