Букет незабудок

– Ковен уже знает?

Людмила отрицательно покачала головой.

– Надеюсь, и не узнают. Иначе ей просто не дадут нормально вырасти. Побыть хотя бы недолго ребенком.

Мария опустилась на стул и почувствовала облегчение. Распухшие ступни давали о себе знать.

– Не преувеличиваешь ли ты? Времена все же изменились. Последняя верховная появилась в ковене задолго до нашего с тобой рождения.

– Ты сама себя слышишь? Посмотри, как легко они отреклись от тебя после свадьбы. Уж если это правило живее всех живых, то чего говоришь о традиции воспитания верховной.

– Пожалуй, ты права. Но сколько ты сможешь скрывать ее существование? Месяц? Год? Два? Она даже понять за это время не успеет, что к чему, а о каком-то нормальном детстве и вовсе говорить не стоит.

Людмила потянулась за чайником и обновила содержимое чашки.

– Мы могли бы помочь друг другу.

Мария усмехнулась.

– Если тебе нужно предсказание, я, конечно, помогу с ритуалом, но, по-моему, с судьбой твоей дочери и так все очевидно.

– Я имею в виду нечто большее.

Мария уставилась на Людмилу в удивлении, перебирая в голове все мыслимые и немыслимые варианты, однако ни один из них и близко не был к истине.

– Но что мы можем? Мои силы почти на исходе. Твои, должно быть, тоже. Рождение верховной не проходит для матери бесследно.

– Все так. Возможно, сумей мы объединиться для ритуала, все бы получилось. Нам бы кого-нибудь еще для триединства, и тогда наверняка.

– Я знаю, к чему ты клонишь. Даже не проси.

– Неужели мать тоже отвернулась от тебя?

– Нет, конечно.

– Вот видишь! – Людмила выглядела так, будто только что выиграла в многомиллионной лотерее. – Втроем мы могли бы защитить обеих девочек.

– Как? Выстроить вокруг них щит? Сделать невидимыми?

– Почти. – Людмила отпила от чашки. – Что, если я скажу, что нашла способ запечатать их силу? Но, учти, цена будет высока.

Мария медлила с ответом. Втягивать мать казалось рискованным. Она готова была отдать что угодно, лишь бы уберечь еще не рожденную дочь от того, чем обладала сама. Но разве имела Маша право использовать, как разменную монету, чужую жизнь? Взвешивая в голове все «за» и «против», она рассудила, что сама просьба ничего не стоила. Мать могла принять решение взвешенно, если сообщить о задуманном честно, объясняя, если потребуется, все риски, которые Мария не была уверена, что сможет предусмотреть в полной мере.

– Ладно, – произнесла она в конце концов. – Где у тебя телефон?

– В гостиной.

Глава 1. Желтые стены больницы

Ксертонь, 2017 г.

– Значит, у вас все серьезно?

Последний день перед выпиской из больницы я отмечала бургерами в палате вместе со Стасом. Он на момент разговора успел прикончить половину сочащегося соусом чизбургера, который чудом не оставил на бежевых вельветовых брюках и следа. Всегда безукоризненный, всегда идеальный, как и любой вампир.

Мои же ладони целиком были измазаны в жирном соусе, и, не зная, как дойти до раковины, не запачкав попутно простыню и одеяло, я покорно сидела на постели, стараясь держать руки на весу.

– Я же объяснял, у нас свободные отношения. Любовь, совместные планы – все это не для меня.

Стас отвлекся от поедания своей порции, запустил руку в бумажный пакет из ресторана и выудил оттуда пару салфеток, после чего протянул мне.

– А Татьяна вообще в курсе? – Я пыталась убрать остатки еды с ладоней, но они предательски продолжали блестеть, не отходя до конца.

– В курсе, конечно. Стал бы я в это ввязываться, если бы не был честен? Пока нам приятна компания друг друга, пусть все так и остается.

– Если один из вас влюбится, что тогда?

