Она мне не нужна

– Послушай, это просто подстраховка. Не хочу трогать Евгению. Пусть спокойно вынашивает твоего сына.

– Подстраховка говоришь?

– Пара вечеров в ресторане и театре, на этом все. Это много?

– Это не много. Я хочу понять смысл.

– Моя личная просьба, этого мало?

Смотрю в его глаза, но, как всегда, понять что-то там не получается.

– Просто скажи, что ты ничего не натворил.

– Да что я могу натворить? – ослабляет галстук.

– И кто твой неугомонный противник?

– Ай, один бывший партнер. Ничего серьезного. Взамен можешь просить чего хочешь. Я бы не стал обращаться к тебе что-то сделать, не поблагодарив. Хотя мои слова и просьбой не назовешь. Обычная ерунда.

А вот это уже говорит о том, что важность момента реально высока. В принципе получить свою выгоду, а потом разобраться в сути я всегда могу. Так что в любом случае ничего не теряю.

– Ладно. Пара условий. Женя ни о чем не узнает от тебя, потому что я сам с ней потом поговорю, как и от Романова. Пусть и отец ее молчит. И второе, все магазины что под моим руководством сейчас ты переписываешь на меня.

– Мы так не договаривались, – сразу же выпрямляется, меняя интонацию в голосе. – Я, итак, дал тебе поле для ведения дел. Строительство мне, магазины тебе. Ты не готов, Стас.

– А я никогда не буду готов, если ты будешь стоять над душой. Решай.

Отец, сжимая кулак смотрит в мои глаза и полагаю видит там лишь решимость.

– Ладно, но, если я увижу упадок все возвращается на место. Договор составим с этими подпунктами.

– Нет, сразу же обрубаю.

– Стас, я должен быть уверен…

– Хватит, – повышаю голос. – Я свои условия сказал. У тебя было достаточно времени убедиться в том, что я отличный руководитель.

Все оттенки злости на его лице и в итоге он сдается.

– Идет, – жмем друг другу руки, и отец уходит.

Разворачиваюсь в кресле к окну и начинаю думать о том, что я, по сути, уже знаю, кто сойдет на роль фальшивой невесты.

Еще много мыслей витали тогда в моей голове, среди которых я пару раз отказался от идеи брать бывшую на эту «вакансию». Однако совладав с эмоциями я принял окончательное решение, в результате которого я сейчас держал в руке то, что первым собрали мне о ней нужные люди.

Если и брать кого-то на роль фальшивки, то только Алису. Она идеальна в образе, который ей даже не придется примерять, так как состоит из фальши и грязи. Хотя казалось чистой и невинной снаружи.

Забавно, что я так сильно заталкивал все мысли о ней подальше, а стоило подумать об отцовских словах, так она всплыла сразу, словно и была на поверхности.

Первым пунктом, на котором я завис в неожиданности, была информация по ее сестре.

Попросил капнуть туда больше, чтобы понять как сильно Аня нуждается в помощи. Сразу же задался вопросом, как почему гребаный Паша ей не помог? И пожалел, что не узнавал о ней ничего, поставил бы сестру Алисы на ноги раньше. А так она пролежала целый год в кровати.

Черт!

В общем-то план моментально нарисовался в голове и планы по его осуществлению. Но стоило дочитать до второго пункта, как я превратился в камень.

– Значит ребенок.

Эта информация сильно ударяет по мне, оседая неприятной тяжестью внутри.

Мысль о том, что этот ребенок от него рисует отвратительные картинки, раздражая.

Да, я скоро сам стану отцом, но все это в принципе произошло только по ее вине. Потому что так решила она, а не я.

В какой-то немыслимой и извращенной тяге пытаюсь посчитать от месяца рождения, кажется, девять месяцев и все встает на свои места.

Бью кулаком по столу и в него же беру свою волю, засовываю собранную информацию по девчонке в ящик.

Хватит!

Поправляю пиджак и вызвав водителя спускаюсь вниз, а после еду к ней размышляя о том, почему никто до сих пор в итоге не помог ее сестре? Видимо Паша, поигравшись и получив от нее все что хотел бросил и даже помогать не стал? Вот уж мужской поступок. Она еще и родила от него.

– Алло. Привет, Женя, – поднимаю трубку, когда вижу звонок от невесты, уже находясь в пути на окраину города в захолустье неудачников.

– Привет, дорогой. Как ты?

Слышу в ее голосе нотки грусти. Мне самому тревожно быть далеко от нее, тем более, когда она в положении и сама беременность проходит слишком негладко.

Я к ней привык, но не скажу, что люблю. После Алисы, это чувство, кажется, атрофировалось напрочь во мне и вообще потеряло всякий смысл. Но это не повод быть грубым с остальными женщинами. Я не могу перестать быть внимательным и обходительным, тем более с той, кто в скором времени подарит мне наследника и станет женой.

– Я нормально. Рассказывай, как вы с сыном?

– Сегодня хорошо. Врач сказала, что это надолго. Наверное, до родов тут пробуду, – плачет.

– Главное, чтобы все закончилось благополучно. И не нужно слезы лить, – пытаюсь успокоить, но я никогда не умел этого делать.

Она проговаривает чуть слышно «хорошо» и через время успокаивается.

– Ты приедешь? – водитель останавливается в каком-то дворе окруженном тремя двухэтажками, которые непонятно как еще не сложились в «бутерброд».

– Обязательно. Веди себя хорошо и слушай все что говорит врач. Как закончу с делами сразу же буду рядом.

– Я скучаю.

– И я. Мне пора.

– Вечером позвоню.