В руках насильников. Попробуй выжить!
С замиранием сердца и жутким содроганием, я напряженно ожидаю того проклятого момента, когда это щекотание полностью прекратится, а пенька взовьется в воздухе, а затем ударит. И ударит она теперь, уже по совершенно иной цели. Мне даже страшно представить, что я почувствую в этот момент… Пытаюсь сжать зубы, как можно плотнее, чтобы успеть снова зажмуриться перед началом новой порки и не прикусить язык от новой порции боли.
Старик, к моему счастью, неожиданно начинает кашлять. Так сильно и громко, что мне кажется, он просто сдохнет с минуты на минуту.
– Черт, – покряхтывая мне под ухо, он идет к комоду и что-то достает оттуда. Смачно сморкается. Я вижу, как он ковыляет в мою сторону, но свою чудо игрушку он отбрасывает в сторону.
Неужели, пронесло? Неужели, он больше не будет бить? Мое тело продолжает биться в судорогах, все мышцы ног и спины болят так, словно меня переехал трактор. При каждой попытке пошевелиться, в пояснице что-то замыкает и отдается болью по всему телу. Видимо, этот гад попал мне там в какое-то сплетение или задел что-то важное… Иногда, я сожалею, что не учила в школе анатомию, эти знания сейчас мне, возможно, могли бы спасти жизнь…
Старик что-то долго ищет, шастая сзади меня. Я слышу, как он отбрасывает какие-то вещи. И вот он подходит ко мне и снова касается. Я замираю. Стараюсь не дышать, продолжая неподвижно лежать на столе, прислонившись всей грудью и животом, все также с широко расставленными ногами, показывая всему миру и в частности, проклятому старику, все свои прелести.
Его пальцы осторожно щипают мои половые губы, затем он присаживается на корточки и целует мои ягодицы, затем снова и снова пощипывает половые губы, при этом, продолжая кашлять и кряхтеть.
И вот, он берет меня за руку и дает понять, чтобы я поднималась.
– Иди на кровать! – командует он.
Я кое-как встаю, тяжело дыша и зажимая больные ребра, пытаюсь вдохнуть полной грудью. Этого я сделать никак не могу и меня это приводит в ужас. При каждой попытке сделать вдох, мои ребра болят так, словно они сломаны! А что, если…
Нет! Не буду думать о самом худшем! Если бы он мне сломал хоть одно ребро, то я не могла бы вообще передвигаться… Наверное это так…
А если я ошибаюсь? Что я знаю о переломах? Может быть, мне срочно нужна медицинская помощь, а я сейчас нахожусь тут, на корабле, рядом с человеком, который готов растерзать моё тело! А остальной персонал ему в этом способствует!
– Иди к кровати и ложись на нее, – следует приказ, и он тащит меня прямиком к его лежанке. Я осторожно выпрямляюсь и шатаясь, пытаюсь передвигать ноги, хотя меня шатает так, что я вот-вот упаду. Ноги не держат, да и тело отказывается подчиняться мне.
– Пожалуйста, не делайте мне больно! Я ничего плохого не сделала! Я только хотела заработать денег и поехала с подругой, – начинаю нести чушь, испытывая новую волну дикого страха.
Старику плевать на мои речи, он даже не смотрит на моё лицо. Его взгляд прикован к моей промежности. Капитан без особого стеснения, нагло разглядывает мой безволосый лобок и выпирающий слегка наружу клитор.
Меня охватывает паника, и я пытаюсь прикрыться руками, но он грубо убирает их и быстро кладет меня на кровать, затем раздвигает мои ноги, согнув их в коленях.
Я боюсь пошевелиться, не знаю, что ему еще взбредет в голову. Он совершенно не реагирует на мои мольбы. Он даже не разговаривает со мной! Словно я пустое место! Только постоянно отдает приказы, прямо как своим матросам!
– Раздвинь руками губы, – снова командует он, я дрожащими руками касаюсь своих половых губ и медленно раздвигаю их, с ужасом смотря на него. Что у него в голове? Что он задумал?
– Вот так! Да! То что надо! Сладкая девочка! Такая молодая! Ты еще не брила? – внезапно обращается он ко мне с таким сладострастным и снисходительным тоном, словно не он только что избивал меня с таким остервенением, словно пытался убить на месте!
– Что? – переспрашиваю я его, боясь предположить, что он имеет в виду и предвкушая, что может последовать за неправильным ответом.