Стас отмахнулся и опустил в рот последний кусок. Зажмурившись, он с нескрываемым удовольствием медленно принялся жевать остатки, будто это была самая вкусная часть бургера. Я не могла понять, намеренно Станислав томит меня в ожидании, придерживая ответ на главный вопрос, или же, наоборот, выигрывал время для размышлений, сам толком не понимая, как поступит тогда. Наконец он закончил с едой и смочил горло газировкой из высокого стаканчика.

– Тогда разойдемся так же легко, как сошлись. Она человек, и даже если бы я очень захотел, строить совместное будущее было бы глупо. Не пройдет и десяти лет, как люди начнут замечать вереницу морщин на ее лбу. Я же замру рано или поздно и перестану ощутимо меняться. Во всяком случае, не так, как к этому привыкли люди, если верить отцу.

– То есть, пока тебя все устраивает, ты забавляешься с ней, как с модной игрушкой, но если запахнет обязательствами – сразу подожмешь хвост и сбежишь?

– Метафора применима больше для твоей породы. – Стас весело ухмыльнулся, и я оставила этот комментарий без внимания, так до конца и не осознавая грядущие изменения.

– И все же не понимаю. Разве игра стоит свеч?

Станислав пожал плечами и слегка задумался, будто стараясь получше подобрать слова и донести мысль, которую я не могла понять.

После хеллоуинской ночи мы сильно сблизились. Я даже могла назвать Стаса своим другом, если бы не одно обстоятельство в виде ревнивой одноклассницы. Татьяна часто приходила навестить меня вместе с Дашей и Станиславом, однако общаться толком у нас не получалось. Казалось, Ростова сильнее отдалилась от меня после несчастного случая и затаила обиду, подчеркнуто демонстрируя это «между строк» каждый раз. Вот только мне в голову не шла хоть сколько-то разумная идея, чем я успела ей насолить. Всей правды о вечере дискотеки и уж тем более о том, что произошло в лесу, ни она, ни Даша не знали, как и большинство горожан, охотно подхватив заготовленную папой историю о нападении зверя. Это легко объясняло, почему я месяц пробыла в стенах больницы и не появлялась в школе.

– Наверное, прозвучит эгоистично, но я не меньше тебя хочу провести выпускной класс как нормальный подросток: гулять с красивыми девушками, ходить с друзьями в кино, тусить на вечеринках и прочувствовать каждое событие впервые, чтобы запомнить, каково это – быть обычным.

Я прыснула от того, как голосом Стас выделил последнее слово. И ко мне, и к нему слово «обычный» применять можно было лишь в шутку.

– И это ты называешь «быть обычным»? Встречаться с самой популярной и богатой девчонкой в школе?

– Она еще и довольно красива.

– На фоне Виолетты и Дианы красота любой девчонки в школе меркнет.

– Да, но они-то мои сестры, пусть и не кровные.

– Артура и Максима это не останавливает, – парировала я, еле сдерживая улыбку. Мне нравилось спорить со Стасом обо всем на свете, потому что во время таких диалогов я часто открывала для себя новые темы, о которых не задумывалась раньше. Они помогали мне отвлечься от теорий о существе, которым я должна была стать в ближайшее время. Мысли казались одна темнее другой, когда я вспоминала отрывки из фильмов, где мелькали оборотни и вампиры. И Стас, и вся его семья отличались от мертвых красавцев, чьи сердца навсегда застыли в вечности. Именно этот контраст сбивал меня с толку еще больше, ведь если я находила мало правды о жизни существ, что всегда были перед моими глазами, то как я могла представить, в чем заключалось оборотничество?

– Близнецы достаточно поздно присоединились к нам, – с долей возмущения ответил Станислав. – Так что с ними, кхм, все иначе. В моем первом воспоминании уже была Диана, поэтому кажется, будто сестра была рядом всегда. Артура Владимир приютил годом позже. А Виола и Макс впервые появились на пороге дома лет в пятнадцать. Случилась любовь с первого взгляда, если верить Артуру и Диане. Спелись, как пташки. Моментально! Я даже понять толком ничего не успел, а они уже пошли с повинной к матери и отцу.

– Кстати, о Владимире, – я мельком взглянула на часы на стене. – Он, кажется, сегодня запаздывает. Не знаешь почему?