Фальшивая жена. Любовь в залог

Они остановились в ожидании нас и все то время пока я шла, следуя за мамой, он прожигал и подавлял. А я задавалась вопросом: «Почему он себе это позволяет?»

– Добрый день, – сразу отозвалась мама и в ответ получила обычный кивок.

– Здравствуйте.

На папу старалась не смотреть иначе заикаться начну. Поэтому мой взгляд был либо на полу тщательно изучающий плитку, либо на стене напротив.

За столом обеденным я чувствовала себя мышью, которой вкололи что-то и вот-вот, подействует. От того наблюдатели следили за каждым движением, точнее наблюдатель был один. Но в этот раз я не реагировала и всячески избегала перекрестных взглядов. Мне хватило последнего случая.

В какой-то момент обеда отцу позвонили и он, извинившись ушел из-за стола. Дальше мама побежала на кухню за десертом, а мы остались вдвоем.

Фасоль, которую я так тщательно пережевывала, вдруг стала резиновой, как мое тело.

– Не смотрите на меня так, – не выдержала и все же сказала. Стало невозможно, но все же добавила: – Пожалуйста.

– Ты чего-то боишься, девочка?

– Нет, это неприятно.

– Неприятно, – усмехнулся тот. – Думаю ты даже не знаешь смысл этого слова.

Хотела ответить, но в комнату вошла мама с большим подносом на руках.

– А вот и пирог, который готовила Самар, – зачем-то солгала она. – Помоги мне дочка.

Беспрекословно встала и начала ставить тарелки, что подавала мама. Мне кажется, что он понял весь подвох, потому что, отправляя кусок десерта в свой рот смотрел на меня.

– Не люблю малину, – оставил свой вердикт и демонстративно отодвинул тарелку.

Тишина звенела, а мы с мамой выпучили глаза.

После этого он осушил бокал и встав поблагодарил за обед. Отец как раз вошел и они, снова негромко говоря вернулись в кабинет.

– Что за дурак, – не удержалась я, вскакивая и собирая тарелки.

– Тише, дочка, – шикнула мама.

– Ты слышала? Как он… – меня переполняла злость.

– Вспомни, кто нас окружает.

– Я помню, но это не мешает мне презирать этот мир и его людей.

– Доверься отцу.

– Довериться, до нового срыва?

– Ступай, прогуляйся, я сама приберусь.

Поставила посуду и вышла. Позади дома был огромный участок с разными насаждениями и многочисленными дорожками для прогулок. Несколько беседок, а также небольшое патио с барбекю и кирпичным мангалом.

Здесь, пожалуй, я бывала чаще всего.

Прошлась по знакомым дорожкам и вернулась обратно, присев в подвесное кресло из ротанга. Не было никакого желания возвращаться в дом. Отец выскажет за какие-нибудь провинности, мама, снова опустив голову будет слушать… Не хочу.

– Лучше тебе держать язык за зубами, – внезапно раздался мужской голос и я, раскачавшись, потому что сильно дернулась, повалилась назад вместе со всей конструкцией.

Правда до уличной плитки не долетела, так как мужчины просто наступил на кольцо внизу, на котором и стояло кресло, и я вернулась в прежнюю стойку.

Я хотела было возмутиться, сказать, что он ненормальный, но вспомнила его слова и прикусила буквально язык, правда вида не подала.

Боль помогла держать лицо. Поэтому я просто молчала и смотрела на него снизу вверх, потому что мужчина оставался на месте и между нами было не больше двадцати сантиметров.

Я нырнула обратно в кокон увеличивая расстояние, но он наклонился и цокнул.

– Трусливая точно мышь, а болтаешь слишком много.

Открыла рот, но он приложил свой указательный палец к своим губам с тихим «ш-ш-ш», и я решила не встревать. Ему ничего не стоит пусть пулю мне в голову или отрезать болтливый язык.

– Умница.

Выпрямился и вынув телефон ответил на звонок удаляясь.

– Да Оксана… К восьми… Черное, у меня сегодня плохое настроение.

С этими словами он удалился с поля зрения, а ко мне вернулся кислород. Правда ненадолго. Мама вышла ко мне и позвала торопливо в дом на серьезный разговор.

– Черт, – поплелась за ней, предчувствуя беду.

Отец сидел в своем любимом кресле, который я успела прозвать троном.

Оно выделялось из всей мебели гостиной. Высокое, кожаное, с деревянными довольно широкими подлокотниками.

Я встала как провинившаяся, заранее опустив голову.

– Через две недели твоя свадьба, – без предисловий ошарашил он и я пошатнулась.

– Как? С кем? – повернула голову к маме ища там поддержки и такого же шока, но она удивлена не была. – Мы тут всего ничего и сразу…

– Две недели. Алия, подготовь дочь. Скажи спасибо, что Мартынов согласился на брак после той выходки в его доме.

– Мар… Этот… Тот самый кто…

– Он самый. Давид Мартынов твой будущий муж.

– А… – и на этом словарный запас иссяк.

– Ты меня услышала?