– Я говорю, не брила еще ни разу? – снова спрашивает он, уже более грубым тоном.
– Нет, – растерянно произношу я и по его довольной улыбке понимаю, что надо было сказать “Да”, может быть, он бы не сильно распылялся на мой счет…
– Ооо, это замечательно! Замечательно, моя девочка! Превосходно! – начинает он лепетать, снова пожирая глазами мою промежность. Я беззвучно плачу, продолжая лежать в раскорячку с широко раздвинутыми ногами и раздвигая пальцами половые губы.
– Прошу вас, отпустите меня, я замерзла и у меня все болит! – снова начинаю я его умолять, видя, что он находиться в каком-то более измененном состоянии и вроде как, подобрел. Хотя, чужая внешность, обманчива. Чужая наигранная доброта, как всегда, меня обманула. Уже через несколько минут я пожалела, что сказала о том, что замерзла.
– Тебе холодно, принцесса? Так что же ты сразу не сказала? Я тебя сейчас согрею! – хитро смеется он. – Сейчас немного поиграем с тобой, а потом я тебя обязательно согрею, уж будь уверена!
По его дьявольскому смеху я понимаю, что он задумал что-то недоброе, но уже не решаюсь с ним вступать в диалог. Просто закрываю глаза и стараюсь думать о чем-то другом, представлять, что нахожусь где-то еще, но это очень сложно сделать, когда изнутри съедает страх неизвестного и неизбежного.
Этот гад меня будет пытать, это я знаю совершенно точно, только что он еще придумает? Вот в чем вопрос… Да и смогу ли я выдержать новые пытки?
Старик уходит куда-то в угол каюты и наклонившись, поднимает с пола что-то. Мне снова не видно, что у него в руках, но я отчаянно пытаюсь разглядеть.
– Не бойся, малышка, дедушка не причинит тебе время, мы слегка поиграем, а потом я тебя погрею. Тебе понравится! Обещаю, – подмигивает он мне и снова на лице проскальзывает эта страшная ухмылка… Меня охватывает озноб, он поднимает руки и показывает мне веревки. На этот раз, обычные, точно такие же, как и те, которыми меня связывал Сергей.
– Не рыпайся и все будет хорошо. Давай сюда руки! – приказывает он и я осторожно подаю ему свои руки, пытаясь заглянуть ему в глаза.
Привязав мои руки к изголовью он проделывает то же самое и с ногами, приковав их намертво к ножкам кровати.
Наказание промежности
Снова и снова дыхание замирает во мне. Не в силах сдерживать страх, я тихо вою, нехотя доставляя моему мучителю особенные сладострастные ощущения.
Он снова ковыляет в угол каюты и открывает дверцу встроенного шкафа. Достает оттуда ремень. Я снова напряглась всем телом. Сейчас будет пороть. Опять! Боже, когда же он прекратит это?!
– Твой бутончик такой нежный, но ты пришла ко мне не чистой, ты должна быть наказана! Я помогу тебе очиститься от греха и только после этого смогу наградить тебя и позволить быть со мной.
Он заносит руку и через миг, мою промежность окутывает страшнейшая боль. Мне показалось, что от удара у меня просто отбились все внутренности и мой клитор перестал существовать. Но это только так показалось на миг. Еще несколько мгновений и вся кровь мгновенно оказалась у моей промежности.
Сказать, что я дико кричу, ничего не сказать. Изо всех последних сил я мечусь и пытаюсь вырваться. Но веревки прочно держат мои руки. Старик стоит надо мной и мило улыбается. Ему нравится, как я кривляюсь от боли и он ждет, когда я успокоюсь, чтобы снова ударить.
Через долгие полминуты боль плавно перешла во что-то пульсирующее. Я уже могу терпеть это, но повторения точно такого же – мне совсем не хочется! Как же его остановить? Что ему пообещать? Как его убедить? Ничто не поможет мне! Я в ловушке!
– Твоя писюлька вызывает у меня желание разорвать тебя на миллион маленьких кусочков! Я так хочу тебя! Но я не могу себе позволить прикасаться к тебе! Ты слишком грязная для меня! Сколько мужчин у тебя было? Говори! – кричит он и снова замахивается ремнем.
Я даже не успеваю опомниться и новый удар прилетает в мою несчастную промежность. В глазах темнеет от боли, я дико кричу и ерзаю, пока пальцы старика оттягивают мои половые губы и ощупывают запретный для него плод.
Довольно хмыкнув, он несколько раз бьет меня ладонью по промежности, а затем снова замахивается ремнем. Одно мгновение и я снова кричу и извиваюсь. Нет, это невыносимо! Сколько еще мне нужно терпеть этого подонка, и когда он посчитает меня достаточно чистой для него?
Взмах ремнем, и я снова улетаю в мир ада, где существует только я и чистая боль… И больше ничего!
Мне кажется, что мой клитор увеличился в размерах и стал, как минимум, раза в три больше! Половые губы я вообще не чувствую. Словно у меня содрали кожу и оголили все нервы разом.
Продолжаю кричать и умолять его остановиться. Но он не смотрит мне в глаза! Игнорирует! Смотрит только на промежность. Интересно, знают ли его матросы, чем он тут занимается? Наверняка знают… Мои крики, наверное, слышны за километр!
Старик снова долго смотрит на меня, затем, удар ремня приходиться на мой живот. И после, жертвой становиться грудь. Я бьюсь в истерике, крича, чтобы он прекратил, но он только смеется надо мной.
Несмотря на свою дряхлость, удар у него не слабый! С особой жестокостью и хладнокровностью, он продолжает экзекуцию и явно не намеревается останавливаться.
Каждый удар отражается глухим эхом в моей душе, сотрясая мякоть тела и оставляя за собой обжигающие следы. Когда этих следов становится слишком много, я ощущаю, как моя кожа уже не в силах сдерживать такой агрессии и просто начинает рваться.
Старик останавливается и ковыляет из стороны в сторону, разглядывая плоды своего творчества. Вытирает пот. Устал! Он не представляет, как я устала от его истязаний! Я уже давно забыла о холоде, моё тело, словно полыхает в огне!
Кровь с бешеной скоростью бегает внутри меня, словно пытаясь найти выход. Сердце стучит, как у загнанного зайца. Адская боль расползается по моему телу и мне даже сложно понять, что болит больше: проклятый старик умудрился избить меня так, что отнимается и ноет абсолютно все и внутри и снаружи!
Довольно ухмыляется, кряхтит. Снова ковыляет куда-то. Пытаюсь не стонать, но у меня не получается лежать беззвучно. После такого, наверное, это и невозможно…
Внезапно, я ощущаю, как что-то жгучее льется на мою грудь, а затем на промежность. Дикий вопль снова пронзает тишину. Старик льет на меня какую-то жидкость, и когда она касается моего тела, я чувствую, как это что-то разъедает мою плоть.
– Что вы делаете?! Не надо! Ааааа! – в безумстве кричу я, думая, что он, наверное, льет на меня какую-то кислоту.
– В чем дело? Ты не любишь соль? – улыбается садист и продолжает снова лить на меня эту ужасную жидкость. Не в силах больше терпеть, я начинаю проклинать этого подонка, на чем свет стоит. Он продолжает поливать моё тело соленым раствором, как ни в чем не бывало, не реагируя на мои крики и слезы.
Когда проклятая вода заканчивается, он отвязывает мои ноги и задирает их кверху, привязывая за щиколотки к изголовью. Такая отвратная поза сдающейся лягушки мне не по душе, но я не могу ничего сделать. Может быть, сейчас он будет просто меня трахать и уже прекратит “очищать моё тело от скверны”?
Закрепив мои ноги таким образом, чтобы можно было удобно и беспрепятственно хлестать по влагалищу, старик снова начинает улыбаться и в его руке я снова вижу ремень.
Закрываю глаза и пытаюсь подготовиться к следующему удару. Все еще надеюсь, что произойдет чудо и весь этот ужас прекратиться, но нет! Чудо не спешит осчастливить меня.
Удар по нежной коже влагалища вызывает новый крик боли. Этот хлесткий и сильный удар разрушает последнюю надежду, что экзекуция скоро закончиться. Старик даже не собирается прекращать, и судя по его довольной физиономии, он только начал развлекаться!
Не знаю, сколько ударов он нанес, в какой-то момент я просто потеряла сознание от резкой боли. Садистская рука продолжает нещадно пороть меня и на этот раз, целью он выбрал самое моё уязвимое место.
– Прошу вас, не делайте мне больше больно! – шепчу я, приходя в себя и не в силах уже кричать. Я пытаюсь сказать это громче, но из моего горла вырываются только хрипы.
Мои половые губы, судя по ощущениям, опухли и превратились в фарш. При каждом ударе я ощущаю, как с них капает кровь, хотя, может быть, это всего лишь пот или моча… Капли влаги разлетаются от удара в стороны.
Возможно, я преувеличиваю, возможно, крови там и нет, но судя по ощущениям, моя промежность реально налилась кровью и сильно опухла. Я уже не кричу, а только издаю какие-то членораздельные хрипящие звуки. По моему лицу продолжают течь слезы, но капитан не прекращает экзекуцию. Бездушная и жестокая тварь! Надеюсь, когда-нибудь, он ответит за свое злодеяние!
Устав истязать мою промежность, он переключается на внутреннюю поверхность бедра, хорошенько огрев мою торчащую кверху ногу ремнем.
Оставив на обеих ляжках следы своей страсти, он снова переключается на промежность! В глазах темнеет от боли, я медленно отключаюсь, но тут же получаю от него пощечину, которая быстро приводит в чувство.
Снова взмах и снова удар по правой ноге, затем по левой, затем по промежности. Он чередует удары по моему телу, словно запрограммированный психопат. И снова удар по ляжке справа, затем – слева, потом по промежности, и так по кругу, не переставая…
Я кручусь и извиваюсь от боли, мне страшно представить, что этот морской дьявол сделает со мной еще! Ему мало моего унижения, он хочет причинить мне боль и страдание, словно за эти последние дни, я мало испытала зла на своей шкуре!
В общей сложности, он нанес мне, наверное, почти полсотни ударов по одной только промежности, превратив мои половые органы в разбухший комок раздувшегося и пульсирующего мяса.
Когда он, все-таки, прекращает порку, его руки начинают жадно ощупывать мои гениталии. Его шершавые руки причиняют мне неудобства, но это лучше, чем прикосновения ремня. Пусть старый козел трогает, сколько влезет, лишь бы не бил больше!
Он на несколько секунд отходит и я вижу, что он включает электрочайник. Странно, такой старый корабль, а блага цивилизации не обошли его стороной. Наверное, на этом корыте есть генератор.
– Тебе все еще холодно, моя юная принцесса? – хитро спрашивает он, и я понимаю, что он сейчас будет делать что-то такое, что мне не понравится.
– Нет! Нет! – почти кричу я охрипшим от слез и криков голосом, – Мне уже жарко! Отпустите меня, прошу вас!
– Ну, раз я обещал тебя согреть, так почему бы не сдержать свое слово? Тем более, что я уже все подготовил!
С этими словами он освобождает от плена мои ноги и, не отвязывая рук, просто переворачивает меня на живот. Ноги он быстро снова связывает к ножкам кровати. Я лежу со скрещенными над головой руками в жутко неудобной позе, а старик активно щупает своими вонючими пальцами мой анус.
– Тебя сюда уже кто-нибудь трахал? – спрашивает он с интересом.
– Нет! Нет! – снова кричу я, понимая, что если признаюсь, что меня туда имели в подвале, то этот козел захочет, не дай бог, очищать меня и там.
– Врешь! – злобно цедит он сквозь зубы. – Вижу, что тебя трахали в твою дырочку и не один раз. Надрывы еще не прошли… Зачем ты меня обманываешь?
Он несколько раз шлепает меня по ягодицам и отходит, я поворачиваю голову, чтобы проследить, что он будет делать дальше.
Он долго копается в ящиках, затем что-то находит и с довольным лицом идет к кровати. В его руках я вижу кружку Эсмарха, с помощью похожей на такую же, мне когда-то в больнице делали клизму, но это было очень давно… Неужели, он хочет…
Черт, так и есть! Этот идиот хочет делать мне клизму! Он грубо проталкивает наконечник прямо в мою прямую кишку, задевая там внутри что-то и заставляя меня снова сжиматься от боли.
Затем он отходит от меня и берет недавно вскипевший чайник… С ужасом наблюдаю за его действиями и искренне надеюсь, что он просто решил выпить чаю перед экзекуцией. Но проклятый старик и не думает пить чай! Он льет кипяток в клизму, наполняя ее горячей водой, а затем…
Трудно описать, что происходит со мной. Когда старик открывает краник, перекрывающий саму кружку и струя горячей воды начинает наполнять мой анальный проход и обжигая мои внутренности, я словно попадаю в преисподнюю. Ощущения такие, словно мне вставляют раскаленный нож прямо между ягодиц и он пронзает меня, доходя одновременно, до всех органов.
От этой экзекуции я потеряла сознание и, судя по всему, на этот раз, надолго. Не знаю, что делал старик, чтобы привести меня в чувства, может быть бил, может быть вливал что-то похуже, но когда я пришла в себя, я была уже совершенно в другом месте.
И вот, я лежу на холодном полу, голая, руки связаны за спиной. В животе адские боли, настолько жуткие, что я вообще ничего кроме них не чувствую! Пытаюсь сосредоточиться на чем-либо, но никак не получается. От диких спазмов, сковывающих мои кишки, в глазах то и дело темнеет.
Лишь спустя несколько минут ко мне возвращается способность более четко видеть. Слегка пошевелившись, я ощущаю, что на моих половых губах висят какие-то предметы.
С горем пополам, я пытаюсь заглянув к себе между ног, присматриваюсь, пока моё зрение полностью не сфокусируется на нужном мне предмете. Яркие пятна постепенно приобретают очертания и я с ужасом обнаруживаю, что на моих гениталиях “сидят” огромные бельевые прищепки! Их так много, что я не в состоянии их сосчитать! Моя промежность, словно новогодняя елка, украшенная разноцветными гирляндами, только вместо праздничных красивых предметов, на мне обычные зажимы для белья.
– А-а-а-а, проснулась, спящая красавица? Как тебе мой экспромт? Нравится? Хочешь, каждый день буду украшать твоё тело? – слышу веселый голос старика и его приближающиеся шаги.
Я ничего не отвечаю, только глупо смотрю на него, пытаясь справиться с кишечной болью. Только протяжный стон то и дело доносится из моей груди. Я его словно не контролирую… Что у меня там внутри происходит? А что, если он мне повредил что-то? Снова злюсь на себя, что плохо учила анатомию… Что у меня болит конкретно? И этот ужасный запах… Он от меня!
Старик вальяжно подходит ко мне и обходит моё тело. Затем грубо хватает за руки и приподнимает меня, перетаскивая на кровать. Не понимаю, зачем он меня относил в угол, что я вообще делала на полу? Жидкость, судя по всему, из меня вытекла, по-крайней мере, позывов к опорожнению, я не ощущаю. Но чертова боль просто сводит с ума, заставляя периодически вылетать из этого мира в небытие.
Мой мучитель кладет меня на кровать и снова разглядывает. При моей транспортировке, почти половина прищепок слетают. Он снова старательно их закрепляет на моих половых губах. Одна из них зажимает клитор и я вскрикиваю от пронзившей меня боли, словно от удара током. Боль проходит также быстро, как и возникла. То, что происходит сейчас внутри меня, гораздо страшнее. Все тело горит в агонии, не передать словами, насколько это сжигает изнутри.
Старик снова отходит и внимательно смотрит на моё тело. Что он хочет от меня на этот раз?
Перетягивание груди
Он берет веревки и начинает тянуть меня за правую грудь.
– Черт, какая маленькая! Тут же даже первого размера не будет?! Как ты с такой грудью вообще живешь? – сокрушается мучитель, но всё-равно, с силой оттягивает грудь за сосок и быстро наматывает веревку на кожу.
Веревка соскальзывает и время от времени, просто слетает, старик психует и ругается, но снова делает попытки замотать мои груди. Какое-то жалкое подобие вытянутых сосисочных огрызков с сосками на концах, ему удается слепить.
Он так сильно перетянул мне кожу, что я вижу, как моя грудь начинает наливаться кровью, а уже через несколько минут, становиться все больше и больше синей.
– Какая красота! – слышу его восхищенный голос, – У тебя соски торчат так вызывающе! Можно я их потрогаю?
Я злобно и с испугом смотрю на него. Что с ним не так? Он спрашивает, можно ли ему потрогать мои соски, словно это не он издевался надо мной, бог знает сколько времени?
Не дождавшись моего ответа, он начинает тянуться и осторожно поглаживать мой левый сосок… Я замираю и закрываю глаза, ожидая от него каких-нибудь внезапных действий. Но он не пытается причинить мне боль, он просто касается соска и гладит его, словно мальчишка, который впервые увидел женскую грудь.
– Вот это ощущения! Какие нежные и беззащитные! – снова восторженно восклицает старик, а я с ужасом смотрю на его творчество и мне становиться по-настоящему, страшно.
Нет, я не чувствую боли ни в пережатой груди, ни в сосках, у меня словно все атрофировалось. Та боль, что сейчас внутри меня, не терпит конкуренции. Мне кажется, что даже удары по промежности, по сравнению с тем, что он сотворил сейчас со мной, совершенно незначительны и вполне терпимы. Правильно говорят, все познается в сравнении…
Тупая ноющая боль с периодическими прострелами, заставляющими меня задыхаться и зажмуриваться, продолжает терзать меня изнутри. Я даже не могу понять, что конкретно болит: кажется, что все внутренности плавятся на медленном огне, словно внутри продолжает находиться кипяток и ошпаривать мои кишки, хотя, там давно уже ничего нет.
Старик продолжает развлекаться с моей грудью, полностью игнорируя мои страдания. Но теперь он сменил тактику и действует очень аккуратно и плавно.
Он немного теребит указательным пальцем кончики моих сосков, чуть дольше, чем того требует юношеское любопытство. Затем садиться с серьезным лицом и задумчиво разглядывает мою грудь. Не понимаю, как такой шизофреник, мог стать капитаном судна? Пусть даже и такого раздолбанного…
Мой взгляд падает на его потрепанные и выцветшие от старости штаны. Ширинка заметно оттопырена. Надеюсь, член у него небольшой, представляю, сколько это животное времени воздерживалось с его-то тараканами по поводу “чистоты”. И все это при том, что он сам настолько грязен и нечистоплотен!
Была бы моя воля, я бы сейчас высказала этому подонку, что я думаю о нем и о его заморочках. Но сейчас мне лучше молчать…
Старик продолжает заинтересованно смотреть на мою грудь, во все глаза, трогая торчащие и слегка, как мне показалось, почерневшие соски. Его маниакальный взгляд просто прикован к груди! Он пыхтит, словно пытаясь что-то сказать, но молчит, будто в рот воды набрал, млея от удовольствия и робости. Это продолжается довольно долго, а затем он снова “приходит в себя”.
– Тебе нравится, как я тебя ласкаю? – наивно спрашивает он, а я всхлипывая, закрываю глаза, чтобы не видеть это противное лицо перед собой.
Что мне ему ответить? Сказать, что нравится? Язык не повернется и это будет неправда! А если сказать правду? От него можно ждать любой реакции, я тут одна против всех, он может делать со мной все, что захочет. Лучше молчать и не реагировать на его провокации.
Он продолжает “ласкать” мою грудь, то поглаживая, то зажимая между пальцами сразу оба соска, оттягивая их и с гордостью демонстрируя мне свою власть.
– Черт, принцесса, как же они у тебя напряжены! Мне это очень нравится! – старик воркует и одновременно поглаживает одной рукой свою ширинку.
Какое-то время он не прикасается ко мне и тяжело дышит. Кровать слегка трясется. Я осторожно открываю глаза, чтобы посмотреть, что он делает и вижу, что этот ужасный мужчина, похожий на восставшего из мертвых лешего, достал свой член и активно себя ласкает, все также глядя на мою грудь. Он даже не моргает и не смотрит на моё лицо!
На время прекращается даже его проклятый кашель, который его явно давно преследует, но никак не добьет! Он продолжает сопеть, не отводя своего взгляда от моих сосков.
– Классно торчат, да? – спрашивает он меня, заметив, что я наблюдаю за ним. – Хочешь, я могу их еще покрутить и подергать! – радостно вопрошает он, не отрываясь от своего члена и продолжая онанировать.
От вида его трясущегося тела, меня просто воротит, а его слова звучат, словно насмешка. Не могу понять: он издевается надо мной или серьезно думает, что мне интересно его предложение?
Кровать трясется все больше и больше, растрясая мои больные внутренности и доставляя мне дополнительные страдания.
– А хочешь, потрогать моего дружка? – внезапно поступает предложение этого старого идиота. Мои нервы уже не выдерживают и я начинаю снова рыдать от безысходности. Как же я устала от его домогательств и издевательств!
– Давай, я развяжу тебе одну руку, а ты просто потрогаешь его, хорошо? – словно с пятилетним ребенком говорит он со мной. – Увидишь, как он после этого еще сильнее и красивее будет!
Не дожидаясь моего ответа, он отвязывает мне правую руку и кладет ее на свое “хозяйство”. Не скрывая чувство отвращения, я прикасаюсь к его члену и осторожно смотрю на него.
– Правильно, принцесса, теперь подвигай ручкой, умеешь это делать? – снова ехидно спрашивает старик.